Мне пришлось пригнуться, и десятью минутами позже Бездельник появился снова с черной спортивной сумкой, сел в машину и отчалил. Я подождала немного, затем тронулась за ним. Держалась я за две машины от него, вцепившись в руль побелевшими костяшками пальцев, сердце тяжело стучало в груди, голова кружилась от мысли о $10,000.

Я проследовала за Бездельником до Стейт Стрит и увидела, как он свернул на платную стоянку. Затем обогнула квартал и припарковалась за несколько зданий вниз по улице. На этот раз это был фешенебельный район больших каменных домов и широких ухоженных газонов. В шестидесятых, когда "минирование" кварталов (Метод принуждения белых домовладельцев к продаже собственности, применяемый некоторыми торговцами недвижимостью. Они убеждают, что в районе начинают селиться негритянские семьи, и район становится небезопасным. Цены на жилье снижаются, а затем, после соответствующей рекламной кампании, дома продаются по более высокой цене – Прим.пер.) было популярным родом деятельности среди либералов, один из домовладельцев на Стейт Стрит продал жилье семье чернокожих, и в течение лет пяти все белое население в панике покидало район. Въезжали более бедные семьи, дома ветшали и разбивались на меньшую жилплощадь, за дворами не ухаживали, окна забивали досками. Но, как часто случается в случае превосходного расположения жилья, округа сейчас была на пути к возрождению.

Спустя несколько минут Бездельник вышел из здания. Он был один и без сумки. Черт возьми. Это зацепка. Какие шансы, что Джо Морелли сидит в этом доме с сумкой на коленях? Я решила, что так себе. Вероятно, стоит посмотреть. Сейчас у меня было два выхода. Я могла бы позвонить в полицию или провести расследование самой. Но если  позвоню в полицию, а Морелли там не окажется, то буду выглядеть идиоткой, и полиция в другой раз не возьмет на себя заботу прийти мне на помощь. С другой стороны, очень не хотелось расследовать самой. Не слишком хорошая перспектива для того, кто недавно получил работу ловца сбежавших из-под залога, но ничего не поделаешь.

Я долго таращилась на дом в надежде, что Морелли вздумает прогуляться, и мне не придется заходить внутрь. Проверив часы, я подумала о еде. До сих пор все, что я употребила – это бутылка пива на завтрак. Я оглянулась на дом. Если бы я разделалась с этим, то могла бы завалиться в Золотые Арки (Макдональдс – Прим.пер.) и сделать обмен сомнительного содержимого на дне моего кошелька на гамбургер. Это меня вдохновило. Я сделала вдох, открыла дверь и выпихнула себя из машины. Сделай это, твердила я про себя. Не делай из мухи слона. Скорей всего, его даже здесь нет.

Я целенаправленно шагала вдоль дороги, на ходу разговаривая сама с собой. Достигла входа и вошла без колебаний. Судя по почтовым ящикам в вестибюле, в доме имелось восемь квартир. Все двери выходили на общую лестничную площадку. На всех ящиках были имена владельцев, кроме квартиры 201. Морелли среди имен не было.

Наудачу я решила посетить мистическую дверь. Адреналин играл в моей крови, когда я повернула к лестнице. Тем временем я уже достигла второго этажа, сердце мое стучало. Прекрати трусить, уговаривала я себя. Все в норме. Я сделала несколько глубоких вдохов и, отключив мыслительные способности, на автомате направилась к указанной двери. Рукой постучала в дверь. Ну и дела, это же моя рука.

За дверью ощущалось движение. Кто-то изнутри смотрел на меня в глазок. Морелли? Я была уверена в этом. Воздух врывался в мои легкие, пульс мучительно бился в горле. Что я делаю? Бывшая продавщица дешевого дамского белья. Что мне было известно о поимке убийц?

Не думай о нем, как об убийце, убеждала я себя. Думай о нем, как о крутом парне. Думай о нем, как о мужчине, который сбил тебя с пути, а затем описал подробности на стенах мужского туалета в магазине Марио. Я закусила губу и послала неуверенную улыбку человеку по ту сторону глазка, твердя про себя, что ни один крутой парень не сможет сопротивляться желанию пойти навстречу такой демонстрации бесхитростной тупости.

Промелькнул еще момент, я почти могла услышать, как он мысленно чертыхается, споря с собой, разумно ли открыть дверь. Я провела пальцем волну на глазке. Это был эксперимент, не угроза. Это означало, я – мягкая и пушистая, и знаю, что ты здесь.

Щелкнул засов, дверь резко открылась, и я оказалась лицом к лицу с Морелли.

Его поза была пассивно-агрессивной, в голосе слышалось нетерпение:

- Что нужно?

Он был массивнее, чем я его помнила. И более сердитый. Глаза запали, линия рта цинично изогнута. Я искала мальчишку, который мог бы убить из-за страсти. Но подозревала, что мужчина, стоящий передо мной, способен убить с профессиональным хладнокровием.

Я выдержала момент, выравнивая голос, чтобы сказать заведомую ложь.

- Я ищу Джо Джуньяка…

- Ошиблись квартирой. Здесь такого нет.

Я изобразила смущение. Послала слабую улыбку.

- Извините… - Сделала шаг назад и навострилась улизнуть на лестницу, когда до Морелли дошло.

- Господи Боже! - сказал он. - Стефани Плам?

Мне знаком был этот тон, и что он выражал. Мой папаша обычно использует такой же, когда застает пса Смалленсов, поднимающим лапу над его кустами гортензии. Будь деликатнее, сказала я себе. Начни прямо сначала, будто не было между вами потерянной любви. Это облегчит мою работу.

- Джозеф Морелли, - сказала я. - Вот так сюрприз.

Его глаза сузились.

- Да. Почти такой же сюрприз как, когда ты поцарапала меня машиной своего папаши.

Заинтересованная в том, чтобы избежать конфронтации, я почувствовала потребность объясниться. Но не ощутила в себе обязательства проделать это убедительно.

- Это был несчастный случай. Нога соскользнула.

- Это не было несчастным случаем. Ты перепрыгнула чертов бордюр и скинула меня на тротуар. Могла меня прикончить. - Он высунулся из-за косяка и оглядел холл. - Что на самом деле ты здесь делаешь? Ты прочла обо мне в газетах и решила, что моя жизнь еще недостаточно дерьмовая?

Мои планы испарились в вихре негодования.

- Меня не заботит твоя дерьмовая жизнь, - понесло меня. - Я работаю на кузена Винни. Ты нарушаешь залоговое соглашение.

Хорошо сделано, Стефани. Прекрасный самоконтроль.

Он ухмыльнулся.

- Винни послал тебя притащить меня?

- Думаешь, это забавно?

- Да, вот именно. И должен сказать тебе, я наслаждаюсь хорошей шуткой, потому что последнее время мне было не до смеха.

Я могла его понять. Если бы я смотрела на потерю двадцати лет жизни, мне тоже было бы не до смеха.

- Нам нужно поговорить.

- Говори быстрей. Я тороплюсь.

Я осознала, что в моем распоряжении около сорока секунд, чтобы убедить его сдаться. Ошарашь его, подумала я про себя. Взывай к семейной чести.

- Как насчет твоей матери?

- А что с ней?

- Она подписала залоговое соглашение. Взяла обязательство в $100,000. Заложила дом. И что она скажет людям, что ее сын Джо струсил?

Черты его лица ожесточились.

- Ты теряешь время. Я не собираюсь возвращаться под опеку. Они запрут меня и выбросят ключ, а пока будет идти процесс, у меня превосходный шанс отдать концы. Ты знаешь, что случается с копами в тюряге. Ничего хорошего. И если хочешь знать неприглядную правду, ты последний человек, кому я позволю сорвать куш. Ты переехала меня чертовым «бьюиком».

Я убеждала себя, что не придаю значения Морелли и его мнению обо мне, но, честно говоря, его злость задевала. Глубоко внутри мне хотелось, чтобы он сохранил нежные чувства ко мне, хотелось спросить, почему он никогда не звонил после того, как соблазнил меня на полу в булочной. Вместо этого я стала орать на него.

- Ты это заслужил. И, кроме того, я тебя чуть задела. Единственно, почему ты повредил ногу, так потому что запаниковал и сам свалился, споткнувшись.

- Скажи спасибо, что я не подал на тебя в суд.

- Скажи спасибо, что не вернулась и не переехала тебя три или четыре раза.