Блэк обладал тем, что мой учитель боевых искусств называл «функциональной массой».

Он выглядел как борец, которым и являлся.

Ник тоже инстинктивно отступил, но тут же шагнул обратно вперёд. Он даже близко не доходил до роста Глена или Блэка, но и сам был немаленьким со своими 182 см, а с прошлым опытом в боевых искусствах и всех возможных видах спорта его плечи были такими же широкими, как у Блэка, если не как у Глена.

— Ты опять забываешь, что мы из полиции, Блэк? — спросил Ник.

Голос и глаза Блэка оставались одинаково холодными.

— Я не забывал… «Ник».

— Супер. Тогда ты попридержишь немного это дерьмо? — злость Ника полыхнула ещё жарче, когда он взглянул на Блэка, затем снова на меня. Я видела, как он пытается это контролировать, но что-то в этой злости между ним и Блэком казалось почти звериным.

— Нам нужно, чтобы Мири приехала в участок, — сказал он более ровным голосом.

Блэк один раз качнул головой.

— Нет.

— Нет? — Ник стиснул зубы. — Хочешь дать мне повод и тебя туда притащить? Только в наручниках? Потому что это сделает мой день, парень-псих.

Я более нарочито встала между ним и Блэком.

— Ник, — я легонько толкнула его в грудь и ощутила, как Блэк позади меня застыл. Я тут же убрала руку. — Тебе нужно поумерить пыл. Сейчас же.

Ник посмотрел на меня, отрывая взгляд от Блэка. Я видела, как он пытается контролировать злость, успокоиться, но он реагировал на что-то во мне и Блэке, что он не мог осознать. Я видела, как он опять смотрит на Блэка перед тем, как его тёмные глаза вернулись ко мне. Когда он окинул взглядом меня в футболке и боксёрах, я ощутила, как Блэк позади меня напрягся ещё сильнее.

Я чувствовала, как это чувство между ними начинает умножаться.

Блэк открыл рот, чтобы что-то сказать, когда вдруг вмешалась Энджел.

— Мы можем войти? — сказала она.

Она говорила с Блэком, не со мной, её голос звучал мягко и настороженно вежливо. Выражение Блэка смягчилось, когда он посмотрел на неё в ответ.

Ему нравилась Энджел.

При нормальных условиях я бы порадовалась, но сейчас — не очень. После паузы, в которую я чувствовала, как Блэк обдумывает причины, почему впускать их будет хорошей или плохой идеей, он удивил меня, отступая назад в пентхаус.

— Ладно, — сказал он.

Он отпустил дверь, затем отвернулся от нас, безмолвно зашагав в гостиную. Покрывавшая большую часть его спины татуировка дракона с драматичной глубокой чернотой и поразительно насыщенными цветами аккуратно перекатывалась на безупречных в остальном мышцах и коже.

Я моргнула, проследив за ним взглядом, затем повернулась к оставшейся троице.

Энджел почти не колебалась. Она прошла мимо меня в квартиру, проследовав за Блэком к белой кожаной мебели, располагавшейся в конце лестницы, в его гостиной, опущенной ниже уровня входной двери. Ник и Глен последовали за ней, входя в квартиру наперёд меня.

Я вошла последней, закрыв дверь и наблюдая, как Энджел встала перед обширными окнами на бухту, открывавшими вид на город. Она смотрела на Бэй Бридж с видом вплоть до острова Йерба-Буэна. Окленд тоже виднелся, по крайней мере, в ясные дни вроде сегодняшнего.

Я взглянула на тот же вид, что и Энджел, когда дошла до гостиной.

Голубое небо сияло над городом, солнечный свет искрился на поверхности бухты. Я видела там парусные лодки, и лучи солнца отражались от окон близлежащих зданий ещё ярче, чем от поверхности воды.

Я также проследила за взглядом Энджел по квартире. Блэк имел странный набор предметов искусства, висевших на стенах, пристроившихся в углах и на полках — в основном из Азии, но несколько из Европы, Африки, Ближнего Востока и даже из Америки, включая несколько очень старинных и выглядящих подлинными песочных картин, резьбы по камню и тотемов коренных американцев. Его интерьер был по большей части в современном стиле, но новое и старинное гладко сливались воедино, абстрактная картина висела рядом с табличкой с какой-то надписью, которая могла относиться к Месопотамии.

Это смешение каким-то образом хорошо подходило лично Блэку, и по стилю, и по временному периоду, реализм, мифы и абстракция — но это также отражало его богатство более наглядно, чем вид из окна на сорок-каком-то этаже.

По меньшей мере, несколько дней мне не приходило в голову осмотреться в квартире или выглянуть из этих гигантских окон на бухту. Последний раз, когда я обращала внимание на этот вид — это ночью, когда мы с Блэком сидели на полу, ели индийскую кухню и смотрели на освещённый Бэй Бридж.

Взглянув вниз, я увидела, что бумажные контейнеры от того индийского пиршества все ещё лежат на полу. Они воняли. Сморщив нос, я в этот раз ощутила прилив настоящего стыда. Посмотрев на Ника, я увидела, что он уставился на ту же гору контейнеров, все ещё пахших острым, но почти засохших, наряду с остальными остатками наших нескольких недель на стеклянном журнальном столике, кухонных столах и в раковине. Когда он посмотрел на пол гостиной, я увидела полотенце и моё нижнее белье, валявшееся там.

Закинув последнее босой ногой под диван, я поборола прилив жара, который хотел накрыть моё лицо и шею.

Я подняла взгляд лишь тогда, когда Блэк вновь вошёл в комнату, махнув им всем в своей грациозной манере. Он показал жестом на кожаную мебель.

— Садитесь, — скомандовал он.

Никто не послушался. Они все просто таращились на него, стоявшего посреди гостиной с мускулистыми руками, скрещёнными на голой груди.

— Вы остаётесь? — спросил Блэк чуть более агрессивно.

— Нам нужно, чтобы Мири оделась, — и снова Энджел говорила исключительно с ним. — Затем нам нужно, чтобы она пошла с нами на несколько часов.

Казалось, она определённо уловила, что между мной и Блэком происходило нечто странное. Она разговаривала с ним успокаивающим тоном, каким говорили с хищным животным, загнанным в угол и рычащим, угрожающим укусить. Её слова звучали достаточно мягко, чтобы я снова вся напряглась. Возможно, она уловила даже это, потому что затем она взглянула на меня.

— Мири, — произнесла она все ещё деликатным тоном. — Почему бы тебе не пойти и не принять душ?

Я взглянула на Блэка.

Его глаза также не отрывались от меня.

«Тебе лучше пойти, — ворчливо сказал он. — Я читал их. — Он помедлил, его мысли сделались более резкими. — Кем был этот грёбаный мужик? Этот «бывший клиент»? Энджел думает, что он тебя преследовал. Это так? Почему, черт подери, ты не рассказала мне о нем, Мири?»

Я едва его услышала.

«Держись подальше от Энджел, — резко послала я. — Не читай её больше, Блэк».

Он удивлённо моргнул.

Затем он улыбнулся, как будто вопреки собственному желанию. Это едва не превратилось в смешок. Послав мне крепкий импульс жара, он показал головой в сторону задних комнат.

«Прими душ, Мири. Я обещаю не флиртовать с твоей подругой».

«Это не смешно», — послала я ещё резче.

Его глаза серьёзно посмотрели в мои. Он один раз кивнул.

«Окей», — только и послал он.

Заставив себя выдохнуть, я отвернулась. «Прости. Я не знаю, зачем сказала это».

Он покачал головой. И вновь я ощутила в нем эту смертельную серьёзность. «Это я должен извиняться. Прости, Мири. Я сожалею, ладно? И я с тобой согласен».

Я не знала, что именно это значило.

Я решила не углубляться, по крайней мере, не сейчас.

Я уже собиралась повернуться, когда он снова заговорил в моем сознании.

«Я хочу знать об этом парне, док, — его мысли зазвучали более предостерегающе. — О мёртвом. И о любых других клиентах или бывших клиентах, которые тебе угрожают. Это не просьба».

Я кивнула, но не ответила. Однако его слова не прозвучали для меня неразумно, как могли бы прозвучать всего несколько недель назад.

Когда я взглянула на Ника, он открыто хмурился, эта тяжёлая злоба вернулась. Я понимала, что он думал, будто мы с Блэком слишком очевидно демонстрируем своё чтение мыслей.