2. О тщеславная честь, быстро исчезающая, и уже непоявляющаяся! Будет эон, который вовсе не будет иметь такой чести, и горнее поэтому будет без чести; или необходимо будет опять произвести для чести Плиромы другую плачущую и смущенную мать. Какой несоответственный и в то же время постыдный образ! Образ Единородного, скажете вы мне, произведен мироздателем, - Которого почитаете также Умом Отца всего, - и этот-то образ не знает самого себя, не знает ни творений, ни матери, ни всего существующего и им сотворенного; и вы не краснеете сами перед собою, возводя неведение до самого Единородного? Ибо если эти вещи сотворены Спасителем по подобию горнего, и сам (Демиург), который произведен по подобию, был в столь великом неведении, то необходимо такое неведение в духовном отношении должно существовать около Того и в Том, по подобию Которого был произведен неведущий. Ибо невозможно, чтобы когда они оба были произведены духовным образом, а не образованы или составлены, в одном удержалось подобие, а в другом утратился образ подобия, который для того и был произведен, чтобы быть сходным с образом горнего произведения. И если он не сходен, то вина падет на Спасителя, Который произвел, подобно негодному художнику, несхожий образ: ибо они не могут сказать, что не имел силы произвести Спаситель, Которого они называют "все". Если поэтому, образ несходен, то плох художник, и вина падает на их Спасителя. Если же он сходен, то такое же неведение окажется и в уме их Первоотца, т. е. в Единородном; и Ум Отца не знал Самого Себя, не знал и Отца, не знал и того, что Сам произвел. Если же Он это знал, то необходимо и произведенный по Его подобию Спасителем должен знать то, что подобно; и таким образом по их же началам разрушается их богохульное учение.

3. Сверх того, как твари, столь различные, разнообразные и бесчисленные, могут быть образами тех тридцати эонов внутри Плиромы, имена которых, какие дают эти люди, привел я в предшествующей книге? И не только разнообразие целого творения, даже разнообразие одной какой-либо части его, обитателей ли неба или земли или воды, не могут они привести в согласие с малостью их Плиромы. Ибо сами они свидетельствуют, что их Плирома состоит из тридцати эонов, а что в одной из названных частей творения насчитывается не тридцать, но много тысяч видов, - это всякий согласится показать. Каким же образом разнообразные твари, так различные по своей природе, воюющие друг против друга и друг друга умерщвляющие, могут быть образами и подобиями тридцати эонов Плиромы, когда сии, по словам их, имеют одну природу, одинаковы по своим свойствам и не имеют никакого различия? И если эти твари суть подобие тех (эонов), то, называя некоторых людей от природы добрыми, других от природы злыми, должны они показать такое же различие и в их эонах и говорить, что одни из них произведены от природы добрыми, а другие от природы злыми, дабы предполагаемые ими образы соответствовали эонам. Кроме того, так как в мире одни твари ручные, другие дикие, одни безвредны, другие вредны, и прочих умерщвляют, и одни живут на суше, другие в воде, иные в воздухе, другие на небе, - то должны они также доказать, что и эоны имеют такие же свойства, если одни суть образы других. Далее должны они объяснить, кого из горних эонов представляет подобие "вечный огонь, который уготовал Отец диаволу и ангелам его" (Мф. 25:41), потому что и он причисляется также к творению.

4. Если они говорят, что эти вещи суть образы Помышления, впавшего в страсть эона, то нечестиво поступают, во-первых, в отношении к их матери, объявляя ее виновницею злых и преходящих образов. Во-вторых, как могут многие, несходные и по природе противоположные твари быть образами одного и того же? Если они скажут, что в Плироме много ангелов, и многие твари суть их образы, то и это основание их не устоит. Ибо, во-первых, должны они показать противоположные друг другу различия ангелов Плиромы, так как и дольние образы их по природе своей противоположны между собою. И так как даже многие и бесчисленные ангелы окружают Творца, как все пророки признают, что "тьмы тем предстоят пред Ним и многие тысячи тысяч служат Ему" (Дан. 7:10), - то согласно с мнением их, ангелы Плиромы будут иметь своими образами ангелов Творца, а все творение пребывает образом Плиромы; в таком случае тридцать эонов не могут соответствовать многообразному различию творения.

5. Еще далее, если дольние вещи образованы по подобию горних, то по подобию чего будут опять сотворены эти последние? Если мироздатель сотворил их не от самого себя, но, как незначительный художник и начинающий учится мальчик, заимствовал из чужих первообразов, - откуда же их Глубина получила образец для своего первого произведения? Ясно таким образом, что эта должна была взять образец от другого, высшего ее; а этот опять от другого. И речь о подобиях нисколько не менее, как речь о богах, будет простираться в бесконечность, если мы не утвердим нашу мысль на одном художнике, и на Едином Боге, Который сотворил Сам по Себе созданное Им. Или кто, допуская в отношении к людям, что они сами по себе изобретают что-либо полезное для жизни, - в отношении же к Богу, сотворившему мир, не допустит, что Он Сам произвел образ сотворенного и изобрел прекрасное устройство его.

6. Опять, каким образом эти вещи могут быть образами горних, когда они им противоположны и ничего не могут иметь с ними общего? Но вещи противоположные могут быть разрушительными для тех, которым они противоположны, но никак их подобиями; как, например, вода и огонь, свет и тьма, и многое другое, никак не могут быть друг другу подобиями. Таким же образом вещи телесные, земные, сложные и преходящие не будут образами тех существ, которые, по их мнению, духовны; если они не допустят, что и эти также сложны, ограничены пространством, имеют фигуру и уже не духовны, не разлиты широко и необъятны. Ибо, чтобы быть им истинными образами, должны они иметь вид и ограничение, а в таком случае ясно, что они не духовны. Если же они называют их духовными, неограниченными и необъятными, как могут вещи, имеющие вид и ограниченные пределами, быть образами того, что не имеет фигуры и необъятно?

7. Если же они скажут, что эти вещи подобие не по виду и форме, а по числу и порядку произведения, то, во-первых, их нельзя уже назвать образами и подобиями горних эонов. Ибо каким образом вещи, не имеющие ни формы ни вида тех, могут быть их образами? Во-вторых, они должны числа и порядки высших эонов вполне приравнять к числам и порядкам низших творений. Но так как они приводят только тридцать эонов и столь великое множество тварей называют образами этих тридцати, то по справедливости будем обвинять их в неразумии.

Гл. VIII. Твари не суть тень Плиромы.

1. Если же они скажут, что эти вещи суть тень горних, как некоторые из них осмеливаются утверждать, так что они в этом отношении суть образы тех, то должны принять, что и горние существа имеют также тела. Ибо горние тела делают тень, но не духовные существа, так как они не могут бросать тени. Но если мы и согласимся с ними, - хотя это не возможно, - что есть тень у тех духовных и светлых существ, в которую, по словам их, и вошла их мать, то, так как они вечны, и тень, производимая ими, продолжается также вечно, эти вещи уже не преходящи, но пребывают вместе с производящими тень. Если эти вещи приходят, то необходимо преходящи и те, которых они составляют тень, а если они постоянно пребывают, то всегда пребывает и их тень.

2. Но если они скажут, что эта тень существует не потому, чтоб она бросаема была горними существами, но потому, что от них очень удалены дольние вещи, то они обвинят в слабости и незначительности свет их Отца, как будто он не досягал до них и был не в силах наполнить пустоту и разогнать тень, и притом, когда ему никто не препятствовал. Ибо, по их мнению, отеческий свет их перейдет во тьму, помрачится и уничтожится в пустых пространствах, так как он никак не может наполнить все. Итак, пусть они не говорят, что их Глубина есть Полнота всего, если она не наполнила и не осветила пустоту и тень; или пусть не допускается никакой тени и пустоты, если свет их Отца все наполняет.