В-третьих, о том, как князю справедливо действовать по отношению к злонамеренным людям. В этом подобает ему быть достаточно осмотрительным и мудрым, чтобы порок наказывался без ущерба для других. И в этом случае на найти мне лучшего примера, чем Давид. У него был военачальник, по имени Иоав, который совершил два тяжких проступка и предательски умертвил двух благочестивых вождей, чем дважды заслужил смерть. Однако Давид не убил его, а завещал это сделать своему сыну Соломону, не сомневаясь в том, что последний сможет сделать это лишь с большим сожалением 70. Так же должен наказывать зло и князь: не поддаваясь гневу, не ввергая из-за своенравия страну и людей в невзгоды и не наполняя землю вдовами и сиротами. В особенности же ему не подобает прислушиваться к таким советникам и бахвалам, которые, подстрекая и прельщая его начать войну, говорят: «Разве должны мы сносить такие слова и произвол?» Плох тот христианин, который ради одного замка рискует страной. Короче, здесь нужно придерживаться пословицы: «Кто не может смотреть сквозь пальцы, тот негодный правитель». Существует правило: где бесправие не может наказываться без большего бесправия, там нужно отбросить свое право, каким бы справедливым оно ни казалось. Не свою жалость князь должен принимать во внимание, а бесправие по отношению к другим, которые вынуждены будут страдать от его наказания. За что же наказывать многих женщин и детей, которые станут вдовами и сиротами только потому, что ты мстишь оскорбившему тебя вздорному языку или злой руке?

Но ты спрашиваешь, наконец: «Неужели князь не должен воевать, или его подданные не должны следовать за ним на войну?» Ответ: Это обширный вопрос, но я постараюсь быть немногословным. По-христиански поступать в данном случае, скажу я, — это значит: ни один правитель не должен воевать против своего владыки, например, против короля и императора или вообще против своего сеньора; пусть они забирают все, что хотят. Ибо власти следует противиться не силой, а лишь сознанием правоты своей; и если она примет это во внимание — хорошо; а если нет — то ты невиновен и терпишь бесправие ради Господа. Если же твой противник равен тебе [по положению], или ниже тебя, или иностранный вельможа, то ты сперва обязан предложить ему мир и соглашение, как учил Моисей детей Израилевых. Если он не пойдет на это, тогда уж думай сам о своих возможностях и силой обороняйся против силы. Все это хорошо описано Моисеем (Втор. 20). Но и тут имей в виду не себя самого и то, как тебе остаться государем, а подданных своих, которых ты обязан охранять и поддерживать, чтобы и в подобных делах ты руководствовался любовью [к ближнему]. Если вся страна твоя находится в опасности, должен ты взвесить, хочет ли Бог помочь тебе, чтобы не все было подвергнуто уничтожению. И если ты не можешь обороняться без того, чтобы не оставить некоторых вдовами и сиротами, то ты все-таки должен защищаться, чтобы не все было уничтожено на земле и чтобы не все остались вдовами и сиротами.

В таком случае подданные обязаны следовать за тобой, жертвовать и жизнью, и имуществом своим, ибо тут каждый должен рисковать и собой, и имуществом ради другого. При такой войне — дело христианское, дело любви — безбоязненно громить, грабить, жечь врага, делать все, что вредит ему, пока он не будет обращен в бегство, (остерегаясь лишь греха, не насилуя женщин и девушек); а после того, как враг побежден, с теми, кто сдался и покорился, обращайся милосердно и миролюбиво. На этот случай есть поговорка: «Бог помогает сильнейшему». Так поступал Авраам, разбивший четырех царей (Быт. 14). Правда, он проявлял чрезмерное милосердие и до того, как разгромил их. И такой случай следует рассматривать как ниспосланный Богом для того, чтобы Авраам освободил страну и изгнал злых разбойников.

«А что, если князь поступает беззаконно; обязан ли его народ следовать за ним?» Ответ: «Нет, потому что против закона не подобает действовать никому; ибо Богу, (Который ввел закон), надлежит повиноваться больше, нежели человекам» (Деян. 5).— «Ну, а если подданные не знают, правы они или нет?» Ответ: «Раз они не знают этого и сами не могут узнать, несмотря на всевозможные старания, то пусть они следуют за князем, не боясь греха. В подобном случае нужно применять закон Моисея (Исх. 21), где говорится, что убийца, который непреднамеренно убьет кого-нибудь, освобождается от суда и наказывается изгнанием в другой город. А сторона, которая в рассматриваемом случае потерпит поражение, права она или не права, должна воспринять это как наказание Господне. Тот же, кто нападет, не зная, [прав он или неправ], и победит, не должен терзаться угрызениями совести, подобно тому, как если кто упадет с крыши на другого и зашибет его насмерть, пусть предоставит дело Господу. Для Бога не имеет значения: забрать у тебя имущество или жизнь посредством справедливого или же несправедливого господина. Ты являешься творением, и Он может это сделать с тобой, как захочет; даже если твоя совесть неповинна ни в чем. Так, простил Бог царя Авимелеха (Быт. 20), когда он взял у Авраама его жену; не потому, что Авимелех поступил правильно, а потому что он не знал, что это жена Авраама».

В-четвертых, хотя это, конечно, следовало бы поставить на первое место, и о чем мы уже писали раньше: должен ли князь по отношению к Богу держать себя как христианин, это значит — подчиняться Ему с полным доверием, просить ниспослать себе мудрость для справедливого правления, как делал Соломон. Но о вере и доверии к Богу я уже достаточно писал, так что здесь не обязательно распространяться об этом.

А сейчас мы хотели бы остановиться и порассуждать о том, как неоднозначно должен вести себя князь в четырех обстоятельствах. Во-первых, к Богу [он должен относиться] с глубоким доверием и христианской молитвой. Во-вторых, к своим подданным — с любовью и христианским служением. В-третьих, к своим советникам и управляющим — с пониманием, без предубеждения. В-четвертых, по отношению к злодейским поступкам — решительно, серьезно и строго. Так будет твое сословие внешне и внутренне справедливо, угодно Богу и людям. Но оно из-за этого должно претерпеть много зависти и страданий, так как на пути такого начинания сразу же возникнет множество препятствий.

Под конец, в качестве дополнения, должен я также ответить тем, которые диспутируют о «Restitutio», т. е. о возвращении долга. Ведь это —также дело светского меча. Об этом много написано, и многие будут искать здесь снисходительной строгости. Однако я хочу все сжато обобщить и все законы и строгие предписания, которые созданы при этом, связать воедино следующим образом: нельзя здесь найти более ясного закона, чем закон любви. Во-первых, ты сталкиваешься с таким случаем, когда один должен возвратить долг другому. Если оба — христиане, то дело решается быстро, потому что никто не будет утаивать от другого своего [имущества] и никто не будет требовать возвращения [долга]. Если христианином является один, а именно тот, кому должны возвратить [долг], то это снова решается легко; потому что он не спрашивает о долге, даже если ему никогда не возвратят его. Подобным образом поступит и христианин, который должен возвратить долг; он также отдаст его. Следовательно, если один из двух христианин, то тебе так же следует решить дело о возвращении долга. Если должник беден и не в состоянии возвратить долг, а [кредитор] — богат, то ты должен здесь применить закон любви и освободить должника от уплаты долга; потому что [кредитор] обязан в соответствии с законом любви простить ему долг и к тому же оказать помощь, если это необходимо. Если же должник не беден, то заставь его возвратить [долг], сколько он сможет: полностью, половину, третью или четвертую часть, чтобы он, его жена и дети были в достаточной мере обеспечены жилищем, пропитанием и одеждой; потому что ты обязан сделать для него это. Если ты в этом не нуждаешься, а он без этого не может обойтись, ты должен взять меньшую часть.

Если же оба — нехристиане, или один из них не хочет [решить дело] по закону любви, ты должен позволить одному искать судью над другим и сказать им, что они поступают вопреки любви и естественному праву, а по человеческому закону они будут осуждены более строго. Ведь природа учит, как поступать по любви: поступай по отношению к другому так, как ты хотел бы, чтобы поступили с тобой. Поэтому не могу я никого лишать такого хорошего права, каким я постоянно пользуюсь; в такой же степени я не хочу, чтобы кто-то лишал меня этого права; если мне угодно, чтобы другой смягчил свое право по отношению ко мне, точно так же и я должен смягчать свое право. Так следует поступать и со всяким чужим имуществом, тайным или явным, чтобы при этом присутствовали всегда любовь и естественное право. И если ты будешь судить в соответствии с принципами любви, ты легко будешь рассматривать и решать все дела безо всяких книг законов. Если же ты не будешь принимать во внимание любви и естественного права, то ты никогда не сможешь поступать так, чтобы это понравилось Богу, даже если бы ты сожрал все книги законов и всех юристов. Чем больше ты будешь доверять им, тем быстрее они тебя введут в заблуждение. Справедливое, хорошее решение может и должно приниматься не на основании книг, а на основе здравого смысла, как если бы не существовало никаких книг. Подобное свободное решение дают любовь и естественное право, наполненные разумом; из книг вытекают ограниченные и недостаточно четкие суждения. В этой связи я приведу тебе пример.