- Ты все выдумываешь. Ничего я не делаю. И вообще, убери свои руки.

Он взглянул на нее.

- То, что ты делаешь… Вернее, что мы делаем, - начала она, пытаясь выразить возмущение, но он заметил, как ее бедра невольно подались вверх, а на лице застыло выражение блаженства.

Он понял, где покоилась его рука. Питер тоже понял это.

И с этого момента ситуация окончательно вышла из-под контроля. Они не могли больше противиться искушению и с громким стоном бросились друг другу в объятия.

В последнее мгновение П. Т. в ужасе замер. Ему словно открылось то, что с ними происходит. Со стороны картина казалась в высшей степени эротичной и прекрасной. Но он понял, что мечтает о другом сценарии.

- Называй меня безумцем, но я не могу сделать это, - задыхаясь, вымолвил он.

Он и сам не ожидал от себя такого благородства.

- Прошу тебя, - жалобным тоном вымолвила она. Сцепив зубы, он начал молиться святому Ланселоту с просьбой о силе. Может, его горячие воззвания будут услышаны?

- Синтия, когда мы с тобой займемся любовью, я хочу, чтобы это произошло потому, что мы оба к этому стремимся, а не потому, что Элмер, Наоми или кто бы то ни было толкает нас в объятия друг друга.

- Все дело в том, что ты не хочешь меня по-настоящему, - обвинила она его.

Да, судьба давала П. Т. шанс продемонстрировать и холодность, и отчуждение. Он мог бы показать, как умеют вести себя принцы, и акула превратилась бы в котенка. Его жизнь - и личная, и профессиональная - вернулась бы на привычные рельсы.

П. Т. не помнил, когда еще ему было так трудно, как сейчас. С апломбом, которого не замечал в себе раньше, он произнес:

- Возможно, ты права.

Синтия почувствовала себя так, словно ей в сердце вонзили клинок.

Питер, наверное, заливался слезами.

П. Т. и сам был не прочь расплакаться. Ланселот ответил на его молитвы, но это не принесло принцу ни малейшего облегчения.

Синтия чуть не разрыдалась.

После очередной серии нескромных ласк она ощущала себя такой возбужденной, что радостно приветствовала бы ледяной душ. Она хотела спросить принца, испытывал ли он что-нибудь подобное в жизни. После она, конечно, только порадовалась тому, что у нее хватило ума не спросить, был ли он влюблен до этого. Почему ей в голову пришел этот вопрос, она не смогла бы ответить.

Спустя полчаса она снова переживала бешеный всплеск эмоций (Синтия чувствовала себя, как на американских горках), и Феррама был готов к «боевым действиям», но вдруг сообщил ей:

- У меня нет презервативов, а я должен позаботиться о тебе.

Он и сам выглядел ошеломленным, когда выпалил подобное признание.

Этот аргумент, похоже, немного отрезвил их. Они поняли, что могут все же рассчитывать на победу в войне с бушующими гормонами. Заявление принца стало красным флажком, обозначившим запретную территорию.

Однако неведомые силы не оставляли их в покое. Синтия и принц готовились к пятому акту драмы. Синтия была готова расплакаться. Еще полчаса назад она думала, что «телепатический секс» завершен.

Она ошибалась.

Феррама удерживал ее руку. И все. Но это был самый чувственный и многообещающий опыт, который ей только доводилось переживать. Их пальцы были сплетены, ладони крепко прижаты. Они лежали, не шелохнувшись.

- Мы держимся за руки? - тихонько поинтересовался он со своего края кровати. Она кивнула. - Я так и думал.

Она не хотела говорить. Между ними установилась какая-то особая связь. Она возбуждала невероятно и свидетельствовала о том, что отказ принца был показным. Он обещал ей тепло, заботу и ласку. Она не знала, как объяснить свою уверенность, но могла поклясться, что интуиция ее не подводит.

Это пожатие рук было более возбуждающим, чем все их предыдущие игры, которым она так сопротивлялась. Она ощутила, что ее снова охватывает жар. Ее тело было охвачено смутным желанием. Казалось, кожа обрела сверхчувствительность и с минуты на минуту произойдет взрыв. Синтия знала, что ей требуется не только физическая разрядка, но и эмоциональная.

Для женщины, настроенной на решение вопросов исключительно делового толка, подобные мысли чрезвычайно опасны.

Как могла она, благоразумная и здравомыслящая, поддаться соблазну? Она обязана помнить, что этот выскочка принц только и мечтает оставить ее в дураках.

- Ты знаешь, я обманул тебя, - признался он, ощущая, как сердце сильнее забилось в груди.

- Ты довольно часто это делаешь.

Он сжал пальцы, потом снова расслабил руку.

- Я солгал, когда сказал, что не хочу тебя. Я очень тебя хочу. Больше жизни.

- Я знаю, - ответила Синтия, сама удивившись тому, что сказала.

Они слишком долго убеждали себя, что их желания ничего не значат.

- Я хочу любить тебя, - признавая свое поражение, сказал он.

Она почувствовала, как сердце вот-вот выскочит из груди. Казалось, ее тело атаковали тысячи колибри, и их крылышки приводили ее в трепет. В голове была сумятица.

- Это не любовь, - наконец выдавила она из себя. - Это утоление страсти. Похоть в чистом виде.

Он пожал плечами.

- Можно до бесконечности играть словами.

- Я никогда не позволяла себе ни к чему не обязывающих отношений, - сказала Синтия.

Она не могла поверить, что сама создает препятствия, противясь тому, чего хотела в данный момент больше всего на свете.

Когда она продолжила, то едва узнала собственный голос:

- Если бы я изменила своим принципам, то это означало бы начало конца.

Он согласно кивнул, и она вдруг ощутила и удивление, и разочарование.

- Мне кажется, что мы с тобой сейчас похожи на персонажей видеоигр, в которых концовка меняется в зависимости от поступков героев.

- Хотя их поступки предопределены человеком, в чьих руках пульт управления, - начиная понимать ход его мыслей, добавила она.

- Наверное, у этого человека должно быть недюжинное чувство юмора или собственное представление о морали.

- Очень странное представление, - согласилась Синтия. - Прелюдия, сводящая с ума, отсутствие прикосновений, никаких близких контактов… Мука, настоящая мука.

Он вздернул бровь.

- Мои прикосновения мучают тебя?

- Да, твои прикосновения мучают меня.

Он улыбнулся.

- Итак, ты согласна с тем, что какая-то неведомая сила удерживает нас от решительного шага.

- Я бы не стала представлять это как некую физическую силу, которая не пускает нас друг к другу. Я бы сказала, что она внутри нас.

- Это совесть, - подытожил он. Она рассмеялась. - Так странно, Синтия. Тот, кто затеял эту игру, вооружил против нас нашу же совесть.

- Может, ты и прав, - с сомнением в голосе произнесла она. - Но какова цель этой игры?

- Женитьба, брак, - сказал он с видимым отвращением. - Элмер и Наоми вбили себе в голову, что мы обязательно должны пожениться. Я уже тебе говорил.

- Если не учитывать вмешательства этой неведомой силы, то, честно сказать, у меня нет ни малейшего желания выходить за тебя замуж.

- Взаимно, - парировал он. - А почему так?

- Во-первых, ты не мой тип.

- А кто же твой тип?

- Ну, не принц это точно.

- И?

- И карьера настолько важна для меня, что замужество никак не входит в мои планы. Не сейчас. Нет, только не это.

- И все?

Она бросила в его сторону недоумевающий взгляд.

- Ты мой враг. Ты не просто сторона, которая будет отвечать на мой иск в суде, но и представитель семьи, которая похитила меня. О какой свадьбе может идти речь?! - Она заметила, как он прикусил губу, пытаясь выбрать правильный тон для ответа. - А почему ты не хочешь жениться на мне? Убежденный холостяк?

Он покачал головой.

- Я хочу жениться и завести семью. Я надеюсь, что у меня будет большая семья. Но думаю, что сейчас не время. Компания выходит на фондовый рынок. Нам надо запустить новые модели в производство, а это все время, которое я отнимал бы у жены.

- Ты обязан жениться на принцессе?

Он одарил ее очаровательной улыбкой.