— Нет! — отрезал Лаиш. — Благодарю, но мы не собираемся доплачивать за еду, напитки, деликатесы и любые другие услуги отеля.

— Мы могли бы обсудить это за ужином в моих апартаментах, — предложил демон.

— Опять же, я вынужден отказаться. Номер на ночь — это всё, что нам необходимо.

— Очень хорошо. — Управляющий отелем (а может даже и владелец) не выглядел довольным, но, похоже, не мог что-либо поделать. Очевидно, Лаиш не примет его предложение поужинать, чему я была очень рада. Мне хотелось принять очень долгий, очень горячий душ от взгляда его маленьких поросячьих глаз на моей груди, пока его огромный звериный член дергался и пускал слюни между бедер.

— Вот это да. Он действительно хотел, чтобы мы пришли на ужин, — сказала я себе под нос, пока Лаиш вел Кюрекса к концу фойе.

— Потому что хочет, чтобы мы задолжали ему душой, — очень недовольно ответил Лаиш.

— Что? Но у демонов же нет души, — возразила я.

— Нет, но у тебя есть. Ты себя разоблачила, когда попросила поделиться едой с бесятами. Никто, кроме человека, не додумался бы до такого

— Ты имеешь в виду, никто, не способный на сострадание, — сгоряча сказала я. — Эти дети голодают, Лаиш, это видно по их глазам! Я знаю, что ты демон и всё такое, но откуда такая бессердечность?

— Мое сердце гораздо мягче, чем должно быть, но только по отношению к тебе, mon ange. — Он хмуро посмотрел на меня.

— Мне всё равно — они голодают.

— И никто это не оспаривает. — Его глаза загорелись. — Но их аппетит удивит тебя.

— Но…

— Даже не думай отчитывать меня, когда сама ничего не понимаешь. Бесятам нельзя доверять, как и Друага. Да, они отличаются внешне, но внутри всё же демоны.

— Вот не думаю, — тихо сказала я. Сравнивать того миловидного мальчика-херувима с ужасным демоном-кабаном казалось немыслимым, но Лаиш явно не собирался прислушиваться к голосу разума.

Я молча злилась, пока мы ехали, но Лаишу было что сказать.

— Теперь мы должны быть ещё более бдительными, потому что Друага подозревает, кто ты, — сказал он мне на ухо. — Если бы ты промолчала, он бы заметил только твою красоту.

— Красоту, конечно же. — Я посмотрела на грудь, которую многообещающе подчеркивал красный наряд. — Ага.

— Думаешь, я так нарядил тебя лишь для собственного удовольствия? — тихо потребовал Лаиш. — Это своего рода камуфляж, Гвендолин, отводящий цепкий взгляд тех, кто может разоблачить нас и подвергнуть ещё большей опасности. — Он погладил мое бедро через скользкий красный шелк. Я беспокойно пошевелилась, когда искры нежелательного удовольствия пробежали по моим венам. — Но платье не принесет особой пользы, если ты намерена выдать себя, — грубо закончил он.

— Я постараюсь запомнить и держать рот на замке, — огрызнулась я, когда Лаиш повел огромного коня по длинному коридору, покрытому ковром. — Сиди тихо и хлопай ресницами. Прекрасный совет для продвижения по карьерной лестницы.

— Так и есть, когда ты наложница, — весело заметил он.

— Я не понимаю, — сказала я, — если секретность так важна, зачем ты вообще представляешься? Почему бы просто не пройти инкогнито и не притвориться, э, очередным демоном-бизнесменом? Как те, которых мы видели в вестибюле?

— Ты имеешь в виду торговцев плотью? — спросил он с отвращением. — Я никогда не позволю, чтобы меня к ним причислили. Кроме того, до верхних этажей отеля трудно добраться, и они не такие безопасные, как номера люкс на первом этаже.

— Но это же уважаемое заведение? — спросила я, нахмурившись. — Как здесь может быть небезопасно?

— В аду нет безопасных мест, — возразил он серьезно. — Ты должна помнить об этом, mon ange. О, вот мы и пришли.

Наконец мы дошли до конца широкого коридора, сильно напоминающего того, что в Сиянии. Мы оказались перед единственной дверью. На нас смотрел медный номер четыре, под дверной ручкой была старомодная замочная скважина. Никаких новомодных ключ-карт для отеля «Инферно». Очевидно, здесь всё было строго и старомодно.

Лаиш легко спешился и отпер дверь. Она распахнулась, открыв роскошную комнату, устланную черным ковром и усеянную белой мебелью.

— Леди. — Лаиш повернулся ко мне и протянул руку, помогая слезть с лошади. На этот раз я приняла её. Не могла отделаться от мысли, как опасно привыкла к его прикосновениям. Что не удивительно, учитывая, как тесно мы были прижаты друг к другу во время езды.

Ну, теперь я выбралась из седла, и пришло время немного увеличить дистанцию. Как только слезла со спины Кюрекса, я отпустила руку Лаиша максимально быстро и небрежно и вошла в номер.

— О, да он великолепен! — вздохнула я, пройдя внутрь. Или, лучше сказать, погрузившись, так как номер был на ступень ниже дверного проема. Ковер был плотным и мягким, из материала, который ощущался почти живым. Он будто массировал мои босые ноги (я сняла другую черную балетку), когда я шла.

— Располагайся, — сказал Лаиш, кивая на огромный номер. — Я не доверяю ни одному помощнику Друага, поэтому пойду прослежу за Кюрексом. — Он указал на меня пальцем. — А ты должна оставаться в комнате и никому не открывать дверь в мое отсутствие. И ни в коем случае не принимай предложения, какими бы незначительными они ни казалось.

— Есть, сэр! — Я с издевкой отсалютовала ему. — А ещё мне надо рано лечь спать и без ужина?

Лаиш посмотрел на меня из-под полузакрытых век, его рубиновые глаза светились.

— А за этим, mon ange, я прослежу лично. Жду не дождусь.

— Что ты имеешь в виду? — Мое сердце пустилось вскачь. — Мы… я думала, нам не нужно… делать это, если мы не платим налог на грех, чтобы попасть на следующий уровень — третий круг ада.

— Граница между Баатором и Минауросом, Великой Пустыней, находится за шестым выходом отеля «Инферно», — тихо сказал он. — Поэтому мы можем заплатить налог на грех заранее. На этот раз мы не будем торопиться.

— Не будем? — запнулась я. Я ненавидела дрожь в голосе, но ничего не могла с собой поделать.

— Несомненно. — Огонь в его глазах всё ещё горел.

— Не забывай о своем обещании, Лаиш, — сказала я быстро. — Ты обещал, что не возьмешь меня… Что мы не будем торопиться.

— Всё верно, но мы должны зайти дальше, чем в прошлый раз, — тихо пояснил он. — Плата за путешествие в глубь Ада растет с каждым кругом.

— И всё же, — сказала я. — Ты сказал, что не сделаешь это без надобности. Только в крайнем случае.

Его рубиновые глаза жадно прошлись по моему телу, заставляя чувствовать себя совершенно голой.

— Я не могу заняться с тобой любовью. Но это не помешает доставить тебе удовольствие этой ночью. Я жду не дождусь, когда доберусь до твоего тела и доведу до оргазма, mon ange.

— Я… Ты… — я не могла подобрать слов. Бабуля назвала бы это чудом — по её мнению, у меня язык без костей, даже когда неуместно. Но не в этот раз.

Тишина не смутила Лаиша. Он поднял бровь.

— Располагайся, пока меня нет, Гвендолин. И помни мои слова.

Затем он закрыл за собой дверь, оставив меня одну в огромном номере, а в животе у меня порхали бабочки от предвкушения.