Она оторвала испуганный взгляд от его лица и оглядела сад. И тут же увидела, кто это. Пейджет крепко зажмурилась. Из всех людей миссис Уиллоуби и мисс Манчестер были самым худшим вариантом. Вдова и ее сестра, старая дева, были не просто сплетницами. Они жили жизнями других. Обсуждали всех и вся снова и снова, даже когда новостям много недель.

Леди вцепились друг в дружку так сильно, словно стали свидетельницами стихийного бедствия, а не простого поцелуя. У женщин отвисли челюсти, и раскрытые рты делали их еще больше похожими друг на друга.

– Миссис Уиллоуби, мисс Манчестер, – приветствовала она как ни в чем ни бывало, внутренне содрогнувшись.

– Мисс Эллсворт! – вскричала миссис Уиллоуби оскорбленным голосом и, если уши не обманули Пейджет, с изрядной дозой ликования.

– О, простите нас… – Пейджет взглянула на Джейми. Тот был невозмутим. Она нахмурилась, надеясь, что он скажет что-нибудь или сделает.

Пейджет беспомощно смотрела на сестер, убеждая себя, что ущерб не такой уж серьезный, как она поначалу испугалась. Один-единственный поцелуй еще не катастрофа. Вот если бы они застали их, когда у нее было спущено платье, а Джейми вытворял возмутительные вещи с ее грудью… Вот «это» была бы катастрофа. Не это… нет, конечно… или да?

– Лорд Уиннингем и я… мы просто разделили короткий дружеский поцелуй… приветственный по случаю возвращения домой… – От такой откровенной лжи у нее горели щеки. Ей не нужно было видеть недоверчивое выражение их лиц, чтобы понять, насколько жалким было оправдание.

В их поцелуе не было ничего невинного. Уставившись на женщин, она поняла, что они ни секунду в этом не сомневались. Они точно знали, что это был… страстный, голодный поцелуй.

– Действительно, – надменно сказала миссис Уиллоуби. – Исключительно приветственный поцелуй. Не могу даже представить, как вы, должно быть, будете встречать по возвращении лорда МакДауэлла.

Мисс Манчестер хихикнула:

– Надеемся, по такому благоприятному случаю любопытных глаз не будет.

После упоминания Оуэна у Пейджет загорелось все лицо. Конечно, сплетницы были уверены, что она вероломная блудница… целует старшего брата жениха, пока тот сражается на другом конце света.

Ей хотелось топнуть ногой от отчаяния. Она не принадлежит Оуэну. Она свободная женщина… имеет право целовать, кого выберет.

– Что ж, извините, у нас нет никого желания и дальше вам мешать. – Мисс Манчестер кивнула каждому из них и потянула сестру за руку к тропинке, ведущей в дом.

Когда кумушки скрылись из виду, Пейджет повернулась к Джейми.

– Помощник из тебя тот еще! – обвинила она.

Он пожал плечами:

– Что я мог сказать? Это не отменило бы то, чему они стали свидетелями.

– Великолепно! Теперь у всех на языках будет то, что я целовала тебя… брата Оуэна! – Пейджет застонала, заламывая руки.

Он мрачно кивнул.

– Завтра я поговорю с твоим отцом.

Она застыла, уронив руки.

– Зачем?

Джейми тяжело вздохнул.

– Я должен объяснять? Это единственный выход.

Пейджет беспомощно покачала головой, окончательно сбитая с толку.

Он указал в сторону, куда ретировались мисс Манчестер и мисс Уиллоуби:

– Две эти курицы в данный момент потчуют всех желающих новостью, что я полностью тебя скомпрометировал.

Она дернулась как от удара.

– Скомпрометировал? Я бы так не сказала…

– Нет? Да сейчас пари заключаются, как скоро станет заметно, что ты «округляешься».

Пейджет охнула.

– Все это так вульгарно…

– Зато правда. Ты скомпрометирована, Пейджет. Нам остается сделать только одно.

– Брак? – Она выдавила это слово, как грязное ругательство.

Джейми кивнул, губы сжались в напряженную линию. Ясно, подобная перспектива волновала его не так сильно, как ее.

Она всматривалась в его невозмутимое лицо в поисках какого-нибудь признака сомнения. Но граф был настроен серьезно.

– А как быть с Оуэном? Я думала, что должна ждать его? Ты казался очень непреклонным в этом вопросе.

– Слишком поздно беспокоиться об Оуэне. Сейчас я должен защитить тебя. – Его губы сардонически изогнулись. – Оуэн ожидал бы от меня именно этого.

Пейджет потрясла головой:

– Это нелепо.

– Все просто. Либо я оставлю тебя с позором, окончательно и бесповоротно погубив, либо спасу твое доброе имя и женюсь на тебе. Ни один из вариантов не понравится моему брату, но даже он согласился бы, что первый недопустим. Последний – меньшее из зол, если так угодно.

Она заморгала.

– Ты только что назвал брак со мной злом?

Уиннингем вздрогнул.

– Это совсем не то, что я имел в виду, Пейджет.

А вот она не была так уверена. Она видела в нем угрюмость и разочарование. Очевидно же, что Джейми не хотел жениться на ней. Этого требовал долг и ничего боле. О, как он будет негодовать, если она согласится. А если это рассорит его с братом, то может и возненавидеть. Неважно, что граф с такой же охотой разделил поцелуй. Он будет смотреть на нее и видеть только то, чего она ему стоила. Свободы. Брата. Она не сможет так жить.

Качая головой, Пейджет начала отступать:

– Нет. Нет. Не может быть и речи. Я не хочу…

Он последовал за ней и схватил за руку, вынуждая повернуться к нему лицом.

– Это касается не только тебя…

– О. Это повредит тебе, не так ли? – скептически фыркнула она. – Не вижу как. Ты мужчина. Граф. Ты можешь губить девушек в любом конце своих владений, и твоя репутация не пострадает. – Горькая правда лишь усилила ее ярость от беспомощности в ситуации, в которой она внезапно очутилась. Она вырвала руку из его хватки. – Благодарю за предложение принести себя в жертву, но я выдержу бурю самостоятельно.

– Я говорю не о себе.

– Нет? О ком тогда?

– О твоем отце! – выпалил он. – Ты в самом деле думаешь, что он может пережить скандал?

Пейджет втянула в себя воздух. Внезапно ее кинуло из жара в холод.

Граф продолжал:

– Подумай об этом, Пейджет. Паства оставит его.

Все из-за нее.

– Ох, – выдохнула она, представив возможный сценарий. Сердце разрывалось от муки. Это может уничтожить папу.

Как возможно, что всего пару мгновений назад она была охвачена безудержными и волнующими ощущениями? Эйфория, испытанная в его объятиях, казалась далекой, а сердце страдало.

Уиннингем выпустил ее, штормовые сине-зеленые глаза выжидали.

Не нужно волноваться, что она сбежит. От такого не скрыться.

Ее взгляд пронзил Джейми насквозь.

– Я о таком и подумать не могла.

– О чем? – спросил граф, наклонив голову.

Его предложение. Брак. Она не представляла, что выйдет замуж за кого-то из долга и необходимости. Она хотела… большего.

Пейджет сдержала готовые вырваться слова. Он и так много знает. Несчастная чувствовала себя в этот момент хрупкой, как стекло. Она не вынесет, если он ее высмеет.

И тут поняла, что обманывает сама себя. Она хотела не просто страсти. Она хотела любви. Этим и было то неуловимое «большее», чего она так жаждала.

Глядя в мрачное лицо Джейми, Пейджет вспомнила, каким он был угрюмым и неулыбчивым мальчиком. Она хочет любви, но никогда не обретет ее с этим человеком.

Проглотив душившие ее рыдания, она отвернулась и сбежала в сад. Ничто на свете не придаст ей храбрости вернуться сейчас в бальный зал. Она поблуждает по окрестностям и попросит лакея позвать папу.

Возможно, когда она окажется дома, то сможет придумать выход из сложившейся ситуации. Возможно, не все так плохо, как рисовалось Джейми. Возможно, через две недели она сможет над этим посмеяться.

Когда беглянка вернулась к дому, отец уже ждал ее снаружи рядом с экипажем, с ее плащом в руках, сгорбившись, чего никогда прежде не было. Обычно он стоял прямо и гордо, расправив плечи. Внезапно он показался постаревшим. Больным.

Подойдя ближе, она замедлила шаг, страх вонзил зубы в сердце, когда она прочитала выражение его лица.

Викарий протянул руку:

– Пойдем, дочь. Пора домой.