— Не беспокойся. Я не собираюсь делать ничего подобного. Это тебе, а не мне в голову пришла идея, как убить беспомощного человека!

— Да, да, я сказала это. Мне приснился плохой сон…

— Забудь об этом, Лаура.

— Повторяю, это был ужасный сон, я расскажу тебе его, и ты сам поймешь. Мне приснилось, что ты поднимаешь Бруно. В комнате — доктор Перелли, сестра Флеминг и я.

Ты поднял его, поскользнулся — тебе что-то попало под ногу, и ты оступился. Доктор Перелли вскрикнул, Бруно ударился головой об пол… Ты держал его ноги, а голова…

— Замолчи! — закричал я, схватив ее за руку. — Я не хочу тебя слушать!

Она не отрывала от меня странного, возбужденного взгляда, словно хотела проникнуть в мое сознание и узнать, а что на самом деле в моей голове.

— О, Дэвид, не понимаю, что это на тебя нашло, почему ты кричишь?

— Я кричал? Извини.

— Я бредила, ты разбудил меня, и я, еще окончательно не проснувшись, начала говорить с тобой. Я просто пересказала мой бред вслух.

— Хорошо. Нет никакого смысла говорить об этом.

— Я хочу, чтобы между нами все было по-прежнему, Дэвид.

— Хорошо, хорошо.

— Ты напугал меня, ты сказал, что оставишь меня. Ты не бросишь меня?

— Я этого не говорил.

— Я так взволнована. Пожалуйста, скажи, Дэвид, ты веришь, что я не хочу причинить вреда Бруно?

— Да, верю.

— Скажи это более убедительно, — беспокойно потребовала она. — Я хочу, чтоб у тебя не было никаких сомнений, Дэвид. Если бы я действительно намеревалась избавиться от Бруно, я должна была бы теперь в первую очередь избавиться от тебя, не так ли? Я могла бы найти для исполнения своих целей еще кого-нибудь и за небольшие деньги выполнила бы задуманное. Но я не хочу избавляться от Бруно, а больше всего на свете я хочу, чтобы ты оставался со мной. Поэтому, пожалуйста, ответь, я тебя убедила?

— Я же просил тебя забыть об этом. Она смотрела мне в глаза:

— Все хорошо, Дэвид?

— Да, все хорошо.

Она прильнула ко мне, подняла лицо, и я поцеловал ее мягкие, живые губы. Ее руки обвили мою шею.

— Дэвид, дорогой, я так счастлива, что ты появился в моей жизни, не знаю, что бы я делала без тебя!

Я оторвал ее руки от своей шеи.

— Я не хочу жить в этой квартире, Лаура. Тревога мелькнула в ее глазах.

— Почему?

— Потому что наше поведение выдает нас с головой. С самого начала было безумием поселяться там. Я собираюсь снять комнату в деревне, как это делал Беллини.

— Но тогда я не смогу приходить к тебе.

— Мы сможем встречаться в этой квартире, но жить в ней я не буду.

Взгляд Лауры снова стал испытующим.

— Ты помнишь, что говорил ночью. Ты сказал, что полиции нужен хороший мотив, что им достаточно увидеть эти комнаты, чтобы понять, что мы любовники.

— Да, я сказал это.

— Ты боишься полиции, Дэвид? Я с трудом выдержал ее взгляд. И как можно равнодушнее сказал:

— Я не боюсь полиции. Я не привык к такой шикарной жизни. Я никогда не жил в таких дорогих домах.

— Хорошо, дорогой, но ты можешь так же быстро возненавидеть жизнь в деревне! Там не так уж удобно жить.

— Я привык обходиться без некоторых удобств.

— Ну, если ты уже решил, не буду тебя останавливать. Теперь нам ничто не мешает провести вместе сегодняшнюю ночь?

— Нет.

— Ну что ж, тогда нам пора ехать. Мне нужно побывать в магазинах Лавено.

— О'кей.

— И между нами все по-прежнему, да, дорогой?

— Все по-прежнему.

Когда мы вернулись на виллу, Лауре подали телеграмму. Я был занят перетаскиванием пакетов с покупками, когда она, прочитав ее, удивленно воскликнула:

— Телеграмма от Валерии! Она приезжает в следующий вторник.

В этот момент из кухни вышла Мария спросить Лауру, видела ли она телеграмму.

— Да, спасибо. Валерия приедет в следующий вторник.

Мария обрадовалась и в восторге всплеснула руками:

— Вот синьор Бруно обрадуется.

— Наверное, — равнодушно сказала Лаура. Потом, повернувшись ко мне, продолжила:

— Я сожалею, синьор Дэвид, но вам придется подыскать себе комнату в деревне. Теперь, когда приезжает синьорита Валерия, мне потребуется квартира над лодочным ангаром.

— Хорошо, синьора.

Лаура оглянулась на Марию:

— Вы не знаете, кто мог бы сдать комнату?

— Может быть, Джиам Биччи? Он говорил мне, что хотел бы сдать комнату над гаражом.

— Пойдите и узнайте в деревне, Дэвид, — сказала Лаура и направилась из холла в комнату Бруно. Я слышал, как она сказала:

— Валерия возвращается домой, Бруно. Почему она раньше не предупредила меня? Я думала, что она приедет не раньше сентября.

Дверь закрылась, а я продолжал перетаскивать в кухню коробки с продуктами.

— Как мне найти Биччи? — спросил я у Марии, когда она начала раскрывать коробки.

— Его гараж стоит сразу, как только войдете в деревню. Самая короткая дорога через сад и дальше по дорожке вдоль холма.

— Спасибо, — поблагодарил я ее, закуривая. — Я отправлюсь туда сразу после ленча. Вы рады приезду синьориты Валерии?

Мария просияла:

— Очень! Она должна бы приехать раньше. Бедный синьор Бруно, он так скучает по ней. Вот увидите, как он переменится с ее приездом.

— Надеюсь.

Я придумал, что надо сделать, пока ждал ленча.

Попытка Лауры убедить меня, что она не собирается избавляться от Бруно, наоборот, насторожила. И я склонялся к мысли, что ночной разговор — это не бред Лауры. Ситуация стала угрожающей. Смешно! Эта ситуация была такая же старая, как и мир: двое любовников и богатый муж. Речь шла об огромных деньгах. Искушение большое. Я не доверял ни Лауре, ни себе. В душе у меня уже сидела заноза. Если я не прерву нашу связь, неизвестно, чем закончится наш роман. Если мы все время будем говорить об убийстве, то в конце концов и решимся на него.

Был только один выход. Мне надо выйти из игры. Я должен вырваться из власти Лауры. Когда она со мной, я не в силах противостоять ее обаянию, но я не должен поддаваться этим чарам. Мысль о возвращении в мою комнатку в Милане не привлекала меня, но это было бы лучше, чем непрерывное чувство тревоги, овладевшее мной с прошлой ночи.

Через неделю должна приехать Валерия. Когда она приедет, я уеду. Еще шесть дней, так я сказал себе.

В глубине души я знал, что должен уйти сегодня же, но не мог так сразу порвать с Лаурой. Несколько дней на Лаго, несколько ночей с Лаурой — от этого я не мог отказаться. Ну и, кроме того, если я уеду внезапно, то уеду без денег, моего недельного заработка, а мне очень нужны деньги.

Удалось ли Торрчи узнать о том, во что мне обойдется новый паспорт? Он обещал узнать у нужных людей, но предупредил, что цена будет большой.

Я решил поехать в Милан после чая и поговорить с ним, потому что не хотел, чтобы у него составилось впечатление, будто меня уже не волнует вопрос отъезда из страны. Кроме того, возможно, у Торрчи я смогу разузнать, что за тип этот Беллини.

После чая я, как и задумал, отправился в деревню посмотреть комнату. Деревня находилась примерно в миле от виллы, если идти по дороге, но если пройти садом, как подсказала мне Мария, по дорожке, пересекающей склон холма вдоль берега озера, то путь сокращался до трети мили.

Дорожка была узкой: с одной стороны был крутой склон холма, а с другой — обрыв в озеро. Она была достаточно безопасной днем, но не ночью.

Джиам Биччи — невысокий полный человек с большой седеющей бородой и совершенно лысой головой — встретил меня приветливо, поднялся наверх и показал мне комнату. Мы договорились. Комната хоть и небольшая, но уютная, светлая, и я предупредил, что перееду завтра.

— Вы с виллы синьора Фанчини? — спросил он, окидывая меня откровенно любопытным взглядом.

— Да. Я выполняю работу Беллини. Джиам нахмурился:

— О, этот ужасный тип! Я был рад, когда он ушел, — откровенно сказал Джиам.

— А почему он ушел?

— Грубый, заносчивый, якшался с женщинами легкого поведения, вечно пьяный.