Николай Гумилев

КРАСОТА МОРНИ

Драма из ирландской жизни в четырех действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Куммал, вождь фениев. Дайра, фений, юноша-прозорливец. Тадж, друид. Конн, король. Фрейкмор, отец Куммала. Лухет, друг Конна. Морни, дочь Таджа. Райриу, мать Морни. Ясновидящая. Богиня Этайна. Бог Мидер. Фанн, Либан - волшебные девушки-птицы. Фении, воины короля.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Горное ущелье.

Праздник Фианны. В разгар его является Тадж. Его просят уйти, указывая на замкнутый характер Фианны. Он спорит. Обращаются к Куммалу, причем выясняется, что тот жених Морни. Он становится на сторону Фианны. Тадж с угрозами уходит. Фении хвастают. Дайра грустен. Куммал зовет его вместе похитить Морни.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Комната в замке Конна.

Конн беседует с Морни о предполагающемся браке. Входит Тадж с новостями. Конн сватается к Морни. Согласие. Морни болтает с Лухетом. В окно прыгают Куммал и Дайра. Дайра удерживает Лухета, Куммал похищает Морни. Конн клянется сокрушить Фианну.

АКТ ПЕРВЫЙ

Горное ущелье. В глубине пещера, завешанная оленьими шкурами, жилище Фрейкмора. Слуги и кончают накрывать пиршественные столы.

Куммал сидит на богатом сиденье в ожидании фениев.

Мальдун (входя), Куммал Сребророгий, сын Фрейкмора, привет!

Куммал. Привет, Мальдун-Скиталец! Как идет охота?

Мальдун (садясь). В дубовой роще за утесом я встретил ее. Юноша бежит, как олень, высоко подняв голову, и смеется. Фении, как рассерженные псы, растянулись за ним.

Куммал. А Кухулин?

Мальдун. Он впереди бежит, на расстоянии дерева от юноши, но копья не бросает.

Куммал. Почему?

Мальдун. Разве исчислить причуды Кухулина!

Куммал. А ты, Мальдун, разве не хочешь позабавиться бегом, бросить копье?

Мальдун. Три года морских скитаний отняли резвость у моих ног. И мои глаза видели столько чудесного, что вид крови не порадует их.

Дайра (входя). Куммал Сребророгий, тебе приношу мою клят ву на верность, тебе, а не королю Конну.

Куммал. Это хорошо, юноша. Фении -- свободные люди, им подобает клясться лишь своему вождю.

Кухулин (входя). Клянусь клятвой моей страны, этот юноша бежит быстрее ветра и даже быстрее моих коней.

Прибывают фении рассаживаются за столами.

Дайра. Я принят в Фианну?

Фении. Принят! Принят!

Кухулин. Нет еще! Скажи все условия, Куммал.

Куммал. Никто не допускается в Фианну, пока не вырыта широкая яма, в которой он должен стоять со своим щитом и ореховой палкой. Девять воинов с девятью копьями подходят на расстояние девяти борозд и сразу бросают в него все девять копий. Если он ранен, несмотря на щит и палку, он не допускается в Фианну.

Фении. Это было! Это было!

Кухулин. Было, и копья разлетались, как листья, брошенные против ветра.

Куммал. Никто не допускается в Фианну, пока его волосы не заплетены и он не прогнан сквозь несколько лесов большим отрядом фениев, бросающих в него копья на расстоянии дерева. Если он настигнут или ранен, он не допускается в Фианну.

Фении. Это было! Это было!

Мальдун. Кухулин мог его ранить и не ранил.

Кухулин. Кто посмел это сказать? А, это Мальдун -- миролюбец, простивший убийцам отца своего. Язык злоречный и слабые руки.

Мальдун. Тому, кто три года слушал голос моря, тому кажется бессвязным голос мести. Ты не оскорбил меня, Кухулин, но если хочешь, я буду биться против тебя, конный или пеший, с копьем или секирой.

Кухулин. Я готов. (Встает.)

Куммал. Стойте! Как олени весной, вы готовы драться, забыв об охотнике. То-то обрадуется король Конн, услыхав о смерти Кухулина Могучего или Мальдуна-Скитальца.

Дайра. Прав и Мальдун, прав и Кухулин. Копье могло быть брошено, и копья нельзя было бросить.

Фении. Почему? Почему?

Дайра. Спросите Могучего.

Кухулин. Может быть и правда, только раз или два, не больше, я хотел бросить копье, но я увидел руку, смуглую, как закатное озеро, и лицо, как звезда, в черных кудрях, запрещавшее. Словно давний свой сон вспомнил я и не бросил копья.

Дайра. Это была Фанн.

Кухулин. И второй раз хотел я бросить копье, но увидел две руки, два крыла лебединых, и лицо нежное, как облако, которое опустится на меня в мой последний час. Мне стало сладко, как будто я умер, и я не бросил копья.

Дайра. Это была Либан.

Куммал. Что объясняют нам эти имена из старинных поэм?

Дайра. Поэт бросает образ в мир, а мир вынашивает образ. Фанн и Либан, волшебные девушки-птицы, живут в Блаженных Полях и слетают на землю.

Мальдун. Я видел реку, которая радугой висела над землей, и я убивал рыб, кидая копье мое вверх; на скалистом острове я слышал черных и пятнистых птиц, которые рас певали стихи; я плыл в море, подобном облаку, и видел под собой высокие замки и прекрасную страну, и кошку я видел в пустынном городе, которая хранила сокровища и сожгла моего молочного брата, прикоснувшись к нему. Я верю, что Кухулин видел Фанн и Либан, и знаю, что он не бог бросить копья.

Дайра. Я принят в Фианну?

Мальдун. Нет еще. Куммал, продолжай.

Куммал. Никто не допускается в Фианну, пока не сделается поэтом и не прочтет двенадцати книг поэзии.

Дайра. Свободные фении, защитники Эрина, гости Успеха! Какие книги назвать вам из тех, что я прочитал? Назову ли Историю Макалпана, бога, сына моря? Когда читаешь ее, молнии рвут небо и громы падают, как утесы. Назову ли поэму о Лугадисе, добром короле, от которой чувствуешь себя и ребенком и старцем вместе? Или стихи Морфезы друида, сладкие, как мед или сон в полдень на горячем камне? Прорицанья ли Макфарлана, Любовь Федельмы и Лозгайре? Может быть, строфы Эна, знавшего прошлое, как вы настоящее? Ужасную Гибель Ниабы или истину о Красном Камне, добытом в голове Дракона? Может быть, заклинанья Садбы? Прочтя их, знаешь, что умер и родился вновь. Поученья Риагалла Благочестивого? Нет, я назову Песнь Стеклянной Ладьи и Солнце Страны Блаженных.

Фении. Он знает! Он знает! Он прочел двенадцать книг.

Дайра. И песню спою вам, которую сам сложил, песню о красоте Морни. Слушай внимательно ее, Куммал Сребророгий. (Поет.) Сильно билось сердце летней ночи, Когда зачата была Морни, Утро прыгало и смеялось, Когда Морни открыла глаза. Губы Морни -- разрезанная вишня; Два лучом зажженные алмаза Щеки Морни; а взоры Морни -- Факелы полуночных торжеств. Кто ее увидел, неспокоен, И печален, кто увидел дважды; Увидавший трижды меч поднимает, Чтоб оспорить ее у других бойцов. Хитрый Тадж, друид, обещал Морни, Не спросившись фениев, королю Конну; Хитрый Тадж, друид, отец Морни, Будет качаться на высоком суку. Фении. Не может быть! Никто не смеет отдавать дочь замуж, не спросив три раза фениев. Этак у нас отнимут и право охоты! Подати платить перестанут!

Тадж (вошедший во время пения, выступает вперед). Хорошая песня, молодой человек, да припев плох. Хорошо служат фении и друидам повинуются. Привет тебе, Куммал Сребророгий. (Усаживается.)

Куммал. Тадж, друид, нет тебе моего привета. Нет сегодня, потому что незваный приходишь ты на праздник Тары, где место одним фениям. Нет и завтра, если правда то, что спел Дайра.

Тадж. Ты, Куммал, и все фении, разве вы не сами выбирали себе короля?

Куммал. Да, но чтобы он нам служил, а не мы ему.

Тадж. Или не мудрость друидов питает вас в этом страшном мире, где каждый шаг грозит гибелью, каждое движение -- несчастьем?

Дайра. Мудрость друидов -- как сорная трава, растет из славных могил. Наша мудрость обновляется ежедневно метко брошенным копьем, ветром ревущим, нежданным звоном стиха.

Куммал. Молчи, юноша, ты еще не совсем фений. (Таджу.) Но он сказал правду.

Тадж. Не спорить сюда я пришел, а договориться. Велика сила фениев, но больше ее -- сила короля.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ