— А это настоящие деньги? — через силу усмехнулся Кирьянов, и в самом деле испытывая желание подправить отвисавшую челюсть всей пятерней.

Общий итог и в самом деле впечатлял. Личный самолет или остров на это не купишь, но по сравнению с зарплатой не то что подполковника пожарной службы, а даже министра…

— Самые настоящие, — сказал Зорич. — У нас есть определенные возможности как раз для таких случаев. Главное, не зарываться. Достаточно зарегистрировать пару патентов — в общем, безобидных, не посягающих на революционные открытия — продать килограмм-другой крайне дорогих редкоземельных металлов… Есть и другие варианты, не вчера придуманные. Не стоит вас обременять излишним знанием с первых же часов пребывания здесь, справедливо сказано, что во многом знании — многие печали… Но деньги, поверьте, настоящие. Будете получать письма, отправлять письма… Съездите в отпуск. С отпусками у нас заведено так: время данной планеты — сутки здесь, кстати, из двадцати шести с лишним часов — пересчитывается в земное, и отпуск человеку предоставляется в такие же сроки, как это заведено в месте его прежней работы на Земле. Той же продолжительности — разумеется, со здешними надбавками.

— А мое начальство? Или и к ним…

— Совершенно верно, — с тонкой улыбкой подтвердил штандарт-полковник. — К вашему начальству, должен уточнить, никто не станет являться. Его просто вызовут в такое место, что никаких сомнений и не возникнет. Между прочим, вовсе не обязательно, чтобы тот, кто преподнесет вашему начальству ту же легенду, что и вашей жене, был членом Структуры. Мы не сторонники излишнего разбухания штатов. Но это уже детали, которые не должны вас заботить…

— И у вас не бывало… осечек?

— Мы — Структура, — не без нотки законной гордости сказал Зорич. — Осечки бывали, но совершенно другого плана. Я имею в виду случаи, когда человек, включенный в Структуру, пытался даже не разгласить сведения о ней, а попросту сыграть свою партию. Сорок лет назад, в шестьдесят третьем, случился один из таких печальных прецедентов. Некий субъект, занимавший более чем важное положение в своей стране, попытался подключить к Структуре свою семейку. Свой клан. Дядей-миллионеров, братцев-карьеристов, друзей семьи и тому подобную публику. Вульгарно выражаясь, пытался использовать Структуру в качестве дойной коровы. Но Структура не позволяет таких вещей. И, если предупреждения оказываются бесполезными, может проявить жесткость… Узнаете?

Он вынул из ящика стола большую цветную фотографию и положил перед Кирьяновым.

На заднем плане причудливо переплетались какие-то неземные деревья — выгнутые лирообразные стволы сочно-рубинового цвета с метелками длинных и пористых листьев, розовых и багряных, а меж ними повисли ярко-синие лианы в желтых цветах. Небо, насколько удалось определить по случайно попавшему в кадр кусочку, тоже отливало светло-розовым. Шестеро смотрели прямо в объектив, шестеро людей.

Впрочем, людей было только трое — а другие создания, безусловно, не относились к “хуманоидам”, как выразился бы Миша Мухомор, и к какой расе они принадлежали, где обитали, покрыто мраком неизвестности. Алая трава под ногами, справа некий объект, вернее, его кусочек, оконечность — серебристые плоскости, плавно выгнутые, цепочки сверкающих шариков, то ли агрегат неизвестного назначения, то ли скульптура, выполненная, быть может, и не руками вовсе…

Одного из людей Кирьянов узнал моментально, снимок был невероятно четким и по качеству исполнения превосходил возможности шестьдесят третьего года — ну конечно, как же иначе… Разумеется, превосходил.

Он сидел и с застившим лицом смотрел на фотографию, на тридцать шестого президента США Джона Фицджеральда Кеннеди, который улыбался ослепительно, отработанно, широко, стоя с переброшенным через плечо пиджаком, с приспущенным узлом галстука меж высоким военным в белоснежной форме и надвинутой на глаза фуражке и неведомым существом, едва достигавшим плеча президента, бурым бочкообразным созданием с венчиком то ли щупалец, то ли тонких лапок вокруг верхней трети тела, фасеточными глазами, покрытым пучками то ли иголок, то ли щетины…

— Ах, вот как… — протянул он. — Даже так…

— Увы, — с непроницаемым лицом сказал штандарт-полковник. — Шустрый и энергичный был парнишечка. Чересчур шустрый. С практической ирландской сметкой и совершенно неприемлемыми планами. Ох уж эта приземленность мышления… Никак нельзя было всерьез полагать, что возможно превратить Структуру в дойную корову для клана… Начались утечки информации, пусть даже замкнутые в узком кругу… Проблему решали наши американские коллеги, они, к сожалению, провели все в ковбойском стиле, отчего возникли некоторые шероховатости и нестыковки, — но в целом справились неплохо. Главное так и осталось за кадром. Клан, правда, никак не желал успокаиваться, раздразненный манящими перспективами, и пришлось предпринять еще несколько увещевательных акций, прежде чем семейка унялась и более не доставляла хлопот.

— Подождите, — сказал Кирьянов, — Значит, это все правда — насчет Розуэлла и проекта “Мажестик”?

— Хотите добрый совет? Не пытайтесь упрощать. Абсолютно все широкоизвестные публике загадки, с неимоверным накалом освещавшиеся в прессе и популярной литературе, истине если и соответствуют, то на пару процентов, не более. Что касается данных конкретных случаев, то названные вами коллизии — лишь периферийные слои обширной программы дезинформации, и не более того. Все проще и сложнее. Да, конечно, Структура существует не десять лет и даже не двадцать, достаточно долго, скажем. Те загадочные, засекреченные, неуловимые масоны высших степеней посвящения, кукловоды из закулисья, глобальное невидимое правительство — мы и есть. Конечно, в переносном смысле. Понимаете, никак невозможно добиться стопроцентного сохранения тайны. Кое-что иногда просачивается. И речь не об одном нашем шустром ирландце. Бывали прецеденты… В общем, наше существование, если можно так выразиться, смутно чуяли. И чуют до сих пор. Вот только наших “следопытов” губит та самая приземленность, они не в силах мыслить пространственно. Вершина их фантазии — в том, чтобы считать “закулисой” евреев, масонов, мудрецов из Шамбалы, друидов и правнуков атлантов — иными словами, исключительно земные факторы. Истина же настолько грандиозна, что пребывает вне поля зрения охотников за масонами. И, надеюсь, долго еще будет в этом положении пребывать. Как-никак мы наработали некоторый опыт. И нас не более десяти тысяч человек на всей планете — население крохотного городка…