Тихо поскрипывая, старая колесница уносила маленького завоевателя в непредсказуемое будущее.

Король Немедии Тараск в задумчивости сидел в опочивальне своего дворца в Бельверусе. Настроение у Тараска было скверное: именно сегодня исполнилось ровно два года, как он потерпел сокрушительное поражение от короля аквилонцев Конана в битве при городе Танасул. Тишину королевских апартаментов нарушало только прерывистое дыхание Тараска. Король как бы заново переживал тот ужасный день. В тысячный раз Тараск мучился вопросом: как могло так случиться, что он со своими приятелями Валерием, захватившим аквилонский престол, и Амальриком, могущественным бароном Тором, проиграл варвару-киммерийцу, волею Судьбы вознесенному на трон богатейшей державы Запада? И ладно бы проиграл в честном бою, на поле сражения: это было бы неудивительно, ибо Конан слыл воистину непобедимым воином и полководцем. Но ведь на стороне Тараска и его друзей была магия, и притом магия страшная, всепобеждающая – недаром воскрешен был из могильного праха величайший чародей Ксальтотун из города Пифона, что в Ахероне – стране, где нет на карте мира вот уже три тысячи лет…

Ксальтотун! Король Немедии содрогнулся, вспомнив это имя. Сам образ статного ахеронца с нечеловечески красивым лицом, окаймленным черной окладистой бородой, способен был внушить страх даже сейчас, через два года после вторичной, и на сей раз последней, смерти всесильного мага. Не кто иной, как Тараск, невольно способствовал устранению своего могущественного союзника: в день, когда с помощью страшной магии Ксальтотуна была разбита армия короля Конана, а сам чародей спал в ароматах черного лотоса, Тараск похитил у него чудесный камень – Сердце Аримана – единственное средство на свете, способное победить могучего волшебника. Тогда велел он бесстрашному разбойнику дни и ночи скакать на запад, чтобы выбросить алое Сердце в Западный океан.

«Какой же я был дурак», – подумал Тараск. Тогда ему казалось, что Ксальтотун черпает свою страшную магическую силу из волшебного камня. Дабы охранить себя от власти пифонца, и решился вемедийский король на кражу Сердца Аримана. Увы, все произошло совсем не так, как он задумал! Конан, запертый в подземельях дворца, не только не пал жертвой страшной обезьяны-людоеда, но выбрался, бежал, захватил Сердце и сокрушил Ксальтотуна. Воистину киммерийцу помогают боги!

Впрочем, подумал Тараск, неизвестно, было бы ли лучше, если бы верх взял Ксальтотун. Жрец Ораст, воскресивший – посредством все того же Сердца Аримана – ахеронского мага, успел перед смертью рассказать о зловещих планах Ксальтотуна. Призвав чудовищную магию, пифонец планировал похоронить современный мир и воскресить из праха времен свою древнюю империю – мрачный Ахерон. Да, вряд ли это было бы для него лучше, утвердился Тараск. Тогда бы точно не было ни Немедии, ни ее короля.

Да, он несправедлив к богам! Слава Митре, Ксальтотун ушел вовремя! Тараск мрачно усмехнулся: так или иначе, а он из всей этой истории с Ксальтотуном выиграл больше других. Именно Ксальтотун сделал так, чтобы король Нимед и три его сына в одночасье пали от черной заразы, а он, Тараск, избранник богов, занял – под ликующие крики толпы – немедийский престол. И что же? Ксальтотуна, Валерия, Амальрика, Ораста, многих других нет, а он, Тараск, по-прежнему король Немедии!

И здесь мысли Тараска вновь вернулись к тому ужасному дню разгрома в Львиной долине. Тогда Конан сохранил ему жизнь, а с ней и власть. Но не было благодарности в сердце Тараска. Он помнил только свои унижения: горечь поражения, долгие месяцы плена, постыдный мир с Аквилонией, огромные контрибуции, которые он выплатил, прежде чем обрести свободу. Он ничего не забыл и с каждым часом ненавидел варвара на аквилонском престоле все больше и больше. Бессильная злоба сводила разум Тараска. Он звал, что Конан непобедим, что нет силы на свете, способной погубить проклятого киммерийца…

Только вчера он узнал о новой большой победе Конана. Год назад страшный крылатый демон, вызванный из бездн ада кхитайским колдуном Ях Чиенгом, похитил королеву Зенобию, супругу Конана, прямо из дворца в Тарантии. Конан – в одиночку! – пустился в далекий путь. По дороге он заманил в ловушку и уничтожил грозного туранского короля Ездигерда, спас правитель Вендии Жасмину от дворцового заговора, убил кхитайских джунглей – древнего дракона. Наконец, он добрался до города Пайканга, что в Кхитае, сокрушил Ях Чиенга и освободил свою королеву. И хотя до Тараска дошел слух, будто Конану помогал хорайский чернокнижник Пелиас, король Немедии не сомневался: варвара охранял сам суровый бог Киммерии – Крон. И опять Конан возвращается в свою столицу триумфатором!

Он снова победил! Волна бешенства захлестнула Тараска. Костяшки пальцев, сжимавших скипетр, побелели, а смуглая кожа на лице стала, казалось, еще темнее. В ярости Тараск забросил скипетр в дальний конец опочивальни. Резкий дребезжащий звук от падения символа власти гулким эхом отозвался по безмолвным апартаментам. В зловещей тишине, царившей вокруг, Тараску почудилось, будто силы Тьмы смеются над ним.

– Будьте прокляты! – крикнул он в пустоту и вновь погрузился в свои мрачные мысли.

Вдруг он услышал шаги. Не в силах избавиться от ужасных воспоминаний, Тараск вяло уставился на дверь. Низко кланяясь, вошел испуганный слуга. Явление живого человека в этом царстве грез прошлого быстро отрезвило короля.

– Какого черта? – грозно вскричал он.

– Ваше Величество, – продолжая кланяться, молвил слуга. – Тут человек просит вашей аудиенции.

– Какого черта? – повторил Тараск. – Какой такой человек? Тебе что, Руфий, память отшибло: я же велел никого сегодня не пускать! Кто смеет нарушать мой приказ?

– Человек, Ваше Величество, – пробормотал Руфий. – Какой-то странный…

– И чем же он странный? – все более распаляясь, прокричал Тараск, так что Руфий и вовсе съежился. – Впрочем, мне нет до того дела. Гоните его прочь и больше не беспокойте меня в этот день!

Руфий испуганно возразил:

– Не можем, Ваше Величество. Человек не уходит, а стража боится его.

– Что?! – глаза короля, казалось, вылезали из орбит. – Вы, негодяи, должны бояться только меня, вашего господина, а не какого-то там незнакомца! Вон из моей опочивальни, пес, или я скормлю тебя и твоих ей сурийскому тигру!

Руфий едва не задохнулся от страха. Сурийский был новой дьявольской игрушкой Тараска. Это был огромный зверь, адская помесь демона, льва и лошади. Размером с лошадь, сурийский тигр был похож на льва, его когти-кинжалы и рот, усеянный одними только клыками величиной с человеческую руку каждый, явственно свидетельствовали о магическом происхождении зверя. Никто не знал, откуда тигр взялся и как он попал к Тараску. Говорили, это был плод неудачного волшебного опыта: какой-то древний чародей пытался вывести новую, более выносливую, породу лошади, но в спешке перепутал заклинания и стал первой жертвой своего творения. Сурийский тигр жил в особых подземельях Бельверуса и питался несчастными, осужденными на смерть. Редко кто видел тигра воочию – кроме, разумеется, его жертв. Руфию, верному рабу Тараска, выпала такая честь. Именно поэтому сама угроза короля была для слуги страшнее пытки. Однако он упрямо повторил:

– Тот человек сказал, что не уйдет, пока вы его не примете, Ваше Величество.

«Какая нелепость, – внезапно остыв, уныло подумал Тараск. – Ему грозят ужасной смертью, а он твердит свое». Однако Тараск сам был отважным человеком и уважал тех, кто смело глядит в лицо смерти, – хотя, впрочем, Руфий никогда не относился к числу таковых. Кроме того, у короля зародился интерес: что это за странный человек, сумевший так подчинить волю его слуги? Колдун?

Эту догадку подтверждал и вид слуги. Внимательно глядя на Руфня, Тараск отметил: тот не в себе. Вслух он произнес: