Лия заглушила мотор, но не спешила выйти из машины, стараясь справиться с нарастающим волнением.

По обе стороны от длинного ряда высоких эвкалиптов простирались ухоженные, недавно подстриженные лужайки, вдали сверкало на солнце море. Под ярким солнцем песок казался не правдоподобно белым. Лия задержала взгляд на каменной громаде мыса, заслоняющего пляж от ветров. Вдали на фоне синевы белели треугольнички парусов многочисленных яхт. При виде этого идиллического пейзажа у Лии запершило в горле от слез. Она открыла дверцу и вышла из машины. Когда-нибудь настанет день, когда она сможет вспоминать счастливые времена без скорби, но она подозревала, что это произойдет нескоро.

По-детски шмыгнув носом, Лия покачнулась от нахлынувших сладко-горьких воспоминаний. Было тихо, слышался только шелест волн, лениво набегающих на берег. Горячие лучи солнца жгли ее кожу даже через тонкую ткань футболки. Лия обошла машину и хотела открыть заднюю дверцу, но, едва прикоснувшись, отдернула руку – металл так раскалился на солнце, что до него невозможно было дотронуться.

– Какого дьявола?!. – рявкнул мужской голос.

О, она хорошо знала этот голос – низкий, глубокий, сексуальный. Сильные руки резко отодвинули ее в сторону и в следующее мгновение крупное, состоящее из одних мускулов тело Джейда Маршалла встало между Лией и ее машиной, заслоняя девушку от раскаленного металла.

Дурное предчувствие, не покидавшее Лию вот уже несколько недель с того момента, как она получила предложение продать земельный участок, принадлежавший ее двоюродной бабке, окрепло. Язык словно одеревенел, Лия, не в силах произнести ни звука, молча смотрела в пронзительные серые глаза.

Джейд нахмурился и поднес к лицу ее пальцы.

– Ты обожглась?

Лия замотала головой.

Красивый, как греческие боги, которым поклонялись его предки по материнской линии, Джейд распространял вокруг себя ауру силы и властной уверенности, казалось, унаследованную от обитателей священного Олимпа. Подростком Лия смотрела на Джейда с восхищением и с любопытством, и втайне грезила о нем, но тогда он был недосягаем – и потому безопасен. Три года назад ее фантазии разбились вдребезги, не выдержав столкновения с реальностью. С тех пор она видела Джейда только на фотографиях и на экране телевизора, причем почти всегда в обнимку с ослепительной красоткой, всякий раз другой.

Ей все еще было трудно дышать, но она вздернула подбородок и твердо посмотрела Джейду в глаза. Да, Джейд Маршалл красив, умен, богат и могуществен, но для нее он всего лишь помеха, не более того. Он единственный человек, который стоит между ней и исполнением последней воли Дороти Чайлд.

– Если ничего не случилось, почему ты вскрикнула? – не унимался Джейд.

Пытаясь делать вид, будто прекрасно владеет собой, Лия ответила:

– Со мной все в порядке, так что можешь меня отпустить. Лия была довольно высокого роста для женщины, и это избавило ее от необходимости задирать голову, чтобы посмотреть в лицо Джейду, достаточно было просто поднять глаза. Но, несмотря на это, широкоплечий длинноногий Джейд подавлял ее. Лия почувствовала, как во всем теле нарастает напряжение.

Джейд нахмурился, разжал пальцы и отошел в сторону, двигаясь с животной грацией хищника.

– Я тебе отпустил, – бросил он, – так что расслабься.

Он все еще стоял очень близко, и Лия видела тонкую пленку влаги на его загорелой коже и бешено бьющуюся жилку на шее. Ее сердце пустилось вскачь. Она мысленно поблагодарила изобретателя темных очков, которые скрывали выражение ее глаз.

– Меня ударило током, – солгала Лия, с досадой отметив, что голос почему-то охрип. Джейд перевел взгляд на машину.

– Что с твоей машиной?

– С ней – ничего. Меня часто бьет током, когда я выхожу из машины. Наверное, это как-то связано с моим биологическим электричеством.

Едва сказав это, Лия ужаснулась, что ее слова можно расценить как попытку заигрывания. Поэтому она растянула губы в улыбке, вероятно, довольно жалкой.

– Я плохо лажу с техникой, и она постоянно мне об этом напоминает.

Джейд был слишком хорошо воспитан, чтобы открыто разглядывать Лию с ног до головы, но уголки чувственных губ, сводивших с ума не одну женщину, дрогнули в насмешливой улыбке.

– Должно быть, от этого жизнь становится интереснее.

Его усмешка лишила Лию остатков самообладания.

– Скорее сложнее, – пролепетала она, презирая себя за недостаток выдержки. – Я не ожидала тебя увидеть. Как поживаешь?

– Отлично. – И снова Лия услышала насмешку, а может, ей только почудилось. – А ты?

На этот раз Джейд смерил ее взглядом с головы до ног. Хотя его взгляд нигде не задержался настолько, чтобы это выглядело нагло или угрожающе, в нем явно сквозил мужской интерес. В эту минуту Лия жалела только о том, что не надела джинсы вместо шорт, выставляющих напоказ ее длинные ноги. Стараясь держаться подчеркнуто официально, она ответила:

– Спасибо, у меня все в порядке.

– Прими мои соболезнования по случаю смерти Дороти. Добрая была женщина.

В глубоком, чуть резковатом голосе с чувственными модуляциями и впрямь слышалось сожаление. Маршаллы всегда были к соседям очень добры, мать Джейда прислала на похороны цветы и записку для Лии, которая, тронула ее до слез. Джейд ограничился коротким, но искренним письмом. На похоронах присутствовал даже представитель ньюкаслского офиса его фирмы.

– Тихо умереть во сне в ночь после торжества по случаю твоего восьмидесятилетия – кто из нас не хочет такой смерти? – продолжал Джейд. – Однако для близких это все равно тяжелая потеря.

– Со мной все в порядке, – снова сказала Лия, как будто от повторения эти слова могли стать правдой.

– Скорбь утихнет, хотя должно пройти какое-то время. – Возникла странная пауза, Лие даже показалось, что воздух зазвенел. Затем Джейд сказал совсем другим тоном:

– Итак, Лия, ты приехала. Ты повзрослела и стала еще красивее.

Он снова прошелся по ней взглядом – неторопливо, даже, казалось, нерешительно. Лию бросило одновременно и в жар и в холод. Она знала, что, не считая длинных ног, гладкой кожи и больших синих глаз, опушенных длинными ресницами, в ее внешности нет ничего примечательного, во всяком случае, ничего такого, что давало бы ей право считаться красавицей. Значит, интерес Джейда наигранный, фальшивый. Джейд, конечно, не мог знать, что под его взглядом Лию бросает то в жар, то в холод, но он прекрасно понимал, как воздействует на противоположный пол. Это чувствовалось по всему – по его уверенной, даже какой-то угрожающей позе, по дерзкой улыбке, по насмешливому блеску глаз.

– Ты тоже, – ответила Лия светским тоном. – То есть я имела в виду, ты повзрослел и прекрасно выглядишь. Твоя мать может тобой гордиться.

– Матери всегда гордятся своими отпрысками. – Его глаза потемнели, он прищурился. – Что я такого сказал?

Лия потупилась. Он слишком много замечает.

– Только то, что матери всегда гордятся своими отпрысками, – повторила она, изображая непонимание. – С этим я не спорю.

Лицо Джейда посуровело, в глазах зажегся опасный огонек.

– Знаешь, когда ты пытаешься язвить, твои губы выглядят особенно соблазнительно, – вкрадчиво произнес он. – Но я не пойму, в чем дело? Разве твоя мать тобой не гордилась?

Лия инстинктивно выпрямилась и напряженно застыла.

– Она умерла еще до того, как я начала осознавать что-либо, кроме ее любви.

Джейд промолчал, хотя Лия готова была поклясться, что он взял ее ответ на заметку и теперь эта информация будет храниться вечно, как все, что схватывает его феноменальный мозг. Он посмотрел на заднее сиденье машины.

– Тебе помочь донести вещи до дома? Улыбка словно примерзла к лицу Лии.

– Зря стараешься, Джейд. Я все равно не продам тебе «Санта-Розу».

Повисло напряженное молчание. Взгляд Джейда, казалось, пронизывал ее насквозь, Лия чувствовала, что малейшее проявление слабости с ее стороны мгновенно пробудит в нем инстинкт преследователя. По спине Лии побежала струйка холодного пота. Джейд не смог бы добиться головокружительных успехов в бизнесе, не будь он хищником, и притом очень хитрым и проницательным, а инстинкт преследовать все, что бежит, заложен в самой природе хищника.