Вот дом, о котором говорил мертвый жрец Сета! – сказал Конан, когда он и его спутники приблизились к мрачному сооружению из черных каменных плит, больше похожему на жертвенник, чем на жилое здание. Действительно, единственным украшением «дома» был огромный семиконечный знак – знак Сета, – перечеркнутый копьем с головой змеи вместо наконечника.

В течение всего путешествия сквозь развалины Птейона киммериец держал наготове обнаженный меч.

Зоркие глаза и чуткие уши Хадрата следили за каждым шорохом. Даже многоопытный Пелиас молча передвигался по зловещему городу. И эти опасения были не напрасны: люди знали – из-за каждого угла птейонских развалин на них – без предупреждения – мог напасть голодный клыкастый демон или бестелесный призрак давно умершего мага, кои водились здесь в избытке…

Конан со всей силой навалился на каменную плиту, обозначавшую вход, и дверь отошла, обнажив черноту, в которую смельчакам предстояло вступить.

Пелиас извлек из плаща тонкую палочку, трижды щелкнул пальцами у одного из ее концов, и палочка зажглась ярким белым светом.

– Вот, возьми! – сказал волшебник, передавая палочку Конану. – Это заменит нам факел.

Король осторожно принял фонарь. Общаясь с Пелиасом, варвар постоянно открывал для себя что-то новое. На сей раз его поразило, как палочка, испуская столь яркий свет, совсем не жгла руку. Впрочем, киммериец никогда не отличался особым желанием во всем докапываться до сути. Вот и теперь: светит – и ладно!

Внутри помещение не было большим. Слой пыли, покрывающий все и вся в этом «доме», явственно свидетельствовал, что его не посещали веками, если не тысячелетиями. Да и само наличие пыли в наглухо запечатанном здании-склепе выдавало присутствие чего-то магического, зловещего.

– Аманар не ходил здесь, – отметил Пелиас. Новое наблюдение заставило людей задуматься: куда-то приведет их это путешествие? Но страха не было в их отважных сердцах, и они смело продвигались к своей цели там, где щемящий, безотчетный ужас погонит прочь и демона.

Дверь со змеем и ястребом появилась неожиданно, словно вынырнув из объятий Мрака. Дверь была так же стара, как и все в этом проклятом богами городе, но крепость ее не вызывала сомнений. Конан взялся было за дверную ручку, но тотчас отдернулся: ему показалось, будто дверь – или змея, изображенная на ней? – зашипела.

– Дверь заколдована! – догадался Хадрат.

Достав из сумки Сердце Аримана, Пелиас приблизил алый камень к рисунку на двери. В свете волшебного камня Конану показалось, что змея кивнула Сердцу.

– Теперь открой дверь, – сказал волшебник.

Конан дернул за ручку, но усилие его было излишним: стальная дверь открылась легко и быстро. За нею виднелся пробитый в скальных породах ход, круто уходящий вниз. На счастье людей, в полу коридора неизвестная рука выдолбила ступеньки. Осторожно, стараясь не нарушить шагами обманчивую тишину подземелья, смельчаки стали спускаться: сначала Конан, за ним Пелиас, Хадрат же замыкал шествие.

Шли они долго, и волшебный фонарь Пелиаса, закрепленный в пышной гриве Конана, освещал им дорогу. Казалось, спуску не будет конца. Даже киммериец, с его обостренными, как у дикого зверя, чувствами, не мог определить, в каких направлениях петлял подземный ход.

– Это дорога в ад, клянусь Асурой! – прошептал Хадрат, но чародей сделал ему знак: молчи!

…Страж пещеры напал внезапно. Это был трехголовый змей, не очень большой, – Конан видел ползучих тварей и покрупнее, – но и не слишком маленький, чтобы не внушать страх любому, кто осмелится потревожить темницу злейшего врага Сета. Без сомнения, змей был ядовит: мутная желтоватая жидкость стекала с острых клыков, что имелись на каждой из трех голов. Пелиас, шедший сзади по узкому коридору, и тем более Хадрат не могли помочь Конану. Киммериец понял, что быстрота – единственный его союзник. И еще – свет, ибо трехглавый демон, привыкший к тьме, был явно ослеплен волшебным светом, сиявшим из волос человека. Свет и Мрак – в прямом смысле – сошлись в этой битве.

В первом броске змей промахнулся, и ядовитые клыки лязгнули в пустоте. Но Конан не упустил свой шанс, и в тот же миг первая голова змея покатилась по каменной лестнице. Змей напал снова – Конан едва успел увернуться от его клыков. Отскочив, король ударил сзади – вторая голова демона глухо стукнулась о древний камень. Змей ударил человека хвостом, и тот, поскользнувшись, растянулся на крутых ступеньках. Третья голова неумолимо приближалась – то была смерть. И здесь на помощь неожиданно пришел Хадрат; странным звуком, похожим на свист смертельно раненной кобры, он на полсекунды отвлек внимание змея. Этого мгновения хватило Конану, чтобы, подтянув меч, из лежачего положения срубить змею последнюю голову. Путь к Пожирателю Душ был свободен.

Подземный коридор закончился, плавно перейдя в большую пещеру. Гигантские сосульки, свисавшие с потолка пещеры, освещали ее тусклым фосфоресцирующим светом. В глубине пещеры, в природной – природной ли? – нише возвышался алтарь; на его мраморном монолите лежал невиданных размеров золотой змей. Голова змея напоминала череп, вокруг его черепа обвивались щупальца – всего их было двенадцать, – и каждое из них в длину и толщину превосходило тело человека, даже такого крупного, как Конан. Хорошо видны были только череповидная голова и ужасные щупальца; тело его и хвост змея терялись во тьме за алтарем. Змей спал.

Увидев змея, отважные люди невольно содрогнулись. Даже Конан, единственный впрочем, была еще девушка – Велита, кто видел этого змея раньше, четверть века назад, и остался жив. И хотя змей спал, то был воплощенный Ужас, Смерть в своем самом отвратительном виде.

Взирая на страшного змея, люди не призывали своих богов, ибо знали: здесь, в этой пещере, их боги были бессильны. Здесь было царство золотого черепа, и ни один демон, не говоря ух о смертных, не отваживался спуститься в этот спящий ад. Они были первыми.

– И ты хочешь разбудить это? – заплетающимся языком спросил Хадрат, Пелиас не ответил. Знаком он пригласил спутников следовать за ним. Прижавшись к скользкой стене, люди приблизились к спящему змею на расстояние примерно в десять шагов. Волшебник взял у Конана Сердце Аримана; руки Пелиаса были мертвенно холодны.

– Не могу поверить, что мы делаем это, – тихо сказал Конан.

Пелиас остановился, задумавшись. Трое смельчаков, не отрывая глаз, взирали на спящего демона. Каким он будет, когда проснется? Сможет ли удержать золотого змея Сердце Аримана? Сработает ли вообще их дерзкий план?… Но отступать было поздно. Пелиас решительно поднял Сердце над своей грудью и начал нараспев читать заклинания:

– О великий Морат-Аминэ! Пожиратель Душ, чье третье имя – Смерть! Проснись для земной жизни! Очнись от заклятого сна! Призываю тебя в мир людей!

Ослепительный алый луч связал волшебный камень с золотым черепом. Раздался оглушительно-высокий, пронзительный свист, словно это сон выходил из демона. Медленно – эти мгновения показались людям часами – змей открыл глаза. Огромные красные фонари уставились на смельчаков.

Холодный пот покрыл тела людей. Конан чувствовал, как леденящий душу взгляд проникает в его сознание, в каждую клетку его Я. Взгляд золотого демона сковывал волю, отнимал у людей способность мыслить и действовать.

– Сердце! – борясь со всепроникающим взглядом демона, выдохнул Пелиас. Собрав всю свою волю, люди положили руки на алый камень. Взгляд змея потух.

– Зачем вы разбудили меня? – пробуравил мозги людей свистящий голос.

Неимоверных усилий стоило людям сдерживать первобытный страх. Стараясь говорить уверенно, Пелиас обратился к золотому змею:

– О великий Морат-Аминэ! Ты вернулся в этот мир, чтобы править им! Мы, верные слуги твои, пробудили тебя от проклятого сна, чтобы принял ты власть над силами Тьмы!