То есть плюс два часа. Это для того, что если напоремся — то напоремся мы, а не основные силы. Вот так вот, получается мы — скорее разведывательный отряд, призванный вскрыть группировку противника в городе и определить силы одержимых — за свой счет, за счет своих задниц. Послать бы… но приказ есть приказ.

Если сказать, что все вокруг — дерьмо и все вокруг — тоже дерьмо — даже это не полностью выразит мое отвращение ко всему происходящему.

Задача — выдвинуться в город, где полно одержимых, и где возможно есть противник — то есть разведывательно-диверсионная группа у которой есть ракеты SAM, наверное и РПГ есть, прочесать его на предмет поиска иголки в стогу сена — сиречь разведывательного контейнера, и вернуться назад. На подготовку — меньше двенадцати чесов, да какое там двенадцать — шесть часов и то хорошо. При этом есть еще одна проблема — на все рискованные ситуации с одержимыми в первую очередь придется идти мне. Потому что я единственный из всех вакцинирован от этой заразы. И если меня покусают — то придется в соответствии с мной же введенными правилами отсиживаться в карантине дней десять.

В общем и целом — засада. Как всегда.

Когда немного улеглось, сел и начал думать. Смысла соваться большими силами в город нет — да никто и не даст нам больших сил-то. Нет их у нас. Три операции враз — мы просто ослабляем оборону самой базы до предела. Шесть человек — максимум что мне могут дать.

Из плюсов — место падения будет знать точно. На него нас наведут, но с воздуха прикрытие — возможно будет, а возможно и нет. Вертолет, который должен будет нас прикрывать, если и взлетит — то с авианосца. Плюс — висеть над нами он сможет не постоянно — возможно, придется дозаправляться на базе. И кроме того — те же проклятые SAM.

Вспомнив про SAM, от вертолета решил отказаться сам. Почему? Падение черного ястреба — помните такой фильм? Крупная операция пошла насмарку из-за двух сбитых вертолетов — инициатива была потеряна сразу и с момента падения первого вертолета мы только и делали что отбивались. А любой летеха с Вест-пойнта помнит правило: если ты не выигрываешь — значит, ты проигрываешь.

Итак — нам нужно просто знать куда идти. И все. С этим справится и самолет с того же авианосца.

Световой день заканчивается. Оставить до завтра?

Нет. Вот как раз ночь и будет союзницей. Одержимые плохо видят ночью, не надо забывать, что это обычные люди, только взбесившиеся и не чувствующие боли. Одержимый не понимает, когда стреляют с глушителем, это тот же человек, только сильнее и тупее. Если мы войдем в город ночью и особо не будем шуметь, пользуясь глушителями и оптическими прицелами — у нас будет преимущество…

— Сэр.

Я повернулся.

— Ганни…

— Прибыл в ваше распоряжение.

Значит, команда ганнери-сержанта Пибоди пойдет со мной. Это хорошо, потому что они хоть что-то — но уже знают одержимых и об их повадках. Кроме того — мя видел их в деле, а они видели в деле меня. Это наше преимущество — наличие опытных отпахавших Ирак морских пехотинцев в команде. И целых два ганнери-сержанта.

— Это хорошо, ганни. Как Подулски?

— Пока неплохо, сэр. Когда…

— Когда это проявляется? Я и сам не знаю. Но видимо — не так быстро. Я не видел, когда это все началось, я на свое счастье уехал в лес. У меня дом в лесу.

— Это хорошо, сэр. А я — как раз грузился в эту проклятую стальную коробку. Что стало с моим сменщиком там, с ребятами — не знаю…

— Не все так плохо — подбодрил я сержанта — я наблюдал как это все начиналось. Почему то под удар в первую очередь попали самые развитые страны, сам не знаю почему. Когда Интернет еще работал — Ирак не был в числе самых пораженных стран, верней был, но только в самых крупных городах. Почему — не знаю. А вот соседние страны, тот же Кувейт и Саудовская Аравия — страшно смотреть было. С ними связь пропала почти сразу.

— Странно, сэр — согласился сержант — нормальные эпидемии так не развиваются. Я хочу сказать, что они развиваются больше в странах третьего мира, в тех дырах, которые нас посылают усмирять. Ну, там ведь меньше лекарств и нет нормальной медицины, сэр. Черт, когда я был в Ираке, такого насмотрелся, да, сэр. Живут как в древние века. Стены бетонные, а пол земляной.

Что-то промелькнуло такое в словах, что засело в мозгу как заноза. Но было пока не до того.

— Сколько с тобой человек, ганни?

— Шестеро считая меня, сэр. Но я отбирал лучших, Марка даже к Ордену Почета представляли — но не дали, сволочи. Мне тоже не улыбается идти в город с психами, сэр.

— За что представляли? — спросил я, просто чтобы спросить. Надо было кое0-что додумать.

— Да так, случилось дерьмо. Их подбили, когда они патрулировали отдаленный участок дороги, как назло была нелетная погода. Им пришлось отбиваться семь часов, заняв какое-то недостроенное здание. Там были какие-то козлы из этих, новых — их чекпойнт был рядом, там и броня и все было — но они носа не высунули.

Я кивнул. Ситуация была знакомой донельзя. В девяностые в НАТО напринимали кого не попадя, в двухтысячные стали принимать откровенную шваль. Любая военная организация подчиняется правилу, согласно которому крепость цепи является равной крепости самого слабого ее звена. А каким нахрен звеном являются бывшие советские сателлиты. Их ставили охранять склады — а потом удивлялись куда все пропадает. Их ставили на чекпойнты — а потом говорили, что федаины ездят куда им заблагорассудится и с чем им заблагорассудится. Из всех новых членов НАТО нормально показывали себя поляки и чехи, все остальные — просто вооруженный сброд, который поганой метлой гнать надо.

— Что скажешь насчет выдвижения в район, ганни?

— Я присмотрел пару Хамви, сэр. На обоих есть пулеметы.

— Оставить Пойдем тихо. Сможете раздобыть глушители?

— Сколько угодно, сэр. Здесь есть наборы SOPMOD в оружейке. Уж от них то не стоит ждать подвоха, не так ли, сэр.

— Два пулемета, четыре винтовки с подствольниками. На винтовки — глушители и ночные прицелы. Отстрелять оружие, проверить машины. На все — полчаса. Ближе к две сто[14] получим данные разведки и выдвинемся.

— Есть, сэр!

На плече ожила рация.

— Я в штаб. Собраться у первого ангара по исполнении.

— Есть, сэр.

В штабе был только подполковник Холак, генерал отсутствовал. Возможно, решил немного поспать, пока все спокойно. Этой ночью поспать не удастся никому, а так как штабных работников не было, нагрузка на пункт боевого управления ложилась немалая.

— Сэр.

— Тише.

Я согласно кивнул головой — мол, понял.

— Что, сэр?

— Птица прошла.

— Результат?

— Место катастрофы обнаружено в районе озера Андерсон Понд. Примерно вот здесь, пожара, судя по всему не было.

Это более чем хорошо. Если бы самолет упал на город — проблем было бы больше в пару тысяч раз.

Я склонился над картой. Если дело обстоит именно так — то лучше держаться подальше от города. Наименее опасный маршрут — это выйти на Мартин Лютер Кинг Бельведер, потом с нее — на Херлберт Роад, на перекрестке поворот на Бил Парквей, затем на пригородную Льюис Тернер Бельведер. И оттуда — по возможности уйти с главной дороги, пробираться полями и лесами. Там в лесу есть хреновы дороги, на которых нас не встретит ни один одержимый, потому что в лесу нечем питаться. И слава Богу что пока работает GPS[15] — не заблудимся.

— План операции готов?

— Да, сэр.

Я кратко изложил маршрут движения. Отход — как пойдет, либо по той же самой дороге, либо по Льюис Тернер. Все проще простого.

— Справитесь?

— Да, сэр. Сколько весит контейнер?

— Около тысячи фунтов. Придется попотеть.