Пруденс принялась обмахивать свое лицо закрытым зонтиком.

— Я не верю этому, не верю, не верю! — Леди Лавиния с Эвелином повздорили. Августа начала визгливо кричать что-то о ребенке-полуфранцузе, который, без сомнения, появится на свет готовым шпионом, в то время как Людвиг пытался ее успокоить. Трешфилд с ухмылкой наблюдал за этой суматохой.

Неожиданно Ник сильно ударил кулаком по столу. Все сразу замолчали и уставились на него.

В наступившей тишине он произнес:

— Мистер Хайд лжет.

— Разумеется, — подтвердила леди Лавиния.

— Я лгу? — Трешфилд фыркнул. — А ты что скажешь, Эвелин? Скоро у тебя появится соперник — прямой наследник титула.

Эвелин скомкал скатерть под столом.

— Вы зашли слишком далеко.

Ник не обращал внимания на разгоревшийся с новой силой спор между членами семьи. Неужели только он заметил, что Джорджиана не согласилась с ним, когда он сказал, что граф солгал? Она сконфужена. Потрясена. Да, конечно. Куда она собралась?

Незаметно для членов семьи Джорджиана встала и направилась к озеру. Ник последовал за ней. Он едва успел схватить ее за руку в тот момент, когда она уже собиралась шагнуть в лодку. Джорджиана повернулась к нему с равнодушным выражением лица.

— Мне очень жаль, — сказал он.

— Жаль чего, мистер Росс?

— Ник. Мне очень жаль, что вы подверглись этому непозволительному оскорблению. Но, в конце концов, вы сами поставили себя в положение, когда вас безнаказанно может оскорблять этот гнусный старик.

— Извините меня, мистер Росс. — Она попыталась высвободить свою руку, но он еще крепче сжал ее.

— Вы сердитесь?

— Вряд ли это слово точно передает мои чувства.

Он вновь окинул взглядом ее лицо, заметив бледность и легкое подрагивание губ.

— Вы не сказали ни слова. Не закричали, не заплакали и даже не возмутились. Трудно понять, какие чувства вы испытываете.

— Я уже много раз говорила вам, мистер Росс, что я не желаю обсуждать с вами мои личные дела. Прошу меня извинить.

Потянув, она высвободила свою руку и бросила зонтик в лодку. Когда она собиралась сама спуститься в нее, Ник взял ее рукой за талию и повернул к себе лицом. Теперь вид у Джорджианы был рассерженный.

— Вы слишком бесцеремонны, мистер Росс.

Ник приблизился к ней вплотную.

— Это не я совсем недавно просил поцеловать меня в роще. — Он резким движением привлек ее к себе и пристально посмотрел в ее испуганное лицо. — Вернитесь сейчас же, скажите всем, что этот негодяй солгал и что ваша помолвка расторгнута.

Наконец лицо ее залилось краской. Удовлетворенный, Ник отпустил Джорджиану, и она поправила корсаж своего платья.

— Я ни за что не сделаю того, о чем вы сказали.

— Интересно, почему?

— Этот разговор неприятен мне, мистер Росс. Я не намерена продолжать его и не собираюсь совершать опрометчивый поступок, который вы предлагаете мне совершить.

— Опрометчивый поступок? Значит, назвать этого мерзавца лжецом, по-вашему, опрометчивый поступок? Или, может быть… — Он покачал головой и тихо добавил: — Черт возьми.

— Следите за своей речью, сэр. — Джорджиана повернулась к нему спиной, но он схватил ее за руку и, дернув, снова повернул к себе.

— Все это является частью вашего плана?

— О чем вы говорите?

— Вы придумали этот маневр, чтобы оградить себя от дальнейшего вмешательства в ваши дела со стороны меня, Джоселина и ваших родителей. Разрази меня гром, миледи! Вы здорово меня облапошили.

Он ждал, что она начнет отрицать это, однако Джорджиана продолжала хранить молчание, которое еще больше отдаляло их друг от друга. В своей жизни он часто смотрел в лицо опасности, но никогда не испытывал такого страха, как теперь, когда понял, что она не собирается отвечать ему или опровергать его слова.

— Прекрасно, ваше надменное королевское величество, если вы не желаете давать мне ответ, я сам получу его. Сегодня же ночью.

— Я не понимаю вас, сэр.

— Все очень просто. Я собираюсь разоблачить ваш маневр. И это можно сделать лишь одним способом.

Он увидел, что она нахмурилась, вникая в смысл его слов, потом ахнула.

— Вы бессовестный негодяй!

— Послушайте, ваше величество. Сегодня утром вы еще не умели целоваться, а днем выяснилось, что вы беременны. Конечно, для этого не обязательно целоваться, но обычно только шлюхи обходятся без поцелуев.

Теперь лицо Джорджианы пылало. Она прошипела:

— Не вздумайте прийти ко мне, сэр. Я запру двери, чтобы вы не смогли проникнуть. Но если вы все же попытаетесь, я вас застрелю.

— Вы не напугаете меня, миледи, — тихо сказал Росс. — Хотите, я приду к вам со стихами, как рыцарь к принцессе? «О поцелуй! Долгий, как мое изгнание, сладкий, как моя месть!»

Она оттолкнула его обеими руками и прыгнула в лодку. Ник не стал ее удерживать. Приведя лодку в равновесие, Джорджиана схватила весла и оттолкнулась от лестницы, поднимающейся от воды к причалу. Ник спустился и на мгновение задержал лодку ногой.

— Почему вы сделали это, голубка?

— Идите к черту, мистер Росс.