— Я буду ждать с нетерпением!

Она повернулась и не спеша направилась в сторону виллы.

Теперь, когда нам предстояло встретиться, мысль о ночи любви с ней вызвала у меня тошноту. Мое безумное увлечение Лаурой растаяло, как снежный ком, и я знал, что оно больше никогда не вернется. Лаура сказала, что вечером она не может задерживаться, а это означало, что она не предполагала близости между нами. Если так, то мне представится удобный случай раскрыть все карты и прекратить притворяться влюбленным.

Около девяти я сел в лодку Биччи и поплыл к пирсу.

Она сошла по ступеням от виллы, как раз когда я причаливал.

— Хэлло, Дэвид, — сказала она весело. — Ты пунктуален.

В ее глазах опять был какой-то магнетизм, из-за которого я и влип во все эти неприятности; только теперь этот магнетизм не завораживал меня, а раздражал.

— Хэлло. — Я вышел из лодки. — Поговорим? Здесь немного прохладнее, чем внутри дома.

— Нет уж, спасибо! Мошкара сожрет нас до костей! Пойдем.

Она пошла впереди меня, а я потащился за ней. У нее был очень сексуальный вид: легкое крепдешиновое платье весьма выразительно облегало ее тело. Легко взбежав по ступенькам, она открыла дверь и, пройдя через комнату, бросилась открывать окно.

— Налей выпить: двойной виски, и себе тоже. Я налил два стакана и один подал ей. Она улыбнулась, глядя мне в лицо.

— Кажется, прошло сто лет с той поры, как мы были вместе, правда?

— Похоже, так.

— Ты скучал по мне, Дэвид? Я колебался только секунду, потом, словно нырнув в холодную воду, сказал:

— Будешь притворяться и дальше? Она удивленно подняла брови:

— В чем дело, Дэвид, что случилось?

— Ты знаешь это не хуже меня!

Она подошла к кровати, села, положив нога на ногу, и подняла ко мне лицо, открыв нежную белую шею.

— Не глупи, дорогой. Подойди и поцелуй меня.

— Если ты хочешь мужчину, почему бы тебе не отправиться в Пескатори? — сказал я, не двигаясь с места.

Она не сделала ни движения, но взгляд ее похолодел, а рот сжался в узкую полосу.

— Что ты хочешь сказать, Дэвид?

— Единственный человек, которого ты обманываешь, — это ты сама!

— Ты шпионил за мной? Я кивнул:

— Да, шпионил. Так принято на Лаго-Маджоре, ты сама это говорила. — Я закурил сигарету и аккуратно положил погасшую спичку в коробок. — Мне захотелось увидеть твою подругу Элен. Мне и в голову не приходило, что у нее на груди растут волосы и что она курит сигары!

На какое-то мгновение мне показалось, что Лаура бросится на меня! Она выглядела как разъяренная тигрица. Но, сумев взять себя в руки, одернула платье на коленях и опустила глаза.

Каждое движение было медленным и обдуманным, но я не обманывался: ей нужно было время, чтобы прийти в себя. Моя осведомленность действительно поразила ее.

— Мы можем подробно обсудить это, — наконец проговорила она ледяным тоном.

— Только если ты этого сама хочешь. Внешне я был совершенно спокоен, но легкий озноб бил меня изнутри. Если она решит продолжить эту игру, преимущество пока на ее стороне.

— Я не люблю шпионов, Дэвид.

— Я тоже их не люблю, но с того дня, когда ты стала моей и сказала, что любишь меня, согласись, я имею право выяснить имя другого любовника. И я это выяснил. Я понял, что был твоим временным любовником, вроде запасного игрока, а постоянный — Беллини. Почему ты избавилась от него, если не собиралась оставаться со мной?

— Как ты узнал, что Беллини мой любовник?

— Оказалось, что Беллини — личность известная в Милане. Он три раза сидел в тюрьме. Он убийца, профессиональный головорез, и его цена не выше цены уличной шлюхи. Я не хотел бы обсуждать твой выбор, но нет сомнений, что его обаяние имеет весьма специфический аромат.

Лицо Лауры пошло красными пятнами, а глаза запылали злобой.

— А чем он хуже тебя? — спросила она. — В конце концов, он не разрезал на куски женщин, не удирал из армии из опасения быть убитым в сражении; он не трус.

— Да, мы должны поговорить о моем прошлом, — сказал я, стараясь говорить спокойно. — Торрчи рассказал мне, что ты провела маленькое расследование относительно моей персоны. Мне жаль, но сведения, добытые тобой, неверны!

Она встала:

— А я вполне удовлетворена этими сведениями, Дэвид. Но тебе не надо меня бояться. Я не собираюсь бросать тебя. Извини, что назвала тебя трусом. На самом деле я так не считаю!

— Если ты все еще интересуешься моим прошлым, то знай, что я никого не убивал.

— О! Это не правда. Ты убил женщину. Я знаю твое прошлое. Может быть, ты помнишь майора Кея? Мы с ним очень хорошие друзья. Он рассказал мне о том, как ты убил проститутку, показал твою фотографию! Одно время, в Болонье, ты был почти сенсацией. Когда я увидела тебя в кафедральном соборе, я сразу узнала тебя!

— Этим и объясняется твой интерес ко мне. Я так и думал. Ты решила, что нашла подходящего человека, который ради тебя убьет твоего мужа?!

— Не воображаешь ли ты, что я брошусь на шею первому встречному бродяге вроде тебя, если на то нет серьезной причины?

— Если Беллини — не любой, то мое мнение о тебе полностью подтверждается. Она засмеялась:

— Ты думаешь рассердить меня, Дэвид, только потому, что мне хотелось бы узнать причины, побудившие тебя убить ту женщину.

— Я не убивал ее, — сказал я. — Если ты знаешь майора Кея, то, вероятно, слышала и о генерале Костэйне. Он убил ее и подстроил все так, чтобы обвинение пало на меня.

— Тогда почему ты не рассказал об этом полиции? Может быть, они поверили бы, но я, например, не верю…

— Ладно, забудем, — перебил я ее. — Я не убивал ту женщину, но не рассчитываю, что ты или полиция поверят мне. Скажи, почему Беллини не стал убийцей Бруно? Почему ты обхаживаешь меня, когда у тебя для такой грязной работы есть Беллини?

Она встала, подошла к окну и присела на подоконник.

— Марио глуп. Ты не представляешь, Дэвид, как он глуп. Он просто идиот. Да, физически он смог бы это сделать, но, когда мы стали обсуждать детали моего плана, я поняла, что он сделает какую-нибудь ошибку. Иногда я задумываюсь, есть ли вообще у него мозги. Он не только сделал бы что-нибудь не так, но еще и впутал бы меня. Я не хочу рисковать. Поэтому я решила выполнить свой план с твоей помощью.

Я смотрел ей в лицо.

— Значит, ты действительно хочешь избавиться от Бруно?

— О да! Как только найдется подходящий человек и представится подходящий случай, я избавлюсь от него. Он мне не нужен, он плохо со мной обращался, я хочу быть богатой и свободной.

— Ты хладнокровная сука! Она улыбнулась:

— Может быть, Дэвид. Но я терпелива. Я жду уже четыре года и готова ждать еще столько же!

— Ну, на меня можешь не рассчитывать, — сказал я. — Твой план впутать меня в убийство не сработает!

— Не будь так самоуверен. Предположим, что я поставлю условие: или ты избавляешь меня от Бруно, или я сообщаю о тебе полиции. Что бы ты на это ответил?

— Я послал бы тебя к черту, — спокойно сказал я.

Она обернулась ко мне:

— В таком случае ты очень удивил бы меня. Впрочем, это не важно. Я не расположена устраивать эксперименты. Мне все надоело, я устала.

— Я уйду, когда приедет Валерия, — сообщил я о своем решении.

Она удивленно подняла брови:

— Не думаю, что ты в том положении, когда можешь ставить условия, Дэвид. В твоих интересах не ссориться со мной.

— Что ж, приказывай: я уйду.

— Я подумаю об этом, Дэвид. Спокойной ночи. Она подошла к двери, и я сказал:

— Подожди минутку, Лаура.

Она повернулась, глаза ее насторожились.

— Что еще?

— В шантаж могут играть только двое, — сказал я спокойно. — Я оставлю виллу, когда приедет Валерия. Если ты минуту-другую поразмыслишь, то не станешь ничего предпринимать. Если ты заявишь обо мне в полицию, я расскажу о твоих планах доктору Перелли, я расскажу о твоих планах убийства Бруно, я расскажу, что я твой любовник и что Беллини тоже твой любовник. Понимаю, мне могут не поверить. Это необязательно. Я вызову подозрение на твой счет. Перелли не глупый человек, и ты ему не нравишься. Если он проведет небольшое расследование и сопоставит некоторые факты, то получит достаточно доказательств того, что я сказал правду; ты ведь не настолько умна, чтобы уничтожить все оставленные тобой следы. Он примет меры, чтобы с Бруно ничего не случилось. Думаю, он даже найдет возможность изменить завещание. Так что советую быть осторожной, Лаура. У шантажиста не может быть тайн, иначе они подставляют себя под ответный удар!