На следующее утро в восемь пятнадцать мы с Хоуком сидели в залитой солнцем гостиной Ивонны, ели сэндвичи с яйцом на зерновом хлебе и пили свежесваренный кофе.

— Нам ни за что не узнать, что именно известно Сюзан, — сказал я. — Она может догадаться, что я получил ее письмо и отправился в Калифорнию. Об остальном ей вряд ли известно.

— Она прекрасно знает, что ты не перестанешь ее разыскивать, — заметил Хоук.

Мы сидели нагишом: вещи крутились в стирально-сушильной машине Ивонны. Мы являли собой двойной соблазн для Ивонны, если бы она внезапно вернулась домой.

— Хорошо, — сказал я. — Итак, она прекрасно понимает, что искать меня дома или в офисе — бессмысленно.

Хоук кивнул.

— Значит, она постарается связаться с Полом, — предположил я.

— По крайней мере, вычислит, что ты будешь поддерживать с ним связь.

— Точно. Значит, самое время ему позвонить. Он, разумеется, спит. Но как только поднимется, сразу удерет из дома.

Я позвонил Саре Лоуренс, добрался до телефонистки и попросил соединить с квартирой Пола. Прозвучало всего восемь гудков, после чего паренвсе-таки ответил. Но не тот, кто был мне нужен. Я попросил позвать Пола. Парень ушел, и я услышал, как он орет где-то вдалеке. Затем он вернулся и сказал:

— Он спит.

— Разбуди, — потребовал я. — Дело очень важное.

— Хорошо, — сказал парнишка, своим тоном дав понять, что нет на свете дела настолько важного, чтобы будить Пола Джакомина в полдевятого утра.

Послышались шебуршание, возгласы, затем наступила пауза, после чего раздался осипший со сна голос Пола:

— Алло.

— Узнаешь, кто звонит?

Он удивленно выдохнул:

— Господи, разумеется.

— Хорошо. Разговаривать можно?

— Конечно. Что произошло?

— Много всего. Но самое главное: вестей от Сюзан не получал?

— Нет. Но лейтенант Квирк хочет, чтобы ты с ним немедленно связался.

— Квирк?

— Да. Он позвонил сюда и оставил послание, чтобы я ему немедленно перезвонил. Я так и сделал, и он сказал: если ты объявишься, чтобы немедленно позвонил ему, вот и все.

— Хорошо, — промолвил я. — Мы с Хоуком на... Какой адрес-то? А?

Хоук сказал, и я повторил его Полу. Продиктовал также номер телефона.

— Ты и только ты теперь знаешь, где я нахожусь. Понял? Можешь сказать Сюзан, но только ей лично. Никаких звонков от ее имени.

— Конечно. А что происходит?

Я как можно короче рассказал ему о происшедшем.

— Господи, — пробормотал он, когда я закончил.

— Рассказ стоил того, чтобы подняться так рано?

— Прочистил мне заложенный нос, — сказал Пол. — Хочешь, чтобы я приехал?

— Нет. Тут у нас не так много места, а в случае, если появится Ивонна... Нет, оставайся.

— Ты вернешь ее, — сказал Пол.

— Да, — подтвердил я. — Верну.

— Пол в порядке? — спросил Хоук, когда я повесил трубку.

— Да, — ответил я. — Квирк хочет, чтобы я с ним связался.

Хоук приподнял брови.

— Вот черт, — сказал он. — Хочет дать тебе шанс сдаться?

— Сомневаюсь.

— Я тоже. Квирк такой парень, что обманывать не станет. Он попросил тебя позвонить не для того, чтобы засечь, где ты.

— Знаю.

Сушилка на кухне щелкнула, я взял свою порцию одежды и надел вещи, пока они были еще теплыми. Хоук проделал то же самое.

— Давай выясним, чего ему надо, — сказал я.

Позвонил в полицейский департамент, добрался до отдела по расследованию убийств и попросил Квирка. Через десять секунд он подошел к трубке.

— Спенсер, — сказал я.

— Знакомая фамилия, — откликнулся Квирк. — Как мне кажется, тебя разыскивает вся Калифорния и ты проходишь по всем статьям уголовного кодекса. Ты со своим паскудным дружком разозлил каждое полицейское управление и все силовые структуры к западу от Скалистых гор.

— Ничего страшного, — ухмыльнулся я. — Во многом это заслуга Хоука.

— Мне нужно с тобой поговорить, — сказал Квирк. — Стой на любом углу по твоему выбору, и я тебя подберу. То есть не тебя, а вас обоих.

— Угол Чарлз-стрит и Честнат.

— В девять, — сказал Квирк и повесил трубку.

В 9.02 темный «шевроле-седан» появился на углу Чарлз-стрит и Честнат. За рулем сидел Белсон, рядом с ним — Квирк. Мы с Хоуком залезли на заднее сиденье, и Белсон влился в поток машин, двигающихся к Коммон. Квирк повернулся, положил локоть на спинку сиденья и посмотрел на Хоука и меня. Рубашка у него сияла белизной и скрипела от крахмала. Пиджак из верблюжьей шерсти был идеально вычищен — ни пылинки — и идеально сидел, не морщась на его широкой спине. Коричневый вязаный галстук был идеально повязан под подбородком: нужный размер и выпуклость узла обеспечивались идеально.

Густая черная шевелюра была недавно подстрижена у парикмахера. И так было всегда, когда я с ним встречался. Без исключений.

— Рейята, вы выглядите так, словно вас доставили сюда в ящиках, — сказал Квирк.

— Одежда только что из сушилки, — пояснил я. — Нужно немного подгладить.

— Нужно немного подгладить ваши жизни, — уточнил Белсон. И свернул на Бикон-стрит.

Хоук откинулся на сиденье, сложил на груди руки и погрузился в молчание. Общественный сад с узорчатой кованой оградой показался справа.

Подножие Бикон-стрит — слева. Белсон был не таким здоровым, как Квирк. Человек с седеющими волосами и голубоватым отливом кожи на подбородке, где он всего лишь час назад выбрил жесткую щетину. Он жевал потухшую сигару.

— Расскажите вашу версию случившегося, — попросил Квирк.

— А что ты уже знаешь? — спросил я.

— Хоука разыскивают за убийство, тебя — за укрывательство. Вас обоих ищут за побег из тюрьмы и нападение на полицейского. Тебя обвиняют по двум пунктам, а Хоука по такому количеству, что я всего не запомнил. Вас обвиняют в нарушении границ частных владений и нападении, а также в нарушении закона штата Калифорния о захвате заложников и уничтожении частной собственности. Вас подозревают в поджоге, угоне взятой напрокат машины, краже двух пистолетов... и во многом другом. Ордеров на арест у меня нет.

— Они пропустили кое-что интересное, — хмыкнул Хоук.

— Ты, — сказал Квирк, разглядывая Хоука, — занялся бы этим «интересным» по любой причине. Например, если бы тебе кто-нибудь заплатил. Причины, толкнувшие Спенсера, должны быть более весомыми. Их я сейчас и хочу услышать.

Я взглянул на Хоука:

— Все рассказать?

Он покачал головой, на лице его ничего не отразилось, он мирно улыбался.

— Хорошо, — сказал я. — Сюзан попала в беду.

— И она тоже, — произнес Белсон, разговаривая словно с самим собой.

Мы ехали по Бикон-стрит.

— Связалась с парнем по имени Рассел Костиган. Затем позвонила Хоуку, объяснив, что хотела бкрасстаться с Расселом, но не может этого сделать. Хоук поехал, чтобы помочь ей, и попался в ловушку. Вряд ли ее подстроила сама Сюзан. Вошел Костиган с копами и обвинил Хоука в разбойном нападении, но они его недооценили, и один из парней Костигана умер. Хоука посадили в тюрьму Милл-Ривер, Калифорния, а этот город принадлежит компании, полиция принадлежит компании, и компания принадлежит папаше Костигану.

— Джерри Костиган, — протянул Квирк.

— Угу. Итак, Сюзан прислала мне письмо, в котором говорилось, что Хоук попал в тюрьму. Я поехал в Милл-Ривер, мы выбрались из тюрьмы и стали искать Сюзан. Пришлось немного потрепать ребятишек у Костигана в доме...

— Вместе с Джерри, — добавил Квирк.

— Да. Но ее там не оказалось, тогда мы отправились искать ее в охотничий домик в штате Вашингтон.

— Который и спалили дотла.

— Этого я не знал, — буркнул Хоук. — По злому умыслу?

— Да.

— Это хорошо, — сказал Хоук.

— Но ее там тоже не оказалось, — заметил Квирк.

— Нет. Поэтому мы и отправились домой, чтобы собраться с силами.

Белсон остановил «шевроле» на красный сигнал светофора у пересечения Бикон с Мэсс-авенк". Затем повернул направо и поехал через мост к Кембриджу. Квирк положил подбородок на локоть. Выехав к Кембриджу, Белсон сделал левый поворот и двинулся вдоль реки по Мемориальному проезду.