- Он лаком покрыт, какой-то умник его в цапон макал. Где тут у меня растворитель?.. - он полез в письменный стол, достал пузырек и откупорил. Аршак сморщил нос - вязкий запах ацетона ему не нравился. Миша осторожно капнул на стеклышко, растер каплю кончиком носового платка. На поверхности образовалось небольшое светлое пятно.

- Я же говорил! - Миша снова завертел стекло, так и этак поворачивая его под разными углами к свету. - Растр, е-мое, точно растр!

- Что?

- Ну, такие полоски-бороздки, в голографической технике обычно используется.

- А-а...

- Вот тебе и... Ох ты! - Миша выронил стеклышко на диван, тут же подхватил и сунул двоюродному брату под нос: - Смотри, чертовщина какая!

Вначале Аршак ничего особенного не замечал, но по мере того, как Миша медленно вращал стеклышко, над светлым пятном возникло слабое мерцание, и вдруг прямо на Аршака уставился огромный глаз. Аршак моргнул, глаз немедленно ответил ему тем же.

- Зеркало! - догадался Аршак.

- Похоже, - с большим сомнением протянул Миша, - только я ничего не слышал о голографических зеркалах. Вот если бы там была подложка зеркальная или, скажем... - он задумался.

- Подумаешь, зеркало! - пожал плечами Аршак. - Я и не такие голографии видел. Тигран, мой одноклассник, журналы однажды принес, американские, так там на обложке...

- Это не то, - морща лоб, отозвался Миша, - голограмма может изобразить предмет, это запросто. Сходи в Политехнический, там сейчас выставка голографии. Зеркало можно сфотографировать. Но это изображение - оптическая иллюзия, понимаешь?

- Не понимаю.

- Иллюзия не может работать как оптический прибор.

- Какой прибор?

- Ну, ты!.. Упорный. Зеркало - прибор! Или вот линза. Будет ли голографическое изображение линзы преломлять световые лучи так же, как линза? Если да, то это круто! Представляешь - изображение микроскопа заменяет в натуре микроскоп, голограмма телескопа заменяет тысячетонную дуру! Что-то я похожее читал, фантастику, кажется...

Аршак взял стеклышко и уважительно оглядел его со всех сторон. Интересное стеклышко, а на вид ничего такого, стекло и стекло.

- Ну-ка, давай сюда, - распорядился Миша. - Отнесу я это дело в лабораторию, там у нас хороший газовый лазер есть. Давай, давай, а то разобьешь.

- А у меня есть хорошая машинка для закатывания губ, - заявил Аршак и сунул стеклышко в карман. Скверно и неблагодарно, конечно, но родственник пусть лучше не лезет. Дядя вот собирается ручку к своему зонту приспособить, этот за стеклышком потянулся... Тут Аршак вспомнил, что ручка как бы сама собой переместилась к нему в карман, и устыдился.

Миша склонил голову на бок и посмотрел на него.

- Ты чего напрягаешься? Потеряешь ведь!

- Не потеряю.

- Да? Ну тогда давай завтра вместе посмотрим. Приходи к нам в институт, установку покажу.

Аршак подумал и согласился. Миша тут же потерял интерес к стеклу, поднял с пола фольгу, смял и хотел запустить в открытое окно, но замер с поднятой рукой.

- Ты чего? - снова насторожился Аршак.

Миша разжал ладонь, оценивающе покачал комок в пальцах, сунул его в карман и... захихикал.

- А вот металльчик этот я завтра взвешу. Тяжел, собака, а по виду вроде алюминий. Усекаешь?

- Не усекаю.

- Похож на алюминий, но не алюминий, да еще тяжелый. Скорее всего - платина, - назидательно сказал Миша.

Ашак равнодушно кивнул. Ему было неловко. В кармане рядом с ручкой лежит интересное стеклышко. Ручка, правда, интереснее. И если дядя попросит вернуть... Ну, можно будет договориться: стекло ему, а ручку себе оставить. В конце концов ящик-то ему подарили.

- Папа уже хвастал сокровищами? - Миша легонько пнул отцовскую папку, которой днем зачитывался Аршак. Распахнул шкаф. Но пока он впихивал папку на место, вывалились еще две, а потом посыпались альбомы, картонки, стопки каталожных карточек. Миша громко произнес несколько страшных ругательств, вздохнул и присел перед безобразной кучей.

- Помочь?

- Еще спрашиваешь!? - с этими словами Миша взял альбом, раскрыл и заулыбался. - Ты смотри, сохранился. А я думал, мать все истребила.

Альбом для рисования был изрисован человечками, зверушками, симпатичными многоголовыми дракончиками, радужными лягушками и прочей веселой чертовщиной.

- Это папашка мне в детстве сказки рисовал, - пояснил Миша. - Сам сочинял, сам рисовал.

В другом альбоме зверушки были не очень симпатичными. Волки скалили зубы. Драконы отъедали друг другу головы. Отвратительного вида Змей Горыныч с подвешенными под крыльями ракетами пикировали на ковер-самолет, на котором Василиса Прекрасная жалась к Ивану Царевичу, молодецки палящему в окаянного Змея из ручного пулемета.

Перевернув страницу, Аршак увидел неприятную, во весь лист, физиономию усатого типа, по всему видать - злодея.

- А это Кошкодав-Ракоед, волшебник, - сказал Миша.

- Мерзкая харя. Злой, конечно?

- Не злой и не добрый. Глупый. Точно не помню, его, кажется, всегда губила жадность. А может, его Кошкоед-Ракодав звали? Все сказки забыл.

Потом они сложили альбомы и остальные бумаги в шкаф, и вовремя, потому что пришла тетя Зина. Не успев раздеться, она учинила допрос с пристрастием, на предмет выяснения - где дядя, почему его нет дома, почему не был в магазине и вообще, сколько она может надрываться?!

Миша посмотрел на Аршака.

- Дядя плохо себя чувствовал... - начал Аршак и осекся.

И впрямь, если дядя заболел, то куда же он делся? Аптека рядом, магазин тоже недалеко, его нет уже давно.

Тетя Зина прошлась по квартире тигровым шагом, уронила что-то в большой комнате. Потом она долго говорила по телефону, кажется с подругой, изливая свои мрачные подозрения относительно дядиных похождений.

- Куда же он делся? - озадаченно спросил Миша.

Аршак ничего не ответил. Он не знал, куда делся дядя, и не хотел ко всему еще совать пальцы в семейные жернова. На вопрос Миши он пожал плечами и подошел к окну.

Небо ощутимо наливалось сумерками, пыльный ветер стих, закапало.

У монументальной стены, что напротив дома, стоял человек и глядел, как показалось Аршаку, в их окно. "Может, это дядя ждет, пока тетя уйдет", - подумал Аршак, но тут же понял, что ошибся. Человек подошел ближе - и напомнил только что увиденного в альбоме Кошкодава-Ракоеда: такие же топорщившиеся усы на полщеки и неприятное лицо. Хотя нет, решил Аршак, похожи только усы.

Неприятный незнакомец подошел почти к самому подъезду. Он действительно смотрел к ним в окно и сейчас уперся тусклым взглядом в Аршака. Аршак вздрогнул. Незнакомый человек оглянулся по сторонам и быстро вошел в подъезд.

Аршак был уверен, что через несколько секунд раздастся звонок в дверь, объявится этот, Кошкодав-Ракоед, и начнутся большие неприятности. Но медленно прошла минута, другая, третья... Никто не звонил. Неприятности отменялись.

Миша включил телевизор, потом глянул на часы, выключил и заметался по квартире, собираясь на занятия.

- Привет! - крикнул он, - Скоро увидимся!

Аршак постоял у окна и понял, что дома ему делать нечего. Из комнаты доносился рокот тети Зины, она вела фронтальный опрос знакомых и родственников, интересуясь местонахождением дяди, а узнав, что его нет, высыпала на собеседников весь комплект проклятий и жалоб. Лучше пойти прогуляться, пока дождь не разошелся, а тетя не сообразила, что под боком есть человек, которому можно обрыдать жилетку.

Он вышел на лестничную клетку, постоял у двери, прислушиваясь. В пролетах было тихо, откуда-то сверху приглушенно загавкала, а потом завыла собака.

Аршак вздохнул и пошел во двор.

Прошелся по детскому городку, влез на мостки, попрыгал и... под ногами что-то булькнуло. Сунул руку в карман - в непонятно когда и как возникшую дырку провалилось стеклышко, упало меж бревен и кануло в мутной воде. Судя по всему, здесь было неглубоко, круги разбегались у сваи, сюда, значит, бултыхнулось. Но вода, грязная и покрытая слоем ряски, выглядела противно. Дождь смоет ряску, решил Аршак, а глубина здесь еле-еле по пояс, потом пошарю.