Это был штатный распорядок, но он подвергался частым пертурбациям, как запланированным заранее, так и совершенно неожиданным. Самыми интересными из них были посещения время от времени проходящих мимо астероидов. Один пресытившийся астроном как-то заметил: «Если вы видели хоть один астероид, считайте, что вы видели их все». Это неправда (он был специалистом по сталкивающимся галактикам, поэтому его неосведомленность о таких мелких подробностях, как астероиды, простительна). На самом деле астероиды очень разнообразны по своим размерам – от тысячекилометровой Цереры до безымянных камней размером с небольшой дом.

Большинство из них на деле и были не чем иным, как обломками прекрасно известных на Земле и Луне горных пород – базальта и гранита, высококачественных строительных материалов, что установлено еще самым незаурядным творцом Альп и Гималаев. Другие состояли в основном из металлов – железа, кобальта и более редких элементов, включая золото и платину. Некоторые довольно мелкие астероиды стоили бы триллионы долларов, правда, еще до того, как превратности рынка сделали золото дешевле, чем гораздо более полезные металлы типа меди или свинца.

Однако самый большой интерес для науки представляли астероиды, содержащие значительные количества льда и соединений углерода. Некоторые из них были потухшими кометами – или кометами, только еще начинающими светиться, когда изменившееся гравитационное поле подталкивает их к раскаленному Солнцу, порождающему их свечение.

Углеродные астероиды все еще хранили в себе много тайн. Отмечались признаки – хотя о доказательствах пока горячо спорили, – что некоторые их них когда-то отделились от гораздо более крупного тела, возможно даже достаточно большого и теплого, чтобы там были океаны. А если это так, то почему бы там не быть и самой жизни? Несколько палеонтологов погубили свою репутацию, заявив, что в недрах астероидов они обнаружили отпечатки органических остатков, и, хотя большинство из их коллег отнеслись к подобному заявлению с презрением, точка в этом вопросе еще не была поставлена.

Всякий раз, когда в округе появлялся интересный астероид, ученых «Голиафа» вполне можно было разделить на два лагеря: хотя на самом деле до драки никогда не доходило, в расположении за столом во время еды происходили неуловимые перемены.

Астрогеологи требовали перебазировать корабль – и вместе с ним все свое лабораторное оборудование – ближе к цели, чтобы они смогли не спеша исследовать ее. Космологи сопротивлялись этому зубами и ногтями: тщательно измеренная ими базовая линия изменилась бы, и вся их интерферометрия пошла бы насмарку – и все из-за каких-то жалких каменных обломков. Космологи были правы, и геологи скрепя сердце в конце концов пошли на компромисс. На более мелкие из попадающихся астероидов направляли автоматические зонды, которые могли собрать образцы и провести основные обследования. Это было лучше, чем ничего, но, если астероид находился на расстоянии свыше миллиона километров, запаздывание передачи «Голиаф» – зонд – «Голиаф» становилось невыносимым. «Как бы вам понравилось размахивать молотком, – жаловался один из геологов, – и целую минуту ждать, прежде чем вы узнаете, что промахнулись?» Поэтому в случае действительно важных прохожих астероидов, таких, как главные Троянцы типа Патрокла или Ахилла, для нетерпеливых ученых приспособили корабельный катер. Ненамного больше семейного автомобиля, он мог поддерживать основное жизнеобеспечение пилота и трех пассажиров вплоть до недели, что позволяло им довольно подробно исследовать девственные миры и привозить с собой несколько сот килограммов не первых попавшихся под руку образцов. Капитану Сингху приходилось организовывать такие вылазки в среднем каждые два-три месяца. Он приветствовал их, поскольку они вносили некоторое разнообразие в корабельную жизнь. И как было отмечено, даже те ученые, кто выражал наибольшее презрение к подобному корчеванию булыжников, следили за поступающим видеоизображением так же увлеченно, как и все остальные.

Они оправдывались по-разному.

– Ну, это дает мне возможность в какой-то мере почувствовать то, что должны были чувствовать мои прапрапрародители, когда следили за первыми шагами Армстронга и Олдрина на Луне.

– Таким образом высаживаем на неделю по крайней мере трех камнелюбов. К тому же больше места за столом.

– Не ссылайтесь на мои слова, капитан, но, если в Солнечной системе когда-нибудь были гости, как раз здесь они могли оставить часть своего барахла. Или даже какое-нибудь сообщение для нас, если мы достаточно развиты для этого.

Иногда, когда он наблюдал за своими коллегами, парившими над таинственными ландшафтами в миниатюре, где прежде никто не бывал, а возможно, никогда больше и не будет, Сингх испытывал непреодолимое желание удрать с корабля и насладиться свободой космоса. Он, вероятно, смог бы найти для этого предлог: его первый помощник был бы только рад на время принять на себя командование. Но он стал бы лишним грузом – и даже создал бы неудобство – в тесной четвертушке катера, а для такой поблажки он уже не мог найти оправдания.

И все же, наверное, жаль провести несколько лет в центре этого настоящего Саргассова моря дрейфующих миров и никогда не ступить ни на один из них.

Когда-нибудь он непременно должен предпринять что-то на этот счет.

Это было так, как будто часовые на стенах Трои заметили на горизонте первый отблеск солнечных лучей, упавших на вражеские копья. Тотчас все изменилось.

И все же опасность пока отстояла дальше чем на год. Мысль о ней не укладывалась в голове, не возникало никакого ощущения близкой катастрофы: на самом деле все еще теплилась надежда, что результаты первых поспешных наблюдений могут оказаться ошибочными. Может быть, этот новый астероид в конце концов и пройдет в стороне от Земли, как случалось с мириадами других в минувшие века.

Давид разбудил Сингха с этой новостью в 5.30 по всемирному времени. Впервые он прервал сон командира.

– Извините, капитан. Но сообщение пришло с пометкой «сверхсрочно». Я никогда такого не видел.

Я тоже, подумал Сингх, хотя всегда ждал этого. Но, по мере того как он читал космический факс и изучал схему орбит Земли и астероида, он чувствовал, как холодная рука сжимала его сердце. Сингх надеялся, что это может оказаться всего лишь ошибкой, хотя с самого первого мгновения ничуть не сомневался в худшем.

А потом, как ни парадоксально, он ощутил душевный подъем. Так вот для чего десятилетия назад был построен «Голиаф»!

Это было его судьбой. Однажды в Заливе Радуг, будучи почти мальчишкой, он уже встретил ее вызов – и преодолел его. Теперь же он стоял лицом к лицу с неизмеримо большим испытанием.

Это было то, для чего он появился на свет. Никогда и никому не сообщай плохие новости на голодный желудок. Поэтому капитан Сингх дождался, пока все на борту покончили с завтраком и только тогда огласил по трансляции космический факс с Земли, а также еще один дополнительный, поступивший часом позже.

– Все программы, все исследовательские проекты отменяются. Научный персонал вернется на Марс следующим челноком, а мы будем готовить «Голиаф» к тому, что безусловно станет важнейшей миссией из всех, когда-либо порученных ему или любому кораблю.

– Детали сейчас отрабатываются, и возможны коррективы. Я уверен, вам известно, что проект по использованию масс-двигателя, способного отклонить астероид приемлемого размера от его траектории, разработан уже давно. Ему даже присвоено имя «Атлант». Как только станут известны все параметры, проект вступит в свою завершающую фазу, и кораблестроительный завод на Деймосе приступит к скоростному строительству. К счастью, все необходимые комплектующие – топливные баки, толкатели, системы контроля и каркас – стандартизованы, чтобы собрать все воедино. Поэтому наносборщики смогут построить «Атлант» за считанные дни.

– Затем он будет смонтирован с «Голиафом», поэтому мы должны как можно быстрее добраться до Деймоса. Это даст возможность некоторым из нас навестить свои семьи на Марсе. Есть одна старая земная пословица: «Не было бы счастья, да несчастье помогло…» – Мы возьмем на борт ровно столько топлива, сколько необходимо, чтобы доставить пустой «Атлант» на Юпитер, и дозаправимся на орбитальной заправочной станции на Европе. А затем начнется настоящее дело – встреча с астероидом. К тому времени останется только семь месяцев до его падения на Землю, если таковое произойдет.