Очень бедная, с низким потолком комната Хиродзи и Сидзуко на втором этаже. Хиродзи один, в подавленном состоянии. Вдруг настораживается, прислушивается. Входит Сидзуко.

Хиродзи. Ну как? Есть журналы?

Сидзуко. Да, некоторые вышли.

Хиродзи. Отзывы на мою повесть?…

Сидзуко. Нет.

Хиродзи. Ни в одном?

Сидзуко. Ни в одном.

Хиродзи. Прав был Нисидзима. Какой я все-таки наивный! Напечатали первую вещь, и я уже жду писем, посетителей…

Сидзуко. Но ведь никто не знает, где ты живешь…

Хиродзи. Я надеялся, может быть, напишут на адрес книжного магазина или Нисидзиме. Разумеется, я не воображаю, что создал бессмертное произведение, однако должно же что-то перемениться в моей судьбе?! Правда, я всегда слишком многого хочу.

Сидзуко. Надо быть терпеливее…

Хиродзи. Нам с тобой прохлаждаться некогда. Не можем же мы все время полагаться на помощь Нисидзимы.

Сидзуко. Зачем ты так говоришь! Нисидзиму как раз очень беспокоит твое настроение, он боится, как бы ты не решился на какой-нибудь безрассудный поступок. В последнее время ты слишком нервничаешь.

Хиродзи. Как же не нервничать? Я тоже хотел бы как можно скорее обрести покой, увериться, что я еще на что-то гожусь, что Нисидзима не зря помогает мне… В противном случае мне – мужчине – просто стыдно так дальше жить!

Сидзуко. Нисидзима прекрасно понимает твои переживания. А вот если ты, неровен час, заболеешь нервным расстройством, тогда действительно плохо будет.

Хиродзи. Ничего со мной не случится. Я уже привык к страданию.

Сидзуко. Но ты плохо спишь по ночам.

Хиродзи. Что значит «плохо»?… Порой бывает трудно уснуть, вот и все. Ты ведь тоже не спишь!

Сидзуко. Это не важно. Ведь мне не нужно заниматься умственной работой. Отчего ты такой подавленный?

Хиродзи. Я о многом передумал в твое отсутствие… И впал в уныние. Хотел даже написать Нисидзиме. Помнишь, вчера я попросил тебя еще раз прочесть мне мою повесть. С тех пор никак не могу прийти в себя. Все это нужно было написать гораздо лучше. Когда мы жили у дяди, я мечтал иметь больше времени. А теперь у меня полно времени, но работа совершенно не идет…

Сидзуко. Однако с тех пор, как мы сюда переехали, ты написал уже целых две вещи.

Хиродзи. Они никуда не годятся.

Сидзуко. И Нисидзима и Такаминэ их хвалили.

Хиродзи. Это оттого, что они ко мне хорошо относятся.

Сидзуко. Ничего подобного! Я тоже считаю, что это удачные повести.

Хиродзи. Ерунда! Вы хвалите их только потому, что они написаны слепым. Я хотел попросить Нисидзиму сказать мне всю правду. И помочь найти иной способ зарабатывать деньги.

Сидзуко. Как это?

Хиродзи. Да я особенно не задумывался. Просто нужно заняться чем-нибудь другим. Может, он посоветует. А то мне, честно говоря, ничего подходящего в голову не приходит.

Сидзуко. Зачем строить воздушные замки, Хиродзи? Лучше спокойно продолжать начатую работу. А там вдруг появится что-то стоящее.

Хиродзи. Я тоже раньше так думал, но если и предложат, то что-нибудь вроде того, о чем тебе толковала наша соседка…

Сидзуко. Не надо об этом вспоминать.

Хиродзи. А чем это хуже сватовства Айкавы? Уж лучше, наверное, быть чьей-то любовницей, чем выйти замуж за подлеца.

Сидзуко. Мне неприятна эта тема!

Хиродзи. А вдруг тебе предложат стать гейшей? Или чьей-нибудь содержанкой? Или, может, даже проституткой?

Сидзуко. Зачем ты говоришь гадости! Прошу тебя…

Хиродзи (смеется). Скорее забавно, чем позорно, не правда ли? Я тут вчера вечером вообразил: что если ты уже сейчас по ночам тайком зарабатываешь таким способом деньги? А днем помогаешь мне писать…

Сидзуко. Хиродзи! Замолчи сейчас нее!

Хиродзи. Во всяком случае, это лучше, чем быть женой Айкавы.

Сидзуко. А кто тебе сказал, что я собираюсь за него выйти? Какой же ты стал подозрительный!

Хиродзи. Я не вижу твоего лица, твоих глаз – откуда нее мне знать, что у тебя на душе? Сердиться, конечно, глупо, но почему-то кажется, что повесть разругали, а ты это скрываешь. Мне тяжело, но и тебе тоже несладко.

Сидзуко. Да нет нее, Хиродзи! Напротив, мои надежды крепнут.

Хиродзи. Мне жаль твои руки. Ты так много стираешь и стряпаешь.

Сидзуко. Бог с ними!

Хиродзи. Я восхищался их красотой, когда еще мог видеть. А сейчас чувствую, красота эта постепенно гибнет.

Сидзуко. Какая разница, какие у кого пальцы…

Хиродзи. Все равно – обидно.

Сидзуко. Ничуть. Плохо вот, что ты очень нервничаешь.

Ночами не спишь. Нельзя так! Попробуй заснуть.

Хиродзи. Да, ты права. Может, немного приду в себя, стану снова бодрым, тогда повеселеешь и ты.

Сидзуко. Постелить постель?

Хиродзи. Постели.

Сидзуко (достает убогий матрац; стелет постель). Всё готово.

Хиродзи на ощупь ложится. Пауза.

Хиродзи. Сидзуко!

Сидзуко. Что?

Хиродзи. Ты что делаешь?

Сидзуко. Ничего.

Хиродзи. А о чем ты думаешь?

Сидзуко. Тоже ни о чем.

Хиродзи. Ты вспоминаешь когда-нибудь, как мы жили у дяди?

Сидзуко. Иногда вспоминаю.

Хиродзи. Но ты не жалеешь, что мы оттуда уехали?

Сидзуко. Конечно, нет.

Хиродзи. Сейчас ты думала, что скоро должен прийти Нисидзима?

Сидзуко. Как ты догадался?

Хиродзи. Я сам подумал, что он, наверное, придет.

Сидзуко. Ты любил Аяко?

Хиродзи. Почему ты вдруг об этом спросила?

Сидзуко. В последнее время мне почему-то стало казаться, что ты ее любил.

Xиродзи. Честно признаться, я был к ней неравнодушен. Да и сейчас все еще…

Сидзуко. Правда? Что же ты чувствовал, когда мы встретились с ней на днях?

Хиродзи. Обрадовался. Захотелось еще раз встретиться.

Сидзуко. Ты так плакал в тот вечер…

Хиродзи. Да ведь ты тоже, верно?

Сидзуко. Плакала. Сама не знаю почему. Мне стало тебя так жаль… Столько всего произошло там, у Нисидзимы.

Хиродзи. А я ничего этого не видел… Дома мы с тобой почти все время молчали… У обоих было грустно на сердце… (Пауза.) Неужели все наши страдания напрасны? (Пауза.) Сидзуко! Подойди ко мне! (Протягивает сестре руку.)

Сидзуко нежно гладит ее.

Всю свою работу посвящаю только тебе.

Сидзуко. Тогда я не завидую твоей будущей жене.

Хиродзи. Она и так будет несчастлива – эта женщина. Да и навряд ли найдется такая…

Сидзуко. И вовсе нет. (Пауза.) Хиродзи!

Хиродзи. Я уже засыпаю. Давай помолчим.

Сидзуко. Извини.

Пауза.

Хиродзи!

Ответа нет.

Кажется, спит… (Прибирает комнату.)

Входит cm ару гика соседка.

Старушка. К вам пришли.

Сидзуко. Пришли? Просите сюда.

Старушка. Хорошо. (Выходит.)

Сидзуко, помедлив немного, идет встречать гостя. Входит Нисидзима.

Сидзуко. А мы с братом только что говорили, что вы, может быть, заглянете к нам сегодня…

Хиродзи. Он здоров?

Сидзуко. Да. Правда, ночью плохо спал и вот сейчас задремал. (В сторону Хиродзи.) Хиродзи, Нисидзима-сан пришел! (Хочет разбудить)

Нисидзима. Не надо, пусть поспит.

Сидзуко. Как-то неудобно…

Нисидзима. Ничего. Сегодня я не спешу. Я тут в магазин забегал, посмотрел журналы…

Сидзуко (прикладывает палец к губам; шепотом). Я пока ничего не говорила брату.

Нисидзима (тоже шепотом). Ах, вот как?!

Подходят к окну, смотрят на улицу.

Сидзуко. Он очень огорчен, что нет ни одной рецензии…

Нисидзима. В самом деле?

Сидзуко (вполголоса). Не знаю – сказать ему или нет… Но повесть так ругают…

Нисидзима. Вы сами, наверное, расстроились?

Сидзуко. Чуть не расплакалась в книжной лавке… Это ужасно… Пусть говорят что хотят, я верю – брат написал хорошую вещь!

Нисидзима. Конечно! Раскритиковать можно кого угодно. Я пришел, чтобы подбодрить вас.