- Впервые я открылась тете Лили - в субботу за обедом, - сказала Норин. - До этого же носила свою тяжкую в себе. Мама, которая могла бы хоть как-то мне помочь, была в отъезде, а с Майклом мы в последние годы общались мало; без особых причин, просто каждый жил своей жизнью. То же самое и с папой, которого я уже месяца два не видела. Собственно говоря, я и тете Лили не призналась, кто именно это сделал, однако она догадалась. Она знала, что я была с Линвиллом. Кажется, она даже добавила, что и сама с ним знакома, хотя подробностей я не помню.

- Значит, мистер Линвилл знал мисс Роуэн?

- Э-ээ... да, - пробормотала Норин. - А что?

- А знал он, что мисс Роуэн дружит с мистером Гудвином? - осведомился Вулф, пропуская её вопрос мимо ушей.

Норин наморщила носик.

- Кажется, это как-то всплывало. Да, однажды, когда я упомянула тетю Лили, он сказал, что мистер Гудвин очень известный и добавил нечто в этом духе.

Стоило Норин завести речь о моей славе, как Вулф скривил физиономию.

- А когда ваша мать узнала о том, что произошло между вами и мистером Линвиллом?

- Она вернулась из Европы во вторник, и мы с Майклом устроили ей вечер встречи - у неё дома. Шампанское, воздушные шарики, плакат на двери - все как полагается. Мы пригласили и Эдварда... мистера Памсетта; они ведь с мамой уже несколько лет очень дружат. Я из кожи вон лезла, чтобы казаться веселой и беззаботной, но мама меня почти сразу раскусила.

- И вы ей во всем признались?

- Не то слово! Меня вдруг просто прорвало. Вот так торжественная встреча, да? Бедная мамочка - я отравила ей всю радость от возвращения!

Норин потупилась, разглаживая юбку пальцами.

- Значит, во вторник о случившемся узнала не только ваша мать, но и ваш брат с мистером Памсеттом? - уточнил Вулф. - Вы ведь назвали имя мистера Линвилла?

Норин кивнула.

- У мамы началась настоящая истерика, хотя волновало её главным образом опасение, что эту историю раздуют газеты. Боже упаси, если на такую фамилию, как наша, упадет тень. А представляется, какая теперь поднимется шумиха вокруг нашей фамилии? Майкл тогда настолько рассвирепел, что саданул кулаком по стеклянному столику для коктейлей с такой силой, что по тому трещина прошла. Только Эдвард оставался спокойным. Он предложил нам обратиться в полицию, но этим лишь окончательно вывел маму из себя.

- А вы помните, что сказал ваш брат?

- Ох, он бушевал как раненый тигр. Вопил, что я неблагодарная дескать, надо было ценить дружбу с Дугом. Правда, злился он больше на себя самого - за то, что не сумел меня уберечь.

- Кто такой Дуг?

- Дуглас Роджек - мы с ним довольно часто встречаемся. Потом он стал кричать, как с... - Норин перевела дыхание - раз, потом другой, словно не могла заставить себя произнести это слово, - насильниками обращаются в других странах. Он... был предельно откровенен и выразителен.

- Он не высказывал конкретных угроз по адресу мистера Линвилла?

- Нет, но я никогда не видела его таким взбешенным. Впрочем, Майкл вообще таков - лает, но не кусает. Он никогда даже не дрался, если не считать занятий боксом в колледже. Махать кулаками не в его стиле.

- Понятно, - сухо произнес Вулф. - Давайте однако вместе проследим за развитием событий. Молодая женщина становится жертвой погрязшего в кутежах богатого распутника. Вскоре после этого распутника обнаруживают мертвым; судя по всему - убитым. Старший брат молодой женщины, по задержании полицией, признается в содеянном. Должно быть, вы и сами со мной согласитесь, что с точки зрения правоохранительных органов ситуация предельно ясна. Будь я окружным прокурором, я бы посчитал, что дело в шляпе.

Норин нахохлилась:

- Вы рассуждаете не как друг, а как враг!

Вулф удостоил её снисходительным взглядом.

- Зачастую только друг способен сказать нам то, что нам меньше всего хотелось бы слышать.

Норин с сомнением воззрилась на него, затем перевела взгляд на меня. Я приподнял одну бровь и улыбнулся.

- Вы, конечно, правы, - вздохнула Норин, усаживаясь поудобнее. Извините, что я вспылила, но я абсолютно уверена, что Майкл не виновен. Помогите нам, пожалуйста!

Вулф изучающе посмотрел на её, затем перевел взгляд на настенные часы: до дневного свидания с орхидеями оставалось уже всего ничего.

- Мадам, - произнес он, - вы, разумеется, слышали о том, что суммы, которые я требую за свои услуги, многие называют непомерными?

- Да, - с вызовом сказала Норин. - Я способна вам заплатить.

Вулф закрыл глаза и переплел пальцы на пупке. Я прекрасно понимал, что он придумывает причину, как бы отказать Норин. Он и без того не выносил впрягаться в работу, но женщина-клиент была в его представлении двойным злом. Исчадием ада. Но Вулф также знал, что, отшив Норин, будет вынужден терпеть мои постоянные упреки по поводу и без того скудного банковского счета. Словом, Вулф оказался между Сциллой и Харибдой. Секунд тридцать спустя он открыл глаза и устремил на Норин хмурый взгляд.

- Очень хорошо. Я берусь за ваше дело, но только с двумя оговорками: во-первых, успеха, если подразумевать под ним оправдание вашего брата, я не гарантирую. Хотя, безусловно, изыщу все возможности, чтобы найти на роль убийцы мистера Линвилла иного кандидата. Во-вторых, мне почти наверняка придется побеседовать с вашими друзьями - с мисс Марс и, возможно, с тем господином, с которым вы часто встречаетесь. С мистером...

- Роджеком. Дугом Роджеком.

- Да. Вполне возможно, что в процессе беседы всплывет упоминание о досадном эпизоде, случившемся между вами и мистером Линвиллом. Является ли это для вас непреодолимым препятствием?

Норин заморгала, потом ответила:

- Еще вчера я сказала бы, что да, но теперь это уже утратило прежнюю значимость. Мой брат невиновен, мистеp Вулф. Спрашивайте кого угодно о чем угодно, лишь бы помочь ему.

- Что ж, мисс Джеймс, вы мыслите вполне здраво, - произнес Вулф. В его устах это прозвучало как похвала. - Что касается меня, то я вынужден вас оставить, однако мистер Гудвин введет вас в курс дела и объяснит, что нужно делать. - С этими словами, Вулф поднялся из-за стола, пересек кабинет и затопал в прихожую, к лифту.

Под словами "введет вас в курс дела и объяснит, что нужно делать" Вулф подразумевал в числе всего прочего и обсуждение размеров его гонорара. Сам он от разговоров на меркантильные темы предпочитает уклоняться, перекладывая эту неблагодарную миссию на мои плечи. Вулф прекрасно знает, что, будучи его главным бухгалтером, кассиром и плательщиком по счетам, я прослежу, чтобы наших доходов хватало на закупку свежей рыбы, мяса и овощей, без которых Фриц не мыслит своей кулинарии, ящиков пива, которое Вулф поглощает как насос, а также на жалованье, которое он исправно выплачивает нам с Фрицем и Теодором. До сих пор бумажки, выпускаемые федеральным казначейством, неизменно поступали к нам в достаточном количестве, чтобы обеспечить издавна заведенный Вулфом жизненный уклад. В чем, я считаю. изрядная доля моих заслуг.

- Что ж, мисс Джеймс, - сказал я, - разворачиваясь к ней на своем вращающемся стуле, - прежде чем двигаться дальше, позвольте ввести вас в курс дела.

Глава 10

Итак, мы официально обзавелись клиентом, причем таким, которому наши "непомерные" гонорары вовсе таковыми не показались. Более того, когда я назвал сумму - шестьдесят тысяч долларов, - половина которой выплачивалась сразу, а половина - по завершении расследования, Норин, даже глазом не моргнув, сказала:

- Надо же, я думала - будет больше.

После чего тут же, не сходя с места, достала из сумочки чековую книжку с клетчатой красно-синей обложкой и выписала чек на тридцать тысяч долларов с такой легкостью, будто покупала продукты. Затем спросила, что делать дальше.

- Дальше, если вы располагаете временем, я хотел бы задать вам несколько вопросов, - улыбнулся я.

- Конечно же, я располагаю временем, мистер Гудвин... Ах, извините Арчи! Я полностью в вашем распоряжении. Тем более, что это мне следовало бы спросить, располагаете ли временем вы, - серьезно сказала Норин, сидя в красном кожаном кресле точь-в-точь как студентка на экзамене. Я начал понимать, почему Лили в неё души не чаяла; Норин владела по меньшей мере двумя из трех наиболее мною ценимых достоинств: волевым характером и умением себя вести. Третье - чувство юмора - Норин, учитывая случившееся, пока проявить не смогла; если им обладала, конечно.