Рани подняла голову и проговорила тихим сухим голосом:

– Я знаю, что мы не должны вмешиваться, но я должна вам сказать, что мы не позволим никому, ни людям, ни уродам, коснуться нас. Мы умеем стрелять. Раньше я никогда бы не поверила, что смогу выстрелить в кого бы то ни было, а теперь знаю, что смогу.

У Чарли даже холодок пробежал по спине, особенно после этого замечания об «уродах». Она никак не могла привыкнуть, что перед ней акхарские дети, рожденные и воспитанные, чтобы стать повелителями колониальных империй.

– Только не стреляйте в первого или первое, что увидите, – предупредила она. – Не все же, кого мы встретим, будут нашими врагами. Подождите, пока не начнем стрелять мы.

Девочки молча посмотрели на нее, но ничего не сказали.

* * *

– Ну ладно, – твердо вмешалась Сэм. – Мы отправляемся. На север и к границе, если нам встретится хоть какая-нибудь тропа, по которой смогут пройти лошади. Собираем пожитки и в путь. Не знаю, что нас ждет, но в полдень нам наверняка придется остановиться и укрыться в тени, так что чем раньше мы двинемся, тем лучше.

Когда они уже выехали, Чарли поравнялась с Сэм.

– Сэм, просто на всякий случай нам надо условиться, что мы все направляемся к Булеану. Если мы вдруг потеряем друг друга, встречаемся там.

– Хорошо, – кивнула Сэм. – Но я не представляю, каким образом мы можем разделиться. Вот погибнуть – это да.

Через несколько часов жара стала невыносимой, будто кто-то повернул ручку духовки на «максимум». Тень встречалась редко, но и она не спасала. Всадницы проехали уже порядочно, но все-таки необходимо было остановиться и передохнуть.

– Посмотрите, дорогие, – вдруг закричала Бодэ, – тропа разветвляется, и вон та тропинка спускается в каньон. Он, кажется, достаточно глубокий, может быть, там удастся отдохнуть в тени.

Они направились туда. Сэм была не в силах спорить, хотя и заметила, что тропа к каньону уводит их от прежнего направления. «Что угодно, лишь бы немного прохлады», – подумала она.

Скоро стало ясно, что это не обычный каньон, а длинный и относительно ровный спуск в огромную впадину. Слева от них появился обрыв, дорога превратилась в узкую, извилистую тропу, измученные лошади передвигались медленно, с трудом. Чарли не видела, что лежит дальше, за обрывом, но сам обрыв она видела и почти радовалась тому, что не может разглядеть остальное.

По крайней мере солнце палило здесь не так нещадно, и по мере того, как тропа спускалась, становилось чуть прохладнее, а потом откуда-то снизу подул легкий ветерок.

– Кто-то хорошо заботится об этой дороге, – отметила Сэм. – Мы только что проехали место, где был обвал, но кто-то его расчистил и укрепил стены каньона. А на тропинке – лошадиный навоз, и не очень старый.

– Смотрите, – воскликнула Бодэ. – На дне каньона река. Правда, небольшая, а еще Бодэ видит несколько деревьев и кусты.

Лошади и нарга тоже, кажется, почувствовали воду и пошли быстрее. Чарли отпустила поводья, надеясь, что и остальные тоже сообразят, что можно довериться чутью животных.

Они добирались до реки не менее двух часов, дно каньона было на удивление узким.

Лошади и нарга направились прямо к воде и жадно начали пить, всадницы последовали их примеру. В этом месте река была довольно широкая – около сотни ярдов – и очень быстрая. Она грозно вскипала белыми бурунами, но кое-где течение замедлялось, особенно на поворотах. Они вышли как раз к такому месту.

Вода была свежая, но не холодная. Путешественницы сбросили с себя оружие и одеяла и нырнули. Они плескались, барахтались, играли, вели себя как дети на берегу пруда. Потом выбрались на берег и расположились на широком песчаном плесе.

– Боже! Все, что мне сейчас нужно, это расческа, и я буду чувствовать себя почти человеком! – воскликнула Чарли. – Эгей! Мы выбрали правильную дорогу!

Вдруг Бодэ резко вскинула голову и вся напряглась.

– Бодэ кажется, что она слышит отдаленный гром, и это напоминает ей о том, как недавно ее застиг ливень в таком же точно каньоне. Это проклятые земли.

Все ребячество сразу слетело с них, они замерли, прислушиваясь.

– Это не гром, – наконец пробормотала Сэм. – Это… лошади, и немало. Они идут слишком быстро, непохоже, чтобы они спускались с горы. Должно быть, они уже здесь. Проклятие! А мы зажаты на этом клочке!

– Я так и знала, что так хорошо не бывает, – отозвалась Чарли. – Хорошо еще, что мы не расседлали лошадей. Хватайте оружие, на коней и сматываемся как можно быстрее. Может быть, где-нибудь подальше найдется место для обороны получше.

Бодэ оглянулась:

– Лошади зашли слишком далеко вверх по течению! Их едва видно, а всадники приближаются с той стороны. Берите оружие и бежим вниз по реке, скорее! Поищем место, где можно спрятаться! Лошади должны их задержать!

Стук копыт приближался, спорить не приходилось. Они схватили пистолеты и со всех ног бросились бежать вниз по тропинке. Вскоре они скрылись за поворотом, но и там спрятаться было негде. Путешественницы побежали к следующему повороту, надеясь добраться туда раньше, чем покажутся всадники. Это им удалось, они остановились, с трудом переводя дыхание, и только тут заметили, что стук копыт позади них умолк.

– Они нашли лошадей, – выдавила из себя Чарли. – А что там впереди?

– Ничего хорошего, – выдохнула Сэм. Она задыхалась и кашляла, ясно было, что еще один рывок она не осилит.

– Голые каменные стены, – задыхаясь, прокашляла Сэм. – А что у нас? Четыре пистолета и дробовик. Этого могло бы хватить, если бы каждый выстрел попадал в цель, а главное, если бы было хоть какое-нибудь укрытие, а так…

Чарли лихорадочно соображала.

– Мы все умеем плавать, иначе бы нас здесь не было.

Сэм на минуту даже перестала кашлять.

– Зде-е-есь? Посмотри на воду, Чарли, она прямо кипит. Тут полно подводных камней, тебя мигом разобьет о скалы!

– Да, знаю, это безумная мысль. Ну, придумай что-нибудь получше! Либо мы стреляем и сдаемся, либо сразу сдаемся, либо мы прыгаем в воду и пытаемся добраться до другого берега. Ведь он же существует, правда?

– Да, – кивнула Сэм, – но там нет тропы.

– К черту тропу! Если мы туда доберемся, то успеем сообразить, что делать, после того, как всадники проедут мимо! Они будут здесь с минуты на минуту! Они едут медленно, потому что разыскивают нас.

Сэм перевела остальным то, что предлагала Чарли.

– Мы попытаемся, – отозвалась Рани. – Лучше утонуть, чем попасть им в руки.

– Хорошо, – вздохнула Сэм. – Тогда бросаем оружие в воду, чтобы они не догадались, что мы были здесь. На камнях следов не остается. Бодэ, держись поближе к Чарли, в последнее время она плохо видит. Я попытаюсь держаться с девочками. Плывем к тому плесу, но если пропустите его, плывите дальше и прячьтесь, как только выберетесь на берег. Как только они уйдут, собираемся на другой стороне, за изгибом реки.

Идея Чарли не была совершенно безумной. Путешественницы еще находились недалеко от поворота, где река замедляла свой бег. Здесь было глубже, а дно – ровнее, чем в других местах каньона. Но вот они перестали чувствовать дно под ногами и поплыли, отдавшись на милость течения.

Чарли почувствовала, как намокшие волосы тянут ее вниз, и дала себе слово, что если выберется из этой передряги, то острижется еще короче, чем Сэм. Она было потеряла направление, но вдруг почувствовала сильную руку Бодэ. Рослая художница без труда поддерживала девушку, хотя добраться до противоположного берега, когда тебя сносит течением, было не так-то просто. Чарли показалось, что они целую вечность провели в мокрой полутьме, прежде чем она почувствовала, что ее вытаскивают из воды на песчаную отмель.

– Лежи и не двигайся, – прошептала Бодэ, прижавшись губами к уху девушки, чтобы Чарли могла расслышать ее слова за ревом потока. – Они идут.

Они распростерлись рядом друг с другом, и Чарли подумала, что их потемневшая от солнца кожа и узоры, которыми Бодэ украсила и ее, и себя, – лучший камуфляж. Их нипочем не заметить с противоположного берега. Она приблизила губы к уху Бодэ и прошептала: