Я смотрел ей вслед: она легко взбегала по лестнице, коротенькая юбочка задралась вверх под дуновением легкого ветерка, ее длинные, стройные ноги перескакивали через ступеньку, а то и через две. Я медленно и глубоко вздохнул.

Видение этой девушки стояло перед моими глазами даже тогда, когда я уже вернулся на катере из деревни к пирсу и выбрался на берег.

Я заканчивал перетаскивать багаж Валерии и вернулся к грузовику, когда увидел, что ко мне идет доктор Перелли.

— Что произошло с тех пор, как я в последний раз был здесь? — взволнованно спросил он, и черные бусинки его глаз впились в мое лицо.

— Ничего необычного, синьор, — ответил я.

— Вы заметили, как изменился синьор Фанчини? Вы видели его сегодня утром?

— Синьора Фанчини сказала, что он перевозбужден и ждет приезда дочери.

— Черт! Что-то произошло! Он почти на грани безумия. Разве вы этого не заметили?

— Я подумал, что это результат депрессии, — осторожно заметил я.

— Нет. У меня сложилось впечатление, что он пытается сказать что-то очень важное. Я уверен: он перенес какое-то огромное потрясение.

— Может быть, возбуждение…

— Чушь! Здесь что-то другое. Ну, если вы ничего не знаете, то не о чем и говорить, — Он сел в машину. — Я приеду завтра утром. Его нельзя тревожить. Вы поняли?

— Да, синьор.

— Вы абсолютно уверены, что не знаете, чем он так расстроен?

— Почти уверен.

Он посмотрел на меня долгим, внимательным взглядом, потом включил зажигание, переключил скорость и уехал. А я вернулся на виллу, занятый своими мыслями. Когда я подходил к веранде, появилась Лаура.

— Доктор Перелли обеспокоен состоянием Бруно, — сказала она, и я заметил, что она взволнованна. — Я думаю, ему не о чем особенно беспокоиться, но он оставил инструкции, что Бруно нужен отдых и полный покой. Он сказал об этом вам?

— Да.

— Его состояние расстроило Валерию, но что делать? Я попросила Валерию после ленча съездить в Палланцу, нужно сделать кое-какие покупки. Было бы хорошо, если бы вы ее проводили, — я не хочу, чтобы она ездила одна.

Я вспомнил, как ночью она сказала Беллини:

"Мы ничего не можем сделать до пятницы. Мы не имеем права на ошибку. Кроме того, Дэвид должен поближе познакомиться с Валерией. Это сейчас важнее всего остального».

Очевидно, Лаура приступила к выполнению своего плана и не собиралась тратить время впустую. Мы отошли к перилам веранды.

— Хорошо, — сказал я. — Ты тоже уходишь?

— Нет. На меня столько дел свалилось! — Она посмотрела на меня с любопытством. — Как тебе Валерия? Что ты о ней думаешь?

— Что я должен думать?

— Ты не находишь, что она довольно-таки миленькая?

— Нахожу.

Ее взгляд похолодел.

— Ты говоришь это без особого энтузиазма, Дэвид. А я-то думала, что все американские мужчины падки на хорошеньких девушек!

— Вот как! Весьма любопытное мнение! С тем же основанием можно сказать, что итальянские женщины падки на мужчин, курящих сигары, но я не уверен, что это правильно! — Я обошел ее и вышел на дорожку, направляясь к грузовику.

Я надеялся, что смогу рассказать Бруно о том, что я подслушал разговор Лауры прошлой ночью, и успокоить его, что с Валерией в пятницу ничего не случится, но мне никак не удавалось остаться с ним наедине.

Я понимал, как он страдает, но настаивать на том, чтобы нас оставили вдвоем, было опасно. Что бы ни происходило, нельзя было вызвать подозрение у Лауры. Она не должна догадаться, что я знаю о ее планах.

После ленча я сделал попытку зайти к Бруно, но сестра Флеминг отправила меня с поручениями.

Расстроенный, я спустился на пирс к катеру. Валерия уже ждала меня. Лицо ее было хмурым. — Что случилось с папой? — спросила она меня, когда я залез в катер. — Он выглядит ужасно. Лауpa говорит, что он переволновался, ожидая моего приезда, но я не очень в это верю!

— Мне тоже это кажется маловероятным.

— Сестра Флеминг не разрешила мне даже увидеться с ним. Это очень плохо. Уверена, я могла бы развеселить его.

— Доктор Перелли сказал, что Бруно необходим полный покой и отдых.

— Мне кажется, тут замешана Лаура, а вам?

— Понятия не имею. Давайте не будем говорить об этом!

— Тут что-то не так, — горячо возразила Валерия. — Я думаю, Лаура расстроила отца. Вы ничего не слышали, они не ругались? Ей не хватает выдержки, и, я уверена, именно она виновата в ухудшении его состояния!

— Не горячитесь, Валерия, — попытался я успокоить девушку.

Валерия повернулась ко мне: в ее глазах сверкала решимость, подбородок вздернулся.

— Я думаю, вам известно больше, чем вы говорите, — откровенно сказала Валерия.

— Ну нет, я прошу вас успокоиться! Думаю, наши разговоры не приведут ни к чему хорошему. Вы Бруно не поможете, а сами можете стать несчастной. Будете управлять катером сами?

— Нет. Лучше вы. У меня нет настроения. Я развернул катер на выход из бухты. Валерия подошла ко мне:

— Дэвид, если бы вы что-то знали, касающееся отца и Лауры, вы рассказали бы мне?

— Конечно, — успокоил я девушку. Я увеличил скорость, и катер понесся по водам озера в сторону Палланцы.

Мы долго ходили по узким улочкам городка, купив все, что заказала Валерии Лаура. Я не заметил, как пролетело время. Валерия была приятным собеседником, и оказалось, что у нас много общего во взглядах на жизнь и людей. Валерия расспрашивала меня о моей книге. Увлекшись разговором, перебивая друг друга, обсуждая архитектурные особенности соборов, мы забыли о времени.

— Сколько времени? — вдруг спросила Валерия. — Отец не ляжет спать, не повидавшись со мной.

Мы кинулись вниз, к пристани. До виллы добрались минут за двадцать. Валерия поблагодарила меня за поездку.

— Разговор с вами доставил мне большое удовольствие, — улыбнулся я.

Лаура и сестра Флеминг наблюдали, как я перекладываю Бруно из кресла в постель.

Мне показалось, что Бруно отпрянул от меня, когда я поднимал его. Обидно и больно было видеть, что мое прикосновение вызывает в нем ужас.

Черты лица Бруно заострились, лицо стало серым, глаза запали. Было совершенно очевидно, что он в смятении, а его страдания невыносимы.

Как только я переложил его на кровать, сестра Флеминг попросила всех выйти, Лаура вышла вслед за мной.

— Он хочет завтра остаться в постели. Утром можно не приходить. Если тебе больше нечем заняться, возьми на себя Валерию — не хочу видеть, как она бесцельно слоняется по дому. Ее вид расстраивает Бруно. Может, съездите в Милан?

Я посмотрел Лауре в глаза:

— Что-то ты уж очень печешься о здоровье Бруно! На тебя это так не похоже!

— Я уже сказала Валерии, чтобы она была готова к половине десятого. Можете взять машину. — Лаура вернулась в комнату Бруно, закрыв дверь перед моим носом.

Вечером я опять долго не мог уснуть, размышляя, как спасти Валерию и как отвести опасность от себя.

Самым правильным решением было бы пойти к доктору Перелли, но как он поступит, когда узнает о моем прошлом?

Один непродуманный шаг — и я в руках полиции. Ситуация была непростая, и, как я ни размышлял, выхода из тупика не находил. До пятницы оставалось три дня.

В конце концов я все же решил уйти с виллы в пятницу, надеясь, что не привыкший долго ждать Беллини не выдержит и каким-то образом выдаст свое присутствие. А там в игру вступлю я и посмотрю, что можно сделать.

На следующее утро в половине десятого я был в гараже. Вскоре пришла Валерия.

— Лаура сказала, что мы с вами отправляемся в Милан. — Она нахмурила брови. — Вы этого хотите?

— Если вы этого хотите.

— Я очень хочу съездить в Милан, но мне не нравится, когда Лаура обращается со мной как с девочкой. Она сказала о поездке так, будто приказывала ехать! Я достаточно откровенно дала ей понять, что не желаю получать от нее приказы!