Касательно внешнего вида следует учитывать и ещё один момент — а именно что астральная материя куда пластичнее физической и охотно принимает форму под действием мысли. Если человек подумает о себе, как об имеющем какую-то конкретную форму, материя его астрального тела тут же образует эту форму и будет сохранять её столь долго, сколь его мысль будет твёрдо на ней удерживаться; но как только он забудет об этом, или его внимание отвлечётся, астральная материя перейдёт во власть своей привычки и тут же снова примет свой естественный вид. Так что человек может принять любой вид, какой ему угодно, но не может постоянно сохранять его, не посвящая своё своё время одной этой мысли. Тем не менее, мысль, почти постоянно присутствующая в его уме, медленно производит долговременные изменения. В некоторой мере это верно и для физического плана — человек, который годами ведёт низменную жизнь, вскоре начинает выказывать её признаки в своём лице и фигуре, в то время как обратившийся от зла к чистой и святой жизни демонстрирует заметное улучшение в физической внешности. Хотя подобное изменение обычно происходит постепенно, нет недостатка и в примерах, когда оно бывало поразительно быстрым. Это иллюстрируют некоторые случаи так называемого "мысленного лечения", а также и стигматы на телах разных экстатиков. Е. П. Блаватская в "Разоблачённой Изиде" сообщает некоторые весьма примечательные случаи этого. А поскольку астральная материя куда легче поддаётся воздействию, чем физическая, то понятно, что с астральным проводником подобные изменения должны происходить намного быстрее.

Все религии говорят, что условия посмертного существования значительно зависят от того, какую жизнь вёл человек на физическом плане, и что если его жизнь была хорошей и чистой, то он будет счастлив, но что если его земное поведение было грубым и злым, из этого последуют беды и страдания. К сожалению, в некоторых формах христианского учения эти радости считаются наградой, а страдания — наказанием; и из этой нелепой ошибки произошло много прискорбного непонимания. Если в физической жизни человек схватит брусок железа, раскалённый докрасна, его рука обожжётся; но вряд ли он скажет, что это Бог наказал его за то, что он взял этот брусок. Он скорей скажет, что это было естественным результатом его собственного действия, и всякий, хоть что-то понимающий в науке, сможет в точности объяснить ему механизм этого происшествия и показать ему, как очень быстрые колебания в горячем железном бруске разорвали ткани его руки, произведя то, что мы называем ожогом. Мы никогда не поймём условий жизни после смерти, пока не осознаем, что счастье следует за добрыми мыслями или действиями, а страдание — за злыми, точно так же, как ожог — за прикосновением к раскалённому железу. Причина и её следствие связаны, как две стороны монеты, и точно так же, как мы не можем взять себе лицевую сторону монеты, не поднеся к себе и оборотную, так же не можем мы и совершить любое действие или породить любую мысль, не произведя в то же время и результата, составляющего непременную часть самого действия.

Те из христиан, которые ещё более невежественны, часто говорят о божьем провидении, имея под этим в виду, что Всевышний всё время лично вмешивается в действие своих собственных законов, и что его можно побудить к такому вмешательству просьбами. Теория эта также подразумевает, что сначала он столь плохо устроил свою вселенную, что её механизм требует постоянной починки, чтобы заставить его работать удовлетворительно. Несомненно, это отнюдь не возвышенное понятие о божестве. Ничто не может быть дальше от великолепной истины, поскольку одна из самых поразительных черт даже малой части божественного мира, который мы способны наблюдать — это его удивительная приспособляемость и гибкость в действиях. Зачастую людям трудно признать точное действие закона справедливости, когда дело касается их самих, даже если они не могут не признать, что во всех царствах природы никогда не бывает следствия без соответствующей причины.

И хотя такая позиция обычна, мы можем увидеть её абсурдность, приведя очень простую аналогию. Допустим, человек, пользующийся двигателем, ожидает получить от него работу, пропорциональную количеству поступающей к нему энергии, например, топлива. Он допускает некоторые потери от трения, некоторая часть также уходит в тепло, но всё же он считает, что совершённая работа будет пропорциональна затраченной энергии, поскольку хорошо знает, что здесь действует закон сохранения энергии. И если он обнаружит, что не получает должной мощности от этого мотора, и посчитает поэтому закон сохранения энергии иллюзией и ошибкой, мы решим, что он очень глуп. Если он окажется столь невежественным, что будет утверждать, что эксперимент с его машиной показал, что такого закона нет, мы должны будем ответить, что кроме этого были и другие эксперименты, и закон уже установлен с достаточной достоверностью. И разумный инженер никогда не станет и на минуту сомневаться во всеобщей приложимости этого закона — он сразу же займётся своей машиной, чтобы найти дефект, вызвавший потерю энергии. И всё же человек, который уверен в непреложности закона природы в одном направлении, будет жаловаться на несправедливость, когда к нему приходит страдание или печаль, хотя аналогия с машиной и приводит к единственно разумному заключению, что раз закон справедливости совершенен в своём действии, то несомненно что-то должно быть не так в его собственных действиях в прошлом, чтобы вызвать свалившиеся на него неприятности.

Несомненно, изучение астральных и ментальных сил и соответствующих миров в общем помогает нам понять, как этот могучий закон справедливости производит свои результаты. Я думаю, что это один из доводов в пользу изучения этих этих высших частей природы. Оно дополняет наше знание о физическом мире и позволяет нам сформировать куда более полное представление о всём великом плане, и очевидно, что это более широкое знание сделает нас более полезными. В повседневной жизни мы постоянно видим, что благих намерений, не подкреплённых знанием, недостаточно для удовлетворительного результата — ведь часто оказывается, что благонамеренный человек совершает грубые ошибки и зачастую делает больше вреда, чем пользы. И вправду, один циничный философ заметил, что в мире больше вреда делается невежественными благонамеренными людьми, чем по-настоящему злыми. И если мы не хотим пополнить ряды этих благонамеренных невежд, то должны определённо настроиться на приобретение знания — знания, которое охватывает высшие планы так же, как и низшие.

Нельзя сомневаться, что великие силы природы действуют и в этих высших царствах более тонкой материи, и если какие-либо из них могут быть использованы бескорыстным человеком для помощи своему брату, то давайте же узнаем об этих силах всё, что сможем — будь они ментальные, астральные или физические. Мы знаем, что знание позволяет нам помогать нашим товарищам на физическом плане, и по аналогии можно видеть, что если мы захотим быть полезными на астральном плане во время сна или после смерти, нам конечно же понадобится знание и там. Потому давайте стремиться к такому знанию и приобретать его столь скоро и столь полно, насколько это возможно, чтобы время не пропадало зря.

Я ни на минуту не собираюсь отрицать или преуменьшать возможные опасности астрального плана. Человек может злоупотреблять силой на любом плане, и на любом плане он может быть обманут, так что на всех планах он должен быть настороже. В "Голосе Безмолвия" сказано — "не ищите себе гуру в этих маявических областях", и это предупреждение в наши дни столь же насущно необходимо, как, возможно, и во времена Арьясангхи. В западных странах есть по меньшей мере сотни людей, принявших умерших в качестве своих учителей, причём каждый из них принимает конкретное существо, общающееся с ним, за нечто вроде личного архангела, специально присланного Богом для их наставления. Индийского же ученика не нужно предупреждать против такой ошибки.