Кто со всем этим будет разбираться у нас в России?

Угрозыск или БЭП? Но у них совсем другие задачи.

В период кризиса задача МВД — не дать разгуляться преступным структурам. Но кто теперь будет заниматься этим противодействием?

В своем интервью «Независимой газете» после коллегии МВД по итогам работы в 2008 г. министр внутренних дел Рашид Нургалиев заявил, что главная функция нового департамента по борьбе с экстремизмом — «это прежде всего оперативно-агентурная работа, направленная на выявление и пресечение преступлений». Но ведь все экстремистские преступления в российском УК не относятся даже к категории тяжких преступлений (за исключением массовых беспорядков, которых ежегодно регистрируются единицы). А поэтому в отношении экстремистов и их организаций нельзя в полном объёме проводить оперативно-розыскную деятельность.

Следует отметить, что объём работы оперативных подразделений по преступным сообществам (организациям), бандам и незаконным вооруженным формированиям в сравнении с объемом работы по экстремистским организациям и сообществам отличается в разы. Например, в 2008 г. зарегистрировано 325 преступлений, связанные с участием в преступных сообществах и преступных организациях, 262 факта бандитизма, 522 преступления, связанных с участием в незаконных вооруженных формированиях, и всего 42 преступления, связанных с организацией экстремистского сообщества и организацией деятельности экстремистской организации.

Согласно данным ГИАЦ МВД России, в 2008 г. зарегистрировано в общей сложности 460 преступлений экстремистской направленности, темпы прироста по сравнению с 2007 г. (356 преступлений) составили 29 %. В 2008 г. выявлено 379 лиц, совершивших преступления данной категории (в 2007 г. — 225), темпы прироста составляют 68 %.

Но в сравнении с абсолютными показателями организованной преступности преступления экстремистской направленности также в разы меньше.

В 2006 г. число расследованных преступлений, совершенных участниками организованных групп или преступных сообществ (организаций), составляло 27 715, в 2007 г. — 34 620, в 2008 г. — 36 601.

Разница почти в 100 раз в «пользу» организованной преступности!

Кроме того, обращает на себя внимание значительное количество приостановленных в 2008 г. уголовных дел (93) — 43 % от числа направленных в суд. Из общего числа приостановленных уголовных дел о преступлениях экстремистской направленности 80 % приостановлено за неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого, из них половина приостановленных уголовных дел — по ст. 282 УК РФ.

Ключевым моментом при совершении преступлений экстремистской направленности и обязательным субъективным признаком является экстремистский мотив, поэтому вопрос о квалификации преступления как экстремистского (особенно при отсутствии лица, его совершившего) вызывает серьезные вопросы. Исследования НИИ Академии Генеральной прокуратуры РФ показывают, что суды изменили квалификацию экстремистских деяний у 46,8 % подсудимых, т. е. практически у каждого второго лица, привлеченного к уголовной ответственности за экстремистские преступления.

Как видим, погоня за увеличением показателей борьбы с «модной» экстремистской преступностью оборачивается плачевными результатами.

В упомянутом интервью министр говорит о том, что реформирование департамента по борьбе с организованной преступностью и терроризмом было вызвано необходимостью исключения «дублирования функций». Но в том же интервью говорится об успехах МВД по борьбе с наркомафией и наркотрафиком. Но разве здесь МВД не дублирует Федеральную службу по контролю за оборотом наркотиков? Никто же не говорит об устранении этой функции из объема задач органов внутренних дел. Так же как никто не лишит МВД функции борьбы с терроризмом, несмотря на то, что, согласно Федеральному закону «О противодействии терроризму», основная ответственность за исполнение этой функции лежит на Федеральной службе безопасности.

Значит, не в «дублировании функций» причина ликвидации подразделений по борьбе с организованной преступностью и терроризмом.

Трудно понять, кому нужно было уничтожать службу по борьбе с организованной преступностью и терроризмом в МВД в условиях кризиса и зачем все это затеяно. Если руководство страны располагало информацией, что подразделения по борьбе с оргпреступностью сами стали криминализованы, то замените их руководство. Если предполагается создать некую структуру вне МВД, то сначала создайте, а не ломайте, что работает.

В. ОВЧИНСКИЙ,

http://www.zavtra.ru/cgi/veil/data/zavtra/09/801/51.html

Пандемия птичьего гриппа может унести от 5 до 150 млн. жизней на планете. Но случится это только в том случае, если в результате мутации вирус птичьего гриппа H5N1 сможет легко передаваться от человека к человеку.

Д. Набарро — координатор ООН по борьбе с птичьим гриппом, 2005 г.

(Работа М.В. Супотницкого мною сильно сокращена, в основном за счет трудночитаемых медицинских исследований, полностью она выложена на его сайте. Мне его работа кажется интересной большим количеством фактических данных о гриппе. Считаю гипотезу автора, что грипп — это инструмент естественного отбора, уничтожающего генетически слабые особи, неубедительным, но то, что из гриппа сделали пугало для выкачивания денег из обывателя, на мой взгляд, бесспорно. — Ю.И. Мухин)

По мнению А.А. Садова (1927), первые указания в исторических источниках на эпидемии, сходные с эпидемиями гриппа, относятся не ранее, чем к 876 г.н. э. Наиболее часто историки медицины, первую эпидемию гриппа относят к 1173 г., когда была описана большая эпидемия лихорадочной катаральной болезни в Италии, Германии и Англии. Со средины XVI столетия грипп почти не сходит со страниц эпидемиологической хроники, маскируясь временно то под видом спорадических простудных заболеваний, то поражая отдельные государства, то быстро разливаясь по всему земному шару, захватывая и «прореживая» миллиардные массы населения (Гезер В., 1867).

Почти до конца XIX столетия грипп не считался контагиозной болезнью, т. е. непосредственно передающейся от одного больного другому при контакте. Так как грипп молниеносно охватывал крупные населенные пункты и страны, а его распространение происходило независимо от состояния средств сообщения, то эта болезнь считалась миазматической, т. е. передающейся посредством неких вредоносных природе человека начал (миазмов), которые распространяются на большие расстояния с зараженным (зловонным) воздухом и поэтому вызывают болезни у людей сразу на больших территориях.

Название «инфлюэнца» в медицинских трудах появилось во время пандемии 1732–1738 гг. Название «грипп» — во время следующей пандемии 1742–1743 гг. Существует не менее двух точек зрения на происхождение этого термина. По одной он происходит от французского названия какого-то насекомого (la Grippe), которое массами появилось в Англии и Франции во время эпидемии и которое, как предполагали, сообщило воздуху вредные свойства. По другой — он является производным немецкого слова «greifen» или французского «agripper», что означает «жадно хватать, схватывать» (Садов А. А.,1927).

Кроме этих названий в научной литературе до XIX столетия сохранялись еще и старые названия: catarrus epidemicus, cephalgia contagiosa, febris catarrhalis и др. (Гезер В., 1867).

Первые исторически зафиксированные эпидемии гриппа. По данным Н.А. Протасова (1891), в летописях XIV века упоминается уже о трех эпидемиях гриппа: в 1323 г. (Италия, Франция), в 1328 г. (Италия) и 1387 г. (Италия, Франция и Германия). В XV столетии описаны эпидемии, имевшие место в 1404 г. (Голландия, Германия), 1411, 1413, 1414 и 1427 гг. (Франция, Германия и Италия). В XVI столетии эпидемии гриппа отмечают в 1510, 1557, 1562, 1574, 1580, 1587 и 1593 гг. Эпидемия гриппа в 1510 г. охватила почти все население Европы. Начавшись на Мальте, грипп «проник» в Сицилию, Испанию и Италию, а затем в Венгрию, Австрию, Германию, Францию и Англию. В 1557 г. эпидемия гриппа, появившись в июне на Сицилии, в августе была в Италии, в сентябре — в Швейцарии, Англии и Испании и в октябре — в Голландии. Эпидемия 1562 г. захватила Британские острова. Об эпидемиях 1557 и 1580 гг. известно, что они распространялись с Запада на Восток.