На чем основывается проводимое Геродотом разделение северочерноморских племен на скифские и нескифские, ясным становится далеко не сразу, ввиду прежде всего чрезвычайной непоследовательности этого разделения. Так, савроматов, говорящих, по его словам, на скифском языке (IV, 117), он не считает скифами ввиду их смешанного происхождения от скифских юношей и амазонок. Остальные пограничные и названные выше племена имеют скифские обычаи и говорят, видимо, в большинстве случаев на скифском же языке. Это прямо засвидетельствовано для будинов (IV, 108), в отношении же остальных племен вопрос о языке Геродот обходит молчанием и лишь об андрофагах говорит определенно, что они изъясняются на особом, нескифском языке. Из чего во всяком случае ясно, что Геродот руководствовался вовсе не этническим признаком для выделения скифских племен из числа нескифских,[1] а также не культурно-бытовым.
Скифского языка, кстати сказать, он не знает, хотя и сообщает переводы некоторых скифских слов на греческий язык, всякий раз при этом более или менее произвольно. Из того, однако, что Геродот подчеркнуто старается представить скифов объединенными под властью царей, происходящих из племени "царских скифов", остальных скифов считающих своими рабами, а также потому, что он специально настаивает при изложении легенд о происхождении скифов на существовании у них общих предков, равно как и общих религиозных установлений, общего для всех скифов пантеона богов, следует заключить, что тем принципом, которым Геродот руководствовался при выделении скифов из числа нескифов, был принцип политический. Геродоту, однако, не удается его последовательно выдержать. В угоду своему источнику, смотревшему на скифов с другой точки зрения, Геродот причисляет к скифам саков (IV, 23) или "амиргских" скифов (VI, 64), - наименования, являющиеся, по его словам, родственными.
Делает он это после того, как решительно заявил, что за Танаисом уже не скифская земля (IV, 21). Подобные же колебания и противоречия дают себя знать у Геродота в определении племенной принадлежности некоторых царских имен. Так, Спаргапифа он называет то царем скифов (IV, 76), то царем агафирсов (IV, 78). Весьма сходное с этим имя (Спаргапис) придано им сыну массагетской царицы Томирис (I, 211).
Костяком геродотовой Скифии является сеть рек, русла которых и имена он, несомненно, имел перед глазами, начертанными на древнеионийской карте. Однако же описания этих рек, которыми он также пользовался, не всегда совпадали с данными карты, вследствие чего многие детали географии Скифии, по Геродоту, представляются неясными и некоторые данные совершенно противоречивыми. Несуразности эти, наслаиваясь в свою очередь на противоречия, содержащиеся в его источниках и имевшие, так сказать, историческое происхождение, вроде противоречий, возникавших в связи с отождествлением Рипейских гор и Кавказа и в связи с локализацией Фасиса и Гипаниса, несколько затуманивают в общих чертах все же довольно ясную картину геродотовой Скифии.
На западе Скифии Геродот называет пять северных притоков Истра: Пирет (по-скифски - Пората), Тиарант, Арар, Напарис и Ордесс (IV, 48), В следующих строках Геродот поясняет, что Арар, Напарис и Ордесс впадают в Истр между Поратом и Тиарантом, замечание, которое вызывает непреодолимые трудности при отождествлении этих имен с соответствующими наименованиями на современной карте. Следует полагать, что первое перечисление и сделанное к нему затем примечание происходят из разных источников и друг другу противоречат.
В том же порядке, как они перечислены Геродотом впервые, притоки Дуная локализуются и отождествляются следующим образом: Тиарант может быть отождествлен с современным Барладом, поскольку в недавнее время удалось установить, что в древности эта река имела свое устье в соединявшемся с Дунаем озере и, таким образом, может считаться отдельным его притоком.[2] Арар, идентичный реке Ιέρασος Птолемея,[3] отождествляется с современным Серетом. Напарис соответствует современной Яломице, а Ордесс - Арджену, довольно точно сохранившему свое древнее наименование. Утверждая, что все эти реки текут по Скифии, Геродот расширяет тем самым ее западные пределы за счет значительной части современной Венгрии. Однако он более нигде не упоминает об этой западной Скифии ни единым словом, вследствие чего вышеупомянутое его утверждение может быть сочтено опиской, основанной на использовании Гекатея, принимавшего другие, более широкие границы Скифии. Геродотова же граница может быть принята по р. Пруту, скифское имя которой служит этому действительной порукой.
Вслед за Истром Геродот называет еще семь скифских рек, которые, как он это оговаривает, замечательны тем, что доступны с моря: Тира, Гипанис, Борисфен, Пантикап, Гипакирь, Герр и Танаис. Первые три из них и последняя отождествляются без труда, в последовательном порядке с Днестром, Бугом, Днепром и Доном. Что же касается Пантикапа, Гипакири и Герра, то ввиду резких противоречий и действительных или кажущихся несообразностей их описания, локализация и отождествление этих рек связаны с большими затруднениями. Наименование Пантикапа вряд ли может быть оторвано от имени Пантикапея - столицы Боспора Киммерийского на Керченском проливе, и представляет из себя, видимо, такое наименование - местное или племенное, которое, как и другое имя - имя реки и племени Геррос, было распространено на сравнительно обширной территории.[4]
Реку Пантикап отождествляют обычно с притоком Днепра - Конкой, впадающей неподалеку от Никополя. Подобному отождествлению, однако, противоречило бы несколько указание Геродота на то, что Пантикап вытекает из некоего северного озера и сливается с Борисфеном, миновав Гилею (Полесье), которая, по его же данным, тянется вплоть до самого моря (IV, 18). Что касается до реки Гипакирь, то ее, по сопоставлению утверждения Геродота, будто она впадает в Черное море близ г. Каркинита, с данными Плиния (IV, 84) и Мелы (II, 4), следует, вероятней всего, отождествить с Каланчанским лиманом, чему, однако, опять-таки противоречит указание Геродота на то, что Гипакирь вытекает из некоего северного озера. Труднее всего поддается локализации р. Герр, относительно которой Геродот говорит в одном случае, что она отделяется от Борисфена в том месте, до которого он известен,[5] и помещает там местность Геррос и племя герров; в другом же случае он говорит, что от р. Пантикапа до р. Герра 14 дней пути в восточном направлении (IV, 20), что явно не согласуется с его же данными, приведенными выше., и свидетельствует опять-таки лишь о том, что Геродот использовал различные и друг другу противоречащие источники, сам, однако, не замечая их несоответствия.
На основании этих противоречивых данных имя Γέρρος можно считать засвидетельствованным для нижнего Приднепровья, для какого-то места среднего течения р. Днепра (вероятнее всего, все-таки не у впадения р. Ворсклы, как думают многие, а ниже порогов, поскольку Геродот не упоминает о них ни одним словом, сообщая о р. Борисфене все же достаточно подробно) и, наконец, где-то на берегу Меотиды, неподалеку от устья Дона. Необходимо прибавить, что племя герры и реку Геррос показывает также Птолемей на Северном Кавказе у берегов Каспийского моря.[6] Если эта последняя локализация имени Геррос не является плодом какого-либо очередного картографического недоразумения, то перед нами весьма любопытная картина распространения определенного скифского племенного имени, а чем речь будет несколько ниже, в другой связи.
Кроме названных скифских рек, Геродот упоминает еще приток Дона-Гиргис (IV, 57), или Сиргис (IV, 123), наименование которого может быть сопоставлено с местным именем р. Яксарта - Силис, засвидетельствованным Плинием и перекликающимся с его современным наименованием - Сыр-Дарья,[7] из чего следует, весьма вероятно, что в представлениях Геродота (или, вернее, его источника) о Танаисе совмещались, как это стало в особенности распространено во времена Александра Македонского, представления о среднеазиатских реках. А это заставляет предполагать, что и самое имя Танаиса было дознано греками сначала, вероятно, через иранцев, которые, быть может, и были первоначальными виновниками соединения в одно имен и представлений о двух великих реках Европы и Азии.
1
Этот принцип приписывает, однако, Геродоту М. И. Артамонов в своей работе «Этногеография Скифии» («Записки Ленинградского университета», серия исторических наук, т. 13, 1949).
2
P. — W., RE, VI, XI, 762.
3
Ptolem., Geogr., III, 8, 2.
4
У Пс. Скимна (стр. 850) Пантикапом именуется Керченский пролив; такое же значение имеет это наименование, по-видимому, и у Евстафия в схолии к Дионисию периэгету (ad v. 311). Ср. M. Vasmer. Untersuchungen über die ältesten Wohnsitze der Slaven, I, Leipz., 1923, стр. 73. В. И. Абаев производит наименование Пантикап от древнеиранского pante(i) (в Авесте panta, русское — путь). См. его Осетинский язык и фольклор, М. — Л., 1949, стр. 175.
5
Ср., однако, IV, 56; VI, 53, где Геродот сообщает, будто Борисфеи известен на 40 дней плавания, что противоречит его же собственным словам о протяженности Скифии к северу всего на 20 дней плавания и обычно исправляется на 14 дней; Г. Штейн (Н. Stein. Herodotos, II, 2, Berl., 1902, стр. 54) доказывает неправомерность подобной эмендации.
6
Ptolem., Geogr., V, II, 2.
7
Plin., NH, VI, 49; ср. VI, 20.