Дальнейшее обогащение географических знаний о северных странах происходило главным образом в результате завоевательных войн, которые Рим вел на северо-западе и северо-востоке своих обширных границ во II-I столетиях до н. э. Эти новые знания не прибавили уже ничего для формирования общих географических представлений, так как они сообщали о странах, известных в отдельных чертах уже и ранее, но мало изученных вследствие их отдаленности или неприступности.

Если в эпоху завоевания римлянами Македонии римские легионы проникали в глубину Фракии, то подойти к Дунаю в его нижнем течении довелось впервые лишь М. Ливию Друзу в 112 г. до н. э. и К. Скрибонию Куриону в 74 г. до н. э., во время их походов против скордисков и дарданов.[1] Эти войны познакомили древних географов с некоторыми более отдаленными племенами фракийцев, бастарнов и даков, описание которых со значительными подробностями, заимствованными преимущественно из римских источников, находим мы у Страбона.[2]

Весьма существенные пополнения в географических знаниях кавказских стран были привнесены в древнюю науку в результате римских войн с царем Понта и Боспора Митридатом VI Эвпатором. В 69 г. до н. э. Лукулл, преследуя соединенные понтийские и армянские силы, проник глубоко в Армению и взял столицу ее Тигранокерту, незадолго перед тем отстроенную Тиграном II на месте позднейшего Мартирополиса (современный Фаркин), и проник до древней столицы Армении Артаксаты на р. Араксе (близ современного Еревана).

Сменивший Лукулла на посту командующего войсками против Митридата Помпей, преследуя отступавшего противника, проник в 66-65 гг. до н. э. в Колхиду, Иберию и Албанию и очутился всего на расстоянии трехдневного перехода от Каспийского моря.[3] Помпея в его походах сопровождал друг его историк и географ Теофан Митиленский, записками которого широко воспользовался Страбон и другие более поздние авторы, писавшие о митридатовых войнах и о странах Кавказа.[4] Следует сказать, что Страбон и сам, будучи каппадокийским уроженцем, был достаточно сведущ в кавказской географии;[5] поэтому описание внутренних областей Кавказа, а также и его черноморского побережья, ставшего более известным с тех пор, как по нему прошел на север Митридат, спасаясь от преследования Помпея, исполнено им со значительной полнотой. Для этих описаний, помимо общегеографических трудов своих предшественников, Страбон использовал также историческую и географическую литературу, основанную на локальных данных, в частности сочинения Метродора Скепсийского, Артемидора Эфесского и Гипсикрата Амисенского, живших на рубеже II-I столетий до н. э. и уделивших в своих произведениях много внимания географии Кавказа.

Страбон представляет себе Кавказ на основании описания Метродора[6] в качестве горного хребта, протянутого с запада на восток между Черным и Каспийским морями, к югу от которого находятся Иберия и Албания, а к северу скифо-сарматские степи. В южной части посредством своих отрогов Кавказ соединяется с Арменийскими и Мосхийскими горами (т. е. с хребтом Малого Кавказа), которые в свою очередь продолжаются на юго-западе в качестве хребтов Скидиса и Париадра, являющихся продолжением малоазийского Тавра. Между названными хребтами на побережье Черного моря находится Колхида, о которой Страбон сообщает, контаминируя различные и разновременные источники и впадая вследствие этого в некоторые противоречия. На основании источников более древних, восходящих в конечном счете к Эратосфену и Патроклу, юго-западная граница Колхиды помещается им на малоазийском побережье чуть ли не у Амиса (II, 1, 3). Более поздние данные, происходящие из сочинений эпохи Митридатовых войн (XI, 2, 18), заставляют его отодвинуть границу области колхов значительно к востоку и поместить ее между Фасисом и Трапезунтом. Противоречие это должно найти свое объяснение в том, что более древняя версия имела в виду прежде всего описание торгового пути, ведшего через Колхиду из закаспийских стран к греческим портам Малой Азии и связывавшего Колхиду с Амисом[7] и Синопой, до которой от Фасиса два дня пути.[8]

Позднейшая же версия, помимо того, что она основывалась на более точных данных, относится к тому времени, когда колхидская торговля, видимо, уже утратила свое первоначальное значение греко-индийского транзита и приобрела более локальный характер[9] и из торговли экзотическими товарами обратилась преимущественно в торговлю солью.[10] Из населенных мест Колхиды Страбон называет три прибрежных пункта: Фасис, Диоскуриаду и Питиунт, известные ему из Артемидора и из более древних источников. Они же назвали ему и реки Колхиды: Фасис, Гипп и Главк. Эти имена в качестве названий рек встречаются у различных авторов, причем вместо последней чаще фигурирует Кианей - имя, выражающее, однако, этимологически почти синонимическое понятие. Поэтому указанные имена должны были скорее всего принадлежать к мифическим их наименованиям, связанным с легендой об аргонавтах.

Реки Гипп и Кианей (Главк) более поздними авторами локализуются обычно на побережье между Диоскуриадой и Фасисом[11] не как притоки последнего, а как реки, впадающие непосредственно в Черное море. На основании этих же более древних данных Страбон указывает и истоки Фасиса в Арменийских горах (XI, 2, 17). По этой версии, опять-таки теснейшим образом связанной с описанием торгового пути из закаспийских стран к Черному морю, шедшего по долине р. Аракса, за верховья р. Фасиса принимался крупнейший левый приток Риона - Квирила, берущая начало с Сурамского хребта, вдоль русла которой проходила древняя дорога из Колхиды в Армению, - так называемая "Каспийская дорога".[12]

Теофан Митиленский сообщает о судоходности р. Фасиса вплоть до крепости Сарапаны (отождествляемой с современной Шорапани), откуда имеется дорога, ведущая в долину р. Кира (Куры), которой, вероятно, хотя бы частично[13] воспользовался Помпеи на своем пути в Иберию. Страбон в противоречие с вышеуказанным сообщением выводит р. Фасис из гор, лежащих над Иберией (X, 3, 4), имея в виду в данном случае верхнее течение р. Риона, наименование которого слышится, может быть, в имени р. Рис, называемой еще Пс. Скилаком (§ 81) в числе рек Колхиды.

Характеризуя естественные богатства страны со слов того же Теофана, Страбон приводит также и известную нам уже из Геродота легенду о египетском происхождении колхидского льна, повторяя при этом и самую версию о египетском происхождении колхов не от собственного, однако, имени и не настаивая на ее истинности (XI, 2, 17).

Диоскуриаду, а не Фасис в противоречие более древним авторам и полемизируя с Эратосфеном, считавшим наиболее удаленным к востоку пунктом Средиземноморья Исский залив (II, 5, 25), называет Страбон самым восточным пунктом Черного моря - факт, своим противоречием действительности указывающий лишь на то, что слава Диоскуриады вобрала в себя все представления, относившиеся первоначально к Фасису. Близ Дискуриады Страбон помещает р. Харес, идентичную Харию или Хариенту других авторов[14] и отождествляемую с современной р. Хопи.