Дмитрий Каралис

Мы строим дом

повесть

Аннотация

Маленький семейный роман о ленинградской семье, возводящей под руководством старшего брата дачный дом. Удивительно лиричная интонация, ненатужный юмор, интересные судьбы - все это привело к тому, что книга издана в двух издательствах и готовится к переизданию в издательстве "Золотой век" в 2002 году.

x x x

Однажды, когда мы сидели на покосившейся веранде крохотной дачки, оставшейся нам от родителей, и пили из позеленевшего самовара чай, мой старший брат Феликс сказал, что неплохо бы построить новый дом. Мы -- это два брата и два зятя -- мужья наших сестер.

Феликс сказал, что наша так называемая дача -- фикция, пустой звук. Непонятно даже, за что мы платим налог. Фавела латиноамериканских бедняков, а не дача. Живое свидетельство тяжести послевоенных лет. Либо надо обратиться к государству, чтобы домик накрыли стеклянным колпаком и сделали из него музейный комплекс, либо скинуться и начать новое строительство. Сколько нас? Четверо мужиков! Неужели мы за пару лет не воздвигнем виллу в прибалтийском стиле? С широкими окнами, световыми люками не крыше, голубой ванной и маленьким бассейном во дворе...

-- Можно отгрохать такой дворец, что закачаешься! -- сказал Феликс и покосился на зятя Молодцова, который работал начальником стройуправления. -Тем более что дачное строительство сейчас изо всех сил приветствуется.

Молодцов внимательно взглянул на Феликса. Второй зять -- Удилов мелко захихикал и осторожно, словно у него болела шея, покрутил головой: "Ну ты, Феликс, и фантазер..."

-- А то куда это годится!... -- Феликс ткнул ладонью в дрогнувшую стенку веранды, и с потолка посыпалась сенная труха.

-- Н-да, -- цыкнул зубом Молодцов и вроде бы рассеянным взглядом обвел веранду. --Сидеть, Феликс, неохота...

-- Болван же ты, Саня! -- сказал Феликс.

Удилов опять мелко подхихикнул.

-- Никогда не думал, что наш Саня такой болван, -- беззлобно повторил Феликс. -- Сидеть ему неохота! Учишь, учишь, а рабская философия так и прет из него. Зачем сидеть? Купим крепкий бревенчатый дом на снос, кирпич, цемент по госцене, достанем списанный уголок, фурнитуру, закажем у меня на опытном заводе котел, рамы без переплетов, жалюзи... Все по квитанциям! Соображаете?

-- Жалюзи...-- повторил Молодцов. -- Дом построить -- не в кино сходить.

Феликс согласился, что постройка дома отличается от посещения кинотеатра. И тут же набросал на листке бумаги эскиз будущей дачи. Получилось весьма симпатично. Не давая опомниться, Феликс принялся дразнить наше воображение приятными подробностями. Как будут сдвигаться двери, как будет топиться камин и что можно устроить в подвальчике.

С Феликсом было опасно общаться: после бесед с ним многое вставало с ног на голову. А может, и наоборот.

Феликс называл себя системотехником; он работал в крупном НИИ, где, как он говорил, удовлетворял свое любопытство физика за государственный счет. В активе Феликса числилось несколько изобретений, заявка на открытие, три толстые книги о том, как надо проектировать приборы для научных исследований, и пяток призов с международных выставок. Иногда ему приходили письма от коллег из-за рубежа, начинающиеся трепетными словами: "Уважаемый сэр!" -- или: "Глубокоуважаемый мистер..." Конверты с красивыми марками Феликс раздавал племянникам -- у них с женой детей не было.

-- Ведь батя почему не строился? -- продолжал Феликс. -- Боялся, что сносить будут. Вокзал, дескать, рядом, район перспективной застройки... Ну и что, снесли? И еще сто лет не снесут, потому что нет денег, чтобы застроить. Возле залива застроить не могут, а что говорить про наш медвежий угол.

-- Н-да, -- Молодцов побарабанил пальцами по столу. --Надо все выяснить, чтобы не пороть горячку. Сходить в исполком...

Я понял, что он готов.

-- Естественно! -- поддакнул Феликс. -- Мы же не дети. Все через исполком.

-- Постой, постой, Феликс, -- подал голос Удилов, -- а ты представляешь, сколько будет стоить такая дача?..

Феликс снисходительно покосился на старшего зятя и, придвинувшись к столу, стал объяснять нам с Молодцовым, почему фундамент под дом надо закладывать уже этой осенью. То есть через пару недель.

-- Лучший способ завалить дело -- это начать его со всеми обсуждать, -втолковывал Феликс.-- Особенно с женами. Кто может знать, что придет им в голову? Надо ставить их перед фактом: строим дом! Какой? Увидите. Хуже, чем есть, не будет!

И он тут же назначил себя начальником будущей стройки. Молодцов в одно мгновение был награжден постом главного инженера. Мне, попричине расторопности и свежести сил, Феликс отвел роль бригадира. Только после этого он взглянул на Удилова, оставшегося без портфеля:

--Коля, знаешь такую поговорку: "Лучше с умным потерять, чем с дураком найти"? -- издалека начал он. -- Как ты думаешь, про кого так сказал великий русский народ?..

--Вечно ты, Феликс...

-- Нет, ты ответь: знаешь, про коготак сказал великий русский народ? -давил Феликс. -- Или не знаешь?

-- У меня есть "Справочник индивидуального застройщика"...

-- Понятно, -- сказал Феликс.

Он расчистил место на столе, сдул крошки, положил бумагу и протянул мне паркеровскую ручку:

-- Ну-ка, Тимофей, составь нам смету. Надеюсь, тебя этому в институте учили?

Я сказалбрату, что если он даст мне потребное количество материалов и их цену, то смету я составлю в лучшем виде. Коля принес свой справочник, и мы принялись за дело.

Когда мы прикинули сумму расходов и разделили на четверых, по количеству семей, Феликс торжественно хмыкнул: "А кое-кто боялся: деньги! деньги! Разве это деньги? А, Саня?.."

Мне вспомнилось, как давным-давно отец, копаясь в огороде, нашел в земле прямоугольную, толстого стекла бутылку с монетами.

Монеты оказались недрагоценными: позеленевшие финские пенни с вензелем Николая II и короной Российской империи -- дореволюционные; те же пенни, но уже со львом, замахивающимся мечом, -- довоенные; медные царские копейки с гербами и именами правителей; еще какая-то мелочь. И увесистая желто-коричневая монета с кенгуру -- австралийская. Эту монету я выпросил у отца в личное пользование. Я начистил ее зубным порошком и несколько раз на дню доставал из кармана и разглядывал диковинное животное.

После этой находки отец еще долго искал клад на участке. Он втыкал в землю винтовочный шомпол и склонял голову набок, прислушиваясь к звуку. Рядом, с глиняной свистулькой в руке, припрыгивал я. "Не свисти, -- косился на меня отец. -- И клада не найдем, и денег в доме не будет".

Мы находили россыпи автоматных гильз, блестевших еще желтыми глазками капсюлей, ржавую хозяйственную утварь, спекшиеся в огне куски стекла, откапывали истлевшие листы железа, вытягивали слежавшиеся мотки проволоки и однажды откопали тонкую фарфоровую чашечку с черной розой на боку. Но клада не было.

-- Пап, а давай поедем откопаем тот клад, что в замке, -- предлагал я. -- Чего ждать-то?..

Отец, бывало, говорил, что он наследник древнего княжеского рода и знает старый замок, где зарыт клад. Этим кладом отец пытался интриговать мать в периоды острого безденежья. Матушка не верила ни в какой клад и отмахивалась, а я жадно прислушивался к этим загадочным разговорам и, приласкавшись к отцу, расспрашивал о таинственном сундучке в надежде, что он откроет мне тайну и даст старинный план с черепом и костями на обороте.

-- Пап, а ты правда знаешь, где зарыт клад? -- канючил я. -- Давай съездим. Я фонарик возьму, веревку...

--Да зачем нам сейчас этот клад...-- вытаскивал шомпол отец. -- Мы и сами чистое золото. Потом как-нибудь съездим.

-- Да зачем же ты тогда ищешь?

-- Так просто. Может, что интересное найдем. А тот клад от нас не уйдет. Иди помоги маме посуду мыть...