Александр Белай СИРОТА ( рассказ )

ОКАЗЫВАЕТСЯ, до сих пор существовали “санатории-профилактории”, “дома отдыха”, “здравницы” всяческих “химиков”, “тракторостроителей”, “работников связи” и т. п. Я входил в одно из подобных заведений с “путевкой” в кармане, намереваясь, видимо, в последний раз “поправить здоровье” по-старинному, среди “трудящихся” (здесь все уже было взято в кавычки, видело свой конец - лишь бесчувственный железобетон да ветхие скворешни деловито изготовились пережить меня).Была ранняя осень, преувеличенно погожая, с пластами тайного холодка в воздухе. Остывший ярко-синий пруд празднично рябил, волнуя сердце, как целый океан. Тяжко стлался по дорожкам косой солнечный свет. Взапуски с соснами высились корпуса. Обыскавшись себя в страшенном просторе, прикладывался то и дело к своей экстатической дроби неосязаемый дятел. Белки выскакивали под самый нос и застывали, глядя-бредя. Чистота, покой, следы метлы повсюду, вся еще в целости “наглядная агитация”, беседки для “тихих игр”, указатели на каждом углу - без них я искал бы свой “корпус” неизвестно сколько.Внутри, в “холлах”, я видел сакраментальные мраморы и брекчии, мозаичные панно, сюжеты и персонажи которых уже диковато было узнавать, вникая в изображенные на полном серьезе ветхозаветные страсти. Меня, вошедшего гоголем, встретила дежурная - молодая, рослая, в короткой форменной юбочке и жакетке. Форма шла ей наверняка больше, чем что-либо другое; я всегда любил этот тип девушек. Навстречу попадались ее товарки, точно такие же, даже ноги гнулись у всех одинаково. Номер выглядел до боли знакомо: типовые встроенные шкафы, кое-как наляпанный кафель в ванной, огромный “отечественный” телевизор, стопка проштампованного белья на кровати. Устраивая меня, хозяйка наклонялась так низко, что вылезала необъятная мощь обтянутых колготками бедер, и улыбалась то через левое, то через правое плечо. Томно, благостно я думал, что успею напоследок погостить в прошлом и выскочить прежде, чем оно сомкнется окончательно и бесповоротно. И уже хотел есть - не просто есть, а именно “питаться” в санаторской столовой, запахи которой, тоже до боли знакомые, вдыхал, идя сюда: какой-нибудь борщ или рассольник с клочком сметаны, биточки или бифштекс с “гарниром” и с лаковой шапкой подливы набекрень, “компот из сухофруктов” - мне живо представлялись суета и гомон гигантской кормежки. Хозяйка все улыбалась, да и я был не прочь, но сейчас прежде всего выспросил, где столовая, и бросился доставать из чемодана “домашнее”. Она вышла, запечатлевшись между дверным косяком в позе модели на подиуме. Приветливо полыхнули округлившиеся румянцы, сверкнуло атласно бедро.Я шел по аллее дивно высоких гривастых берез. Листва, поджатая к самым вершинам, отрясалась и горела в небе золотом, сыпала червонцы. На “досках объявлений” (словцо “информация” еще не вползло сюда) висели намалеванные местным “художником” афиши: “худ. фильм” в “клубе-столовой”. Да, разумеется, не просто столовая, а столовая-клуб… Я прибавил шагу и обогнал какого-то “отдыхающего” с собакой на поводке. Парочка тонула и плавилась в солнечном разливанном море, почти без остатка тратилась на собственные тени, карикатурно длинные, самодвижущиеся. Оставив за спиной, я не спешил выбросить их из сердца вон. Здесь все могло быть: мужик этот мог вскоре объявиться соседом, собутыльником, задушевнейшим собеседником и даже другом на целых две недели…ПОДХОДЯ К СТОЛОВОЙ, я еще издали различал внутри ряды колонн, угадывал гулкие шашечные пространства; от стоящего там гама здание, казалось, ходило ходуном. Я взбежал на крыльцо, толкнул стеклянную дверь и с ходу увяз с этом гаме, действительно ураганном: по всему залу, по всем проходам, сколько хватало глаз, дрались старухи.Тьма-тьмущая старух. Шторы были раздвинуты, свет в изобилии лился на побоище, которое мне, голодному, разохотившемуся, представлялось как бы прозрачным, потому что продолжали настойчиво лезть в глаза и накрытые “порционно” столы: да, борщ, да, биточки, да, милый компот наполовину с гущей, заткнутые бумагой перечницы и нечистая крупная соль в открытых плошках… Старухи душили друг друга, возили мордасами по стенам и подоконникам, колотили головами о колонны, таскали за седые патлы, грызлись, сцепившись на полу, лезли дрожащими от натуги лапами, чтобы выцарапать глаз, разодрать пасть; в ход шли ножи и вилки со столов; яростный вой и чудовищные озверелые проклятья полнили зал и кипящими водами смыкались поверху. То был не сон, но глядел я, как во сне. Старухи бились всерьез - не на жизнь, а на смерть, одержимые стремлением затерзать, стереть с лица земли, проклясть так, чтобы отправить вражью душу прямиком в ад, однако каждый удар или захват, каждое проклятье, поражаемое старческой немощью, сходило, считай, на нет, вызывая вопленные пароксизмы досады: именно как во сне, когда бьешь наверняка - а нет удара, когда бежишь со всех ног - а нет бега. Из окошка “раздаточной”, из жарких глубин цеха, от тележек глядели тот же сон повара и официантки. Они не предпринимали ничего. Да и что предпримешь против стаи взбесившихся птиц, как вмешаешься, не зная птичьего языка? Увы, мне этот язык давно уже был внятен. Страшно, тошно делалось, когда приходилось то тут, то там, в самых неожиданных местах и при самых неожиданных обстоятельствах, так вот оказываться в стае и, хочешь не хочешь, толмачить самому себе, будто перегрызая угодившую в капкан лапу. Писк, грай, клекот, заполошное фехтование крыльев, пух, перья, брызги помета во все стороны: “Ну что, падаль, хорошо вам?” - “А вам, суки драные?” - “Погодите, вонючки, Бог найдет на вас управу!” - “Ага, если кто потеряет!” - “Вон как уже изуродовал вас, твари!” - “Сами вы… деревянные!” - и т. д. и т. п. - это ведь была, как говорится, эмпирика, голая данность. Старухи сражались за правду и звали победу, безмерно одинокие среди слепого и глухого потомства, не просто не знающего, но даже и не любопытствующего, что открывается в конце пути: мужики, бабы, детишки сидели и жрали, всецело отсутствовали, только качали головами и стучали пальцем по лбу. Впрочем, старухи в исступлении взаимогубительства и не хотели никого, избегали малейшей причастности; они даже, как могли, огораживались от “молодежи”, выставляя заградительные дымы и морочащие маскировочные огни, неся сбивающую с толку околесицу, прикидываясь стаей птиц, - только бы не глянуть и не проклясть ненароком бедное пасущееся стадо… да, за всю историю человечество лишь считанные разы отважилось вступиться в подобные разборки, чтобы торжественно бракосочетать “мочь” сопливой юности со “знать” суровых Матерей!Я БЫЛ В ОТЧАЯНИИ, не видя здесь матушки: она умерла молодой, и поди-ка угадай, какой участок фронта она сейчас держала бы, какие призывы выкликала - о, я услышал бы и понял, мне достало бы сердечной верности ринуться на зов. Я стоял неприкаянный, голодный, плачущий душой… Человечество, между тем, в очередной раз поостереглось, затаилось, пережидая бурю, продолжая упоенно уродоваться своей цветущей сложностью, услаждаться нулевой степенью письма своих прохиндеев-пророков. Доблестные, с дрожью старческой скрупулезности, уже раскладывали ножи и вилки по местам, кто где взял, и уходили невидимой в солнечных лучах лестницей на второй этаж - глядеть “худ. фильм”. Я отыскал свой стол, пригорюнился за ним. Официантка, прелестная рабыня столовского конвейера, налила в тарелку борща и немного погодя, словно сжалившись надо мною, сиротой, капнула туда сметанки.

ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА РОССИЙСКОГО ОТ ТИМАШЕВА ДО НОВЫХ И НОВЕЙШИХ ЛЕГЕНДАРНЫХ ЛИЦ

“Земля была обильна…”(А. К. Толстой)- Надо обойти США.Полетите, ребята, на Солнце.- Но ведь мы сгоримк едрене-фене!- Вы думаете, здесь дураки сидят?! Полетите ночью.(Из беседы Генсека,наслушавшегося популярной песни “Долетайтедо самого солнца!”, c группой космонавтов,фольклор 1970-х годов ХХ века - период развитогокосмологизма)“Ходить бывает склизкоПо камешкам иным,Итак, о том, что близко,Мы лучше умолчим”(А. К. Толстой)Ходить за правдой склизко,Но важно лишь начать.И мы о том, что близко,Не можем умолчать.Набрав научных знаний,Стал век вождей плодить - Теперь проблемой занят:Хранить иль хоронить?А после СССР - Нашествие химер.Сегодня гениальноЛишь то, что криминально.Скажу, на самом деле,Про новую волну:Когда б они сумели,То выпили б и съелиРодимую страну.И в этом диком миреС мильонами утратВы честны? Виноват:“Е 2 на Е 4”, ¹Вам тут же - шах и мат!Суда и покаяньяКлубок не знает сей:Он весь - благодеянье!И новый окаянный Гарцует прохиндей.Нам видно и в потемкахНемыслимых годов,Что все в руках потомковВластительных родов.Их не призвать к ответу.Они в конце концовПриняли эстафетуОт подлости отцов.Оплывшие огарки,Избытый стеарин,Но втайне - олигархи:Отца сменяет сын.И даже ГеркулесуНе вычистить дерьма.Лес сгнил, но встал подлесок(Сюжет для Синема).Хоть новое корыто,Иные времена,Но скрыто иль открыто - Все те же имена.Но тут - болото зыбко.Блестит златая рыбка - Да рук не дотянуть!Пожалуй, слишком глыбко:Здесь можно утонуть .Один прихват-начальник.Как бы реформ печальник,Сказал (ХХ век!):“Сперва первоначальноограбить надо всех.Ограбленные лицаЗатем должны делитьсяНаграбленным сполна”.(От смеха тут по-лисьиЗатявкал Сатана).Нам разум не затмилаЧреда посулов-бед.Хитер ты, рыж, мой милый, А я почти что сед.Как говорят в Париже,Играючи в серсо: ²Ты - Жан, ты - Жак,ты рыжий,Но все ж ты - не Руссо!Слова, слова - для виду.Но из конца в конец:Жестокая обидаОбманутых сердец.Никто ни зги не видит.Все выбились из сил.Явился ЧерномырдинИ все нам разъяснил.Он после всех нападокОткрыл один секрет:“Какой уж там порядок?!Простого сладу нет”.Видать, мужик везучий:Отрезал на года:“Хотели мы, как лучше,А вышло - как всегда!”“Играешь, Витя, метко!” - Усек Борис момент.И вытащил ракетку - Свой главный инструмент.- Ты - для лихих развязок!Как в поле голова! ³Ить, надо же! - без связокПроизносить слова!Перед тобой бледнеетВеликий Бул-Дыр-Щил… ⁴(Казна же не беднеет,Кто б сколько ни тащил.)Б. Е. Все эти шуры-мурыЗапутают вконец:Зачем взорвал я сдуру Ипатьевский дворец?!Орел двуглавый в тучах,На дно пошла звезда…В. Ч.Господи!Хотели мы, как лучше, - А вышло - как всегда,Б. Н. Исследуют останки,Размеры черепов,Хотят моей отставки…Шалишь! Я не таков!АвторВсе Гитлера искали,Теряя след молвы.Уже закопан Сталин,Весь - с ног до головы.Нет молота на серпе…Вдруг узнаем - увы! - Адольфа челюсть в сейфеУ матушки-Москвы.Один не погнушалсяПрорваться в мавзолейИ в раже покушалсяНа мумию, злодей!Комм-Призрак,знать, ярится,Храня вчерашний стих.Но просятся в землицу - “Живее всех живых”.Б. Е.Бумажны наши тигры,Все точат зубы зря.Затеем-ка мы игрыВ престольного Царя.Мы сами править могем.Сменить наш ЕралашКакой-то Гогель-Могель ⁵Желает, понимашь!Иль, как он?Гоголь-с-Солью…Зачем он нам нужон?В музее трачен мольюЦаревый балдахон…АвторРаскрутим проволочку - У нас ведь свой резон.Плывет по морю в бочкеГвидон или Кобзон?Куда уж, братцы, круче!Откроют-крякнут: “Да-а-а!”ХорХотели мы, как лучше,А вышло - как всегда.Б. Е. Да ты не смейся, жмурка;Все попадем в Аид. ⁶Для нас Карягин ЮркаВсесвязь осуществит.Ура! Двуглавый дышит.Злокозни все - зола!Смотри,взорлит превышеОн “лысого” орла! ⁷АвторМы сами кашу солим,Еще чуток постонем,Народу рай даря.Из Кухаря построимМы нового Царя.Все сделаем толково.Сплетем мы новый спрут.Резинскийс Хохалковым - ⁸Те за бояр сойдут.Б. Е. Кричат, что я - придурок,Балбес и пустозвон.Я Герб-Дублер придумал:“Мамона и ОМОН”.Какая там отделка?!На кой нам лоск и блеск?!ХорВ России нет оттенков,Зато - страна Чудес.Б. Е. Пусть в нас живут пороки,Пусть воют думаки - Подумаешь, пророки! - А мы - как туляки:Лишь с виду дураки.АвторТо все мы - под наркозом:Явить начальству прыть - И до усёру пить,То - окрик:“Быть тверёзым!”И мы давай рубитьВсе виноградны лозы - Под корень все!Вот слезы!Б. Е.Указ по мафиозам:Чтоб им не жить во зле - Расселим по колхозамИ прикрепим к земле.АвторУказ - главней закона,Сильней, знатней, верней.И в цепи текст закован,В страх - до скончанья дней.Царит цензура-дура,Разит страшней свинца.Вдруг - “Вырубить цензуру,Вмиг, разом, до конца!”И тут в одно мгновенье(Приказ им словно дан!)Все псы совокупленьяЗаполнили экран.Б. Е.Коль на Руси свобода,Свободный выбор дан:За баксы к нам отходыСвезут из разных стран.И ты, Витек, запомни:Не одурачить нас!Так на Руси накопимМы золотой запас.Отходы закопаем.Прогнозам вопреки,Мы туго дело знаем:Мы, брат, не дураки! ⁹В. Ч. А вдруг интеллигентыЗатеют эпатаж?!А вдруг к интеллигентамПримкнет парламент наш?!Б. Н.Да что нам - думаки?!На них ведь есть полки.Куда им, бедным, деться…Я, знаешь, парень дерзкий - В решительный моментПридет Интеллигент.Придет и скажет:“Действуй,Шуруй, мой Президент!”В. Ч.Башка, Бориска, вспухла.Все - толки, “на троих” ¹⁰ - Про то: глупее куклыИль прототипы их?Алкаш какой-то вещийВопил среди бомжей:“Тут вечно: сумасшедший,Дурак или злодейНад нами верховодит!”Речист! Бомжей заводит.Б. Е.Ну, я скажу, народец!Попутал прессы бес.Великий полководецБыл Пашка-Мерседес, ¹¹Зря отдали в угодуРаспутному народу.Я - крепость, Кремль,Стена - Я.Я - Человек-Указ.Никто, Витек, не знает:Во мне есть Третий Глаз - Все зрю моря и суши,Всем витязям в пример.А кто б сумел разрушить,Как я - СССР,Архипелаг могучий!Распалась глыба льда…Тут беженцы - как тучи,Как талая вода!!!В. Ч.Хотели мы, как лучше,А вышло - как всегда!Б. Е. “Пора - мне шепчут - смыться”,Но я, Витек, скажу:Я сам от Гостомысла(Секрет!) происхожу.Не зря ведь: только кликну,Ко мне и Коль, и КлинтонГостить летят тотчас.Мы с ними сходим в баньку:Рассказываем байки - Мы с глазу там на глаз.А с помощью гвардейцевЗавалим кабана.Ты на меня надейся, - И думакам - хана!Была беседа славной,Весь день почти утек.Забыли мы о главном:Рыбалить, брат Витек!АвторВот плещет под присмотром Река в красе своей.Но вытащили монстров:Двуглавых карасей. ¹²Ну надо же! Беда!!!Под ивушкой плакучей - Все мутная вода…Хор управляющих деламиХотели мы, как лучше,А вышло - как всегда!20-23 марта 1997 г.НОЧЬЮСЛЕДУЮЩЕГО ДНЯилиДОВЕСОКК НОВЕЙШЕЙИСТОРИИВ. Ч.Мiр¹³ обнадежим в прессе:Возможно, к февралюВ промышленном прогрессе Поднимемся к Нулю!Б. Е. Указ подписан мною, Чтоб жизнь поворотить,Найти идею МорюИ в глубину внедрить.Чуть-чутьраздвинуть звезды.Прибавить лунный свет.АвторИ по Идее создан Был тотчас Комитет:Гос-Росс - знак изобилья.С рассвета и до тьмыТам над Идеей билисьВсе лучшие умы.И что же? ОбратилисьК Балде - он малый в силе,Идею взял на плечи, - Взошла его звезда! - Всем малость стало легче:“Балда - он есть Балда!”Блеснул смешком во взоре.Канат он взял, как нить.Балда приперся к морюИ ну его мутить! ¹⁴И вот оно седеет.Становится темно.Балда (к морю)Скажи свою ИдеюПо-дружески само!АвторВ кремле - икра с искроюСтолы. Дымит еда.Кремлевский хорРаскалывает мореНаш умница Балда!Балда (по пейджеру)Все дали застят тучи,И вздыбилась вода!Кремлевский хор (глухо)Хотели мы, как лучше,А вышло - как всегда!..24 марта 1997 г.ПРИМЕЧАНИЯ 1. Е 2 на Е 4. Популярное начало в шахматной игре. Автор намекает на быстрое фиаско наивных рыцарей нового российского предпринимательства.2. Серсо (франц.) - популярная игра спортивного характера.3. “Как в поле Голова” - богатырская голова в шлеме, охраняющая меч-кладенец (образ русских сказок).4. “Бул, Дыр, Щил” - образец так называемой “Зауми” - искусственного языка поэтов-футуристов, не доверявших понятийному языку и логическим связям между словами и мечтавшим на “Зауми” взрастить новый “вселенский” язык. В конце ХХ века “Заумь” повлияла на политический язык, помогая размывать или скрывать подлинный смысл происходящего.5. Судя по всему, ораторствующий не в силах произнести фамилию Гогенцоллерн (династия прусских королей, 1701-1918 и германских императоров: 1871-1918, находящихся в родстве с Домом Романовых).6. Аид (гречес.) - подземный мир мертвых.7. “Лысый” орел - имеется в виду Орел на американском гербе - без короны.8. Резинский - современный драматург, автор расхожих книг о царях и вождях. Ведет свою авторскую программу по телевидению.Хохалков (младший) - кинорежиссер. У поэта-футуриста А.Крученых есть двустишие о Хохалкове-старшем:“Сергей Владимыч …халковЛюбитель детских хохолков”.9. Есть мнение, что “отходы” все-таки не закопают. Начнут закапывать, а потом надоест - и бросят, создавая новые гигантские свалки, что вознесутся в небеса, превыше всяких терриконов.10. Распивающие алкогольные напитки в российских подворотнях объединяются по трое - “на троих” (примечание для иностранцев).11. “Пашка-Мерседес” - прозвище одного из российских генералов.12. Двуглавые караси - рыбы-мутанты, появившиеся в московских и подмосковных водоемах в результате безумного загрязнения окружающей среды (не усматривать намека на Двуглавого Орла).13. МIР - (дореволюционное правописание) - народ.14. Народу нравится, когда Балда воду мутит (хитрый расчет политиков?).