Предзакатные лучи солнца лениво скользили по земле, окрашивая ее в алые и багряные цвета. Кроны деревьев словно горели ярко-желтым огнем, отбрасывая длинные тени в сторону так же ярко освещенного замка. На шпиле самой высокой башни неторопливо развевался королевский герб этих земель – белоснежный бутон розы, заключенный в кольцо из семи звезд. А под гербом, у окна башни стоял сам король.

Посеребренные темные волосы развевал ветер, темно-синие глаза твердо глядели на горизонт. Поправив остроконечную корону, мужчина тяжело вздохнул и опустил голову. На раздавшийся стук в дверь и последующий за ним скрип король никак не отреагировал, продолжая безмолвно стоять возле окна.

- Джозеф, – король услышал голос своего брата. – Я знаю, мы об этом уже говорили, и все же…

- Ты прав, Чарльз, мы уже обо всем говорили, – жестко ответил Джозеф. – Я не откажусь от короны.

- Если Оливия не родит наследника, то ты должен отречься. Так гласит закон.

- Тебе так не терпится занять мое место? – прошипел Джозеф, обернувшись к брату. – Тебе и твоему щенку! Но ты забываешь, брат, что я стал королем по праву наследования.

- Он не щенок, а твой племянник, – спокойно ответил Чарльз, хотя его глаза полыхнули гневом. – А тот же закон престолонаследия гласит, что в случае, если у нынешнего короля нет детей, корону наследует следующий в очереди на престол. Именно так велит закон.

- Законы можно и поменять, – огрызнулся король.

- Только не те, что управляли нашими землями в течение столетий.

Джозеф глубоко вздохнул. Треклятый закон о престолонаследии!.. Именно он сломал всю его жизнь! Куда девались те дни, когда он и Чарльз были так дружны? Когда не думали о том, что уготовила им судьба? Все изменилось ровно в тот миг, когда умер отец. Старший из принцев стал королем, младший – его регентом. И если сначала Джозеф не желал мириться со своим новым положением, то после уже просто не мог от него отказаться.

Год за годом Чарльз наблюдал, как его брат тонет в пучине, именуемой жаждой власти. Сердце короля, когда-то полное любви, ожесточилось, отвечая ударом на любое проявление неповиновения. Предательство каралось казнью, казнь вырастала в восстание, восстание превращалось в войну. И все же Джозеф искренне переживал за свое королевство.

Время требовало от него выбора супруги. Королевская свадьба была сыграна почти через пять лет после вступления Джозефа на трон. Его королевой стала принцесса соседних земель, Оливия. Вслед за этим простой люд с нетерпением начал ждать известий о наследнике своих правителей, но их не последовало. Ни тогда, ни еще спустя семь лет.

Уже успел жениться Чарльз. Его брак продлился недолго – всего три года, и закончился смертью Лидии. От супруги у регента короля остался лишь сын. Именно тогда и поползли первые слухи о том, что сам король не может иметь детей, и на троне его должен сменить Чарльз.

Джозефа эти сплетни откровенно бесили. Сколько указов он отдал, сколько публичных наказаний устроил – но от своего мнения народ не отказался. Ненависть к брату, когда-то бывшая любовью, росла с каждым часом, мысль об отказе от власти туманила разум. Чарльз, столько раз спасавший брата из самых разных ловушек и заговоров, перед одним из них оказался бессилен. Тем, что выдумал сам король. Где главным предателем был его регент.

И вот теперь, когда Оливия вот-вот должна была родить, Чарльз вновь явился напомнить ему о проклятом законе. Разве это не доказательство его вероломства? Джозеф сжал кулаки, на скулах заиграли желваки. Чарльз терпеливо ждал.

- Я все сказал, – вкрадчиво произнес король. Регент лишь обреченно вздохнул.

- Просто помни, что в народе неспокойно. Если ребенок у тебя так и не появится, вспыхнет новая волна недовольства. И если ты продолжишь подавлять их так же, как сейчас, скоро тебе будет не над кем править.

Коротко кивнув, Чарльз вышел и плотно притворил за собой дверь. Стражник склонился перед регентом в полупоклоне и вновь принял прежнее положение, глядя строго перед собой. Мужчина же еще немного постоял, словно о чем-то раздумывая, и медленно побрел в сторону детской.

Отделанная зелеными и синими цветами комната была полна света. Возле стен стройными рядами стояли плюшевые игрушки, деревянная стойка с мечами и даже конь, на котором и восседал мальчонка. Что-то тихонько прошептав своему товарищу-лосю, он вскинул над головой деревянный меч. Чарльз, наблюдая за ним, не сдержал смешка, и мальчишка быстро обернулся. Заметив гостя, он широко улыбнулся и соскочил с коня.

- Папа! – закричал он, бросившись к отцу. Чарльз быстро подхватил четырехлетнего сына на руки, но тот будто что-то почувствовал и пытливо вгляделся в лицо мужчины. – Что-то случилось?

- Просто твой дядя опять упрямится.

- Ты тоже упрямишься, – ворчливо сказал мальчик и захохотал. – Ты уже который месяц обещаешь научить меня держаться в седле и все никак. В конце концов, владеть мечом я могу вполне неплохо, но какой от меня будет прок в конном сражении?

- Насчет неплохо ты сильно преувеличиваешь, – улыбнулся Чарльз. – Кто позавчера чуть не проткнул бедного оружейника, пока пытался встать в правильную позицию для выпада? А держаться в седле я тебя научу. Но только, когда утихнет буря вокруг твоего дяди. Потерпи еще несколько дней.

- Хорошо, папа, – вздохнул мальчик. Чарльз опустил сына на пол и выпрямился.

- Иди в трапезную. Пора ужинать, – мальчонка бросился было к выходу, когда отец вновь окликнул его. – Только постарайся по пути туда никого не убить, Ричард.

Юный Ричард засмеялся и исчез за дверью.

Наступившую тишину вдруг прорезал оглушительный женский крик. Ее боль была настолько сильна, что Чарльз поежился. Джозеф, напротив, подошел к окну и вслушался в отголоски крика. Эта боль должна была стать началом его подлинного величия. Муки Оливии скоро кончатся, а их власть будет бесконечной и безграничной. Именно этого он желал все прошедшие семь лет. И уже никто не сможет посягнуть на то, что принадлежит ему.

Очередной крик повис в воздухе громким эхом. Преодолевший половину пути до трапезной Ричард остановился и прислушался. Шум шел из одной из башен – он все еще слышал отголоски криков на лестнице справа от него. Оглядевшись по сторонам, мальчонка тенью шмыгнул на лестницу и слился с ее темнотой, лишь мраморные ступени выдавали его тихие шаги.

Три винтовых пролета вскоре остались позади, и Ричард замер перед кованой железом дверью. Сквозь щель на лестницу пробивался свет, и сын регента короля приник к замочной скважине.

На пропитанной кровью постели лежала его тетя Оливия. Лоб королевы покрывала испарина, ночная сорочка была выпачкана чем-то красным. Рядом с ней, держа королеву за руку и что-то шепча, сидел лекарь. Оливия тяжело дышала, словно не могла вдохнуть побольше воздуха. Взглянув на целителя, женщина вдруг вздрогнула и свободно откинулась на подушки. Ричард услышал, как зарыдала одна из служанок. Лекарь низко склонил голову.

- Сообщите королю… – не своим голосом велел он.

В следующую секунду Ричард оказался в пятне света перед одним из рыцарей короля. При виде мальчишки рыцарь на мгновение оторопел, потом поспешно прикрыл дверь и, не сказав ни слова, повел мальчика вниз. Ричард тоже молчал. В самом низу лестницы рыцарь вдруг присел на корточки.

- Найди своего отца и расскажи о том, что видел, – прошептал мужчина сквозь забрало шлема. Ричард кивнул. – Вот и молодец.

Круто повернувшись, рыцарь быстрым шагом пересек коридор и исчез за двойными дверями. А сам Ричард бегом помчался обратно в детскую.

Когда эхо последнего крика королевы отзвучало, Джозеф стиснул спинку кресла и принялся ждать. Ожидание убивало его, приглушая чувство триумфа. Он предвкушал, как возьмет на руки своего ребенка и впервые покажет его своему народу. Вот он, ваш принц!.. А, может, это будет принцесса? Тогда уже никто не станет сомневаться в нем!

Его мысли прервала открывшаяся дверь. Джозеф повернулся к вошедшему и так же быстро отвернулся, даже не пытаясь скрыть своего разочарования. Поджав губы, Чарльз опустился в кресло.