В том столпотворении, которое царило на выставке, ей не представляло особого труда освобождать зазевавшихся посетителей от многих ценностей, с успехом употребляя предложенные Ральфом маленькие щипчики. Конечно, она предварительно нуждалась в тренировке и старательно упражнялась перед отъездом из Вашингтона на беспечных недогадливых слугах Мэдди. Бедняги то и дело попадали впросак, теряя то одну, то другую свою вещь и находя ее потом в самых неожиданных местах.

Кроме того, Андреа повысила свою квалификацию, упражняясь в работе с отмычками на каждой подходящей двери, запиравшейся на замок, и на множестве сундуков, пылившихся в чулане у Мэдди. Признаться, ее немало шокировало поначалу то, что она обнаружила в себе несомненный талант к профессии взломщика и карманного воришки, но постепенно утешилась тем, что по крайней мере сейчас эти ее способности служат несомненно благим целям и пришлись как нельзя кстати. Да к тому же охрана выставки была организована весьма небрежно. К примеру, в тех местах, где можно было купить какие-нибудь сувениры, толпа подчас была такой густой, что руки сами тянулись за добычей, вынести которую не представляло труда, поскольку внимание торговцев целиком поглощали нетерпеливые покупатели.

Итак, ее сегодняшний улов состоял из четырех часов, в том числе и снятых ею у Брента, трех кожаных бумажников, небрежно торчавших из мужских карманов, и двух украшенных самоцветами браслетов. Кроме того, ей удалось стащить с открытой витрины искусно изукрашенный китайский веер и резную серебряную табакерку, оставленную без присмотра на прилавке.

Если повезет, ей удастся пополнить свой ридикюль еще множеством дорогих вещих, ведь до вечера так далеко. А если ей повезет еще больше, то Бренту надоест волочиться за ней, и он предоставит ей возможность заниматься своим неприглядным бизнесом в относительном спокойствии. Но что-то подсказывало ей, что вряд ли последняя надежда осуществится, а еще что-то в глубине души даже радовалось этому, так как она явно чувствовала, что ее влечет к этому упрямому адвокату с его шелковистой каштановой шевелюрой и завораживающими тигриными глазами.

Прошел не один час и уже наступил вечер, когда Брент переодевался к обеду и обнаружил пропажу часов. Поначалу он усомнился, действительно ли они пропали. Возможно, он просто сам только что снял их, когда раздевался. Ведь обычно это делается автоматически, а его сознание было так занято совершенно другими вещами, что он не смог бы с уверенностью сказать, снимал он часы или нет. Но ведь их не было у него на руке. Возможно, что они упали на пол или завалились под трюму.

Немедленные поиски убедили его в обратном, и Бренту пришлось признать, с немалой долей удивления, что на протяжении того дня кто-то ухитрился стянуть его часы! Поначалу он растерялся. Но тут же ужасно разозлился. Что за наглец сыграл с ним такую шутку! Его смутило и возмутило то, что он совершенно не заметил, когда могла быть совершена кража. И от этого он чувствовал себя полным идиотом! Какой же он, позвольте спросить, детектив, коль скоро позволяет проделывать над собой такие фокусы?!

– Судя по всему, ты просто растяпа, – с издевкой пробормотал сам себе Брент. – И к тому же позволил себе совершенно позабыть о своих обязанностях. Встретил врага совершенно безоружным, думая лишь об одной Андреа, а не о деле, ради которого сюда приехал!

Да, в этом не могло быть сомнений. Покуда он увивался возле Андреа, вор воспользовался моментом и снял его часы, и виновата во всем рассеянность Брента. Если бы он не хлопал ушами, тб обязательно бы почувствовал, как к нему прикасаются чужие руки. Значит, ему надо как можно быстрее разделаться с поручением, чтобы потом без помех отдаться своему влечению к Андреа. А теперь, в этот самый момент, из-за его глупости воришка продолжает свое грязное дело и, возможно, даже подбирается к еще большим ценностям, чем его несчастные часы!

Хуже всего было то, что, судя по всему, вор находился в составе их довольно немногочисленной группы. Это был кто-то из ближайшего окружения Мэдди. Кен был прав в своих предположениях. Помня о них, Брент в течение дня постоянно пытался незаметно наблюдать то за одним, то за другим, гадая, кто же из них может оказаться нечист на руку, пытаясь подметить малейшие странности в поведении каждого, но так ничего и не добился. Какая незадача! Брент мог утешиться лишь тем, что вору не может быть известна принадлежность его к агентству Пинкертона – иначе он будет выглядеть абсолютно невыносимо в глазах этого малого – ведь он и так уже наверняка потешается над тем, как легко Брент позволил украсть у себя часы.

– Ты превращаешься в натуральное посмешище, – укорил себя Брент, – тебе надо взять себя в руки и быть благоразумным, как недавно советовала Мэдди.

А что, если в этом случае он рискует потерять Андреа? По чести сказать, он предпочел бы упустить вора, чем упустить Андреа. Кроме того, он не представлял себе, как долго намерена Мэдди и ее друзья развлекаться в Филадельфии – стало быть, он даже не имел представления о том, как много времени отпущено на выполнение его двойной задачи: поймать вора и пленить сердце прекрасной Андреа.

Открывая дверь перед мальчишкой-рассыльным, принесшим новую коробку из цветочного магазина, выглядевшую гораздо внушительнее предыдущей, Андреа не смогла удержаться от улыбки. Она не сомневалась, что получила еще одну посылку от Брента – в качестве очередного этапа завоевания ее сердца, или попытки заслужить прощение за давешнюю вольность в поведении, или одновременно того и другого.

Она распаковала сверток и обнаружила в нем медную корзиночку, из которой свисали изящные, усеянные бутонами стебли. Чудесные, наполовину распустившиеся цветки были собраны в восхитительной формы соцветия, источавшие едва уловимый нежный аромат. Во вложенной записке она прочла: «Имею смелость преподнести лунные цветы моей луноликой леди. Преисполненный любовью, Брент С.» В нижнем уголке открытки имелась приписка: «Этим цветам свойственно достигать полного расцвета ночью, в лучах лунного света – и я надеюсь, что подобным образом будете цвести и вы в моих объятиях».

Андреа почувствовала укол совести. Брент был так мил, так преисполнен романтики, и вот в благодарность за всю его нежность она не нашла ничего лучше, как прибрать к рукам его часы! О, как ей хотелось бы сию же минуту вернуть украденное на место, но она не представляла себе, как ей удастся сделать это без того, чтобы быть замеченной или по крайней мере не возбудить подозрения у Брента. Мысль ее лихорадочно заработала. Господи, да это же так просто! Какая же она тупица, что не додумалась до этого раньше! Ведь молодой человек тащил ее на руках чуть ли не через всю выставку! Ей просто остается сказать, что пряжка часов зацепилась за ее платье, а она обнаружила это лишь тогда, когда занялась сменой туалета перед тем, как выйти к обеду, и часы выпали из-под ее нижней юбки. Да, план был превосходным. Брент получит обратно утраченные было часы, она избавиться от чувства вины, и все устроится самым отличным образом. Паче чаяния, ежели у кого-то из приятелей Мэдди возникли ранее какие-то подозрения в ее адрес, то и они тут же рассеются после такого поступка. Ну кто и когда видел вора, который бы возвращал уворованное?

Итак, Андреа занималась своим туалетом гораздо более тщательно, чем обычно, собираясь выйти к обеду. И дело было не только в желании сразить наповал беднягу Брента, но и в желании создать облик святой невинности. Она выбрала ослепительно белый атласный туалет. По краю глубоко вырезанного декольте шли изящные бутоньерки из белых же цветов, тончайшие ленты украшали корсет и подол. Пышные юбки подчеркивали чудесную округлость бедер, которую помогал заметить удивительной формы бант, укрепленный на талии.

Волосы она собрала в пучок на затылке, оставив лишь пышные локоны на лбу. Из роскошной короны волос спускалась завитая прядь, в которую она вплела гроздь лунных цветов. Ее уши и шею украшали подвески из Лунных камней, подаренных Мэдди. Андреа оставалось лишь надеяться, что мистическое могущество лучистых самоцветов достигнет нынче вечером полной силы и принесет ей счастье и удачу.