— Для местных жителей, независимо от их национальности, не иметь детей — это самое большое горе, — объяснил доктор. — Уровень рождаемости здесь необычайно высок, и дети составляют сорок пять процентов всего населения, что намного больше, чем у нас в Англии.

— Они прелестны, — заметила Дорина, глядя на блестящие коричневые фигурки, пышные черные волосы и огромные любопытные глаза.

— Однако, по моему мнению, нет ничего прелестнее, чем китайские ребятишки, — сказал доктор. — Непременно попросите сестру Терезу показать вам миссионерскую школу, прежде чем она уедет.

— Она рассказывала мне о ней, — ответила Дорина.

— Эта женщина просто святая, и это не пустые слова, — продолжал доктор. — Она, как тигрица, сражается за своих питомцев, но в то же время сама готова выносить любые неудобства и лишения.

— Я очень благодарна вам за то, что вы познакомили нас с ней, — сказала Дорина, — и за помощь, которую вы оказали леди Летиции.

— Завтра увидим, насколько эта помощь была эффективна, — сухо ответил доктор.

У Дорины замерло сердце, когда она вспомнила, что завтра они прибудут в Малакку.

Максимус Керби будет ждать их, и в первый раз у нее нет причины бояться встречи с ним. Ей не нужно будет прятаться, не нужно будет тайком наблюдать за ним.

Она выглядит теперь, как нормальная молодая женщина, и она сможет встретиться с ним на равных.

«Хотя вовсе не проблема равенства между нами волнует меня больше всего», — вынуждена была честно признаться себе Дорина.

Так же как и сам капитан, Дорина полагала, что Максимус Керби будет ждать их у причала в Малакке, но когда они на всех парах вошли в Малаккский пролив, поразительное зрелище открылось им. Они увидели странный и прекрасный корабль с розовыми парусами.

Это была яхта, но так необычно украшенная, что Дорина чуть не усомнилась, не было ли это плывущее навстречу судно всего лишь игрой ее воображения.

— Это «Морской дракон», — услышала она за спиной голос доктора.

Дорина повернулась к нему, и он пояснил, подтверждая ее догадку:

— Судно принадлежит Максимусу Керби. Это его паровая яхта.

Трудно было поверить, что это обычный корабль.

Мачты были убраны гирляндами флажков, а ярко-розовые паруса украшены эмблемой, на которой красовалось сердце с порхающими над ним двумя пухлыми купидонами.

Сам корабль больше походил на цветник. Специальные надстройки, полностью скрывавшие трубу, застилал живой ковер из ярких цветов всех сортов и оттенков — даров Малайи.

Цветочные гирлянды свисали также с бортов, поручни были увиты лианами, осыпанными малиновыми бутонами. Эти вьющиеся растения делают джунгли непроходимыми.

На палубе возвышались огромные цветочные помосты, на которых покоились большие золоченые клетки с птицами.

— Летти, взгляни скорее, какие птички! — воскликнула Дорина.

Даже с большого расстояния она могла разглядеть пестрые хохолки длиннохвостых попугаев и какаду.

— Такие же попугайчики, как у меня! — пришла в восторг Летти, и Дорина поняла, что трудно было доставить ей большее удовольствие.

Было очень характерно для Максимуса Керби (судя по тому, что слышала о нем Дорина) запомнить, как Летти обрадовалась попугайчикам, которых он подарил ей в Англии. Теперь в честь ее прибытия он многократно повторил свой первый подарок.

Дорине предстояло узнать через несколько минут, что он помнил все, что доставляло удовольствие Летти, даже лучше, чем она предполагала.

«Морской дракон» торжественно пошел впереди «Осаки», ведя ее за собой в гавань.

Она была невелика, и поскольку у самого берега было слишком мелко для больших кораблей, длинный причал выдавался далеко в море.

Яхта подошла к южной стороне причала, а «Осака» — к северной. Они пристали почти напротив друг друга, и пассажиры «Осаки» могли легко разглядеть цветы, порхающих птиц в золоченых клетках и ярко-розовые паруса, которые слегка обвисли, не наполняемые больше ветром.

— Я говорил вам, что он необычный человек, — сказал стоявший рядом с Дориной доктор Джонсон.

— Как умно с его стороны придумать все это, — ответила она.

— Что ж, Керби умен, очень умен, — подтвердил доктор.

Во всяком случае во всем, что касалось Летти, этого нельзя было отрицать.

Стоя на палубе «Осаки», она казалась неправдоподобно красивой.

Последнюю неделю она чувствовала себя намного лучше во всех отношениях, и Дорина даже начала думать, что молитвы сестры Терезы и ее собственные наставления наконец-то начинают приносить плоды.

В первый же день знакомства покорив всех пассажиров (как считал доктор), Летти продолжала так мило вести себя с окружающими, что все только и говорили о том, какая из нее получится прекрасная жена для Максимуса Керби.

Теперь же, в одном из своих самых прелестных платьев из розового крепа, она показалась бы идеалом любому мужчине.

Платье в соответствии с модой обтягивало ее стройную девичью фигурку, а от колен пышными сборками падало до самого пола, образуя сзади небольшой шлейф. Спереди оно было украшено крохотными бирюзовыми атласными бантиками, и тем же бирюзовым атласом была отделана маленькая соломенная шляпка, венчавшая копну золотых волос.

В руке Летти держала миниатюрный зонтик, по моде, введенной королевой; это было элегантное сооружение из розовых и бирюзовых оборочек.

Сначала Керби не было видно на яхте, но когда «Морской дракон» наконец причалил, Дорина увидела, как он поднялся на палубу.

Великолепно сшитый белый костюм выгодно подчеркивал его широкоплечую стройную фигуру, но Дорина не заметила этого, не в силах отвести глаз от его незабываемого лица.

Он был более загорелым, чем в Англии, и оттого его темно-синие глаза казались еще ярче.

Дорина подумала, что ни одна женщина, глядя на него, не обратила бы внимания на что-либо, кроме его дерзкой улыбки и торжествующего выражения на лице — в точности, как у пирата, который только что захватил ценную добычу!

Толпа, собравшаяся на пристани, приветственно махала пассажирам «Осаки», которая стала на якорь.

Когда был спущен трап, Дорина увидела стоящий внизу очень необычный почетный караул.

Он состоял из малайских и китайских ребятишек, одетых в национальные костюмы.

На малайских мальчиках поверх саронга были надеты красные хлопчатобумажные куртки, доходившие до колен. Они были введены в употребление португальцами еще в шестнадцатом столетии, и до сих пор все малайцы носили их.

Китайские мальчуганы были в черных брюках, ярко расшитых куртках и больших конусообразных шляпах, из-под которых выглядывали длинные косички.

Каждый из детей держал в руках маленькую, сплетенную из прутьев клетку, в которой сидел длиннохвостый попугайчик.

Наконец закрепили трап, Керби сошел с «Морского дракона» и, пройдя сквозь возбужденно гомонящую толпу, медленно приблизился к «Осаке».

Его сопровождали двое ребятишек, малаец и китаец; каждый из них держал в руке птичью клетку с ее пестрым обитателем.

Когда Керби поднялся на палубу «Осаки», Дорина, охваченная волнением, наконец увидела его совсем близко — высокого, статного и очень привлекательного.

С непокрытой головой он подошел к Летти и, взяв ее обтянутую перчаткой ручку, поднес ее к своим губам.

— Мне кажется, я целую вечность ждал этого момента, когда смогу приветствовать вас на малайской земле.

У него был низкий, глубокий голос.

Летти мило улыбнулась ему, и Дорина с облегчением подумала, что, по крайней мере, в данный момент сестра не испытывает страха перед своим будущим мужем.

Максимус Керби повернулся к Дорине.

— А вы, должно быть, мисс Хайд, — сказал он. — В телеграмме граф сообщил мне, что вы любезно согласились сопровождать леди Летицию.

Дорина присела в реверансе.

Ей трудно было взглянуть в глаза Максимусу, и ее опущенные ресницы казались совсем темными на фоне белоснежной кожи.

Увидев сестру Терезу, Максимус протянул ей обе руки.