В инфекционном процессе участвуют две стороны — паразитический микроорганизм и организм хозяина. Не внесшие ясности в причины появления пандемии «испанки» работы Дж. Таунбенбергера и его коллег касались только одной стороны инфекционного процесса — паразитического микроорганизма. Тогда нам остается предположить, что объяснение данного феномена скрыто в структуре генома людей, погибших в эту пандемию.
«Альтернативный хозяин». Дж. Таунбенбергер с соавт. (2006) настаивают на необходимости поиска «альтернативного хозяина» на основании сравнительного анализа нуклеотидных последовательностей вируса, вызвавшего «испанку». Но существуют эпидемиологические данные, заставляющие нас усомниться в том, насколько хорошо мы знаем природный резервуар вируса гриппа. Отсутствие различий в скорости распространения современных пандемий гриппа и аналогичных пандемий прошлого уже предполагает то, что контагиозность вируса и воздушно-капельный механизм его передачи имеют относительное значение в их развитии. Эта «относительность» исчерпывается рамками отдельных коллективов, городов и, возможно, географически изолированных регионов. Когда же вспышки гриппа одновременно разгораются в местностях, разделенных «непроходимыми территориями», как это имело место в прошлом, то неизбежно мы должны искать другой механизм передачи, другой резервуар вируса и, разумеется, другие «движущие силы» его пандемического распространения. Пока так вопрос не ставится. В затруднительных случаях в ход идут рассуждения о «поразительной скорости распространения эпидемий гриппа по огромной территории страны, которая удивляет даже медработников». Обычно объяснение таким ситуациям ищут с помощью математических моделей, для которых данные берут «с потолка». Например, в коллективной работе, вышедшей под редакцией Г.И. Карпухина (2001), обоснование скорости распространения гриппа начинается с фразы: «Предположим, что практически заразится только 1 %…».
Cделаем некоторые обобщения по разделу.
1. «Испанка» — это гиперреакция иммунной системы человека на возбудитель гриппа, эпидемическая выраженность которой зависит от частот отдельных генов, накопившихся в человеческой популяции за определенный период времени (не менее 3–4 поколений), а клиника болезни у индивидуума определяется сочетанием таких генов.
2. Мутации генов людей, лежащие в основе клиники «испанки», вне эпидемического процесса могут рассматриваться как нейтральные. Однако при контакте их носителей с возбудителем гриппа они становятся селективными и их носители подпадают под действие естественного отбора.
3. Появление во время эпидемий гриппа осложнений типа «испанки» означает накопление в популяциях людей высокочувствительных к вирусу гриппа генотипов; их исчезновение на длительный период времени означает элиминацию вирусом гриппа людей этих генотипов.
4. Поиски «альтернативного хозяина» вирусов гриппа, существование которого предположено Дж. Таунбенбергером с соавт. (2006) на основе анализа нуклеотидных последовательностей штамма вируса, вызвавшего пандемию 1918–1920 гг., целесообразно продолжить среди одноклеточных животных (простейших) почвы и водоемов.
Если наши выводы о природе «испанки», сделанные в предыдущем разделе, верны, то при анализе хода последующих пандемий гриппа мы должны обнаружить последствия элиминации отдельных генотипов людей. Прежде всего, они должны проявиться в снижении количества осложнений, имевших место во время пандемии «испанки». Но возможны и другие эффекты, которые нужно установить путем сопоставительного анализа эпидемических событий, зафиксированных исследователями в разные пандемии гриппа.
Грипп между пандемиями. В промежутке между пандемиями гриппа 1918–1920 гг. и 1957–1959 гг. было зарегистрировано не менее 20 эпидемий гриппа, имевших широкое распространение. В 1946–1948 гг. и в 1951–1953 гг. грипп проявлял тенденцию к пандемическому распространению, но в пандемию не перерос.
В этот же период произошла непрогнозируемая замена подтипа (серотипа) вируса H1N1 вирусом серотипа H2N2 (обнаружен в 1947 г.), что, по единодушному мнению ученых, привело к пандемии, названной «азиатским гриппом». Сам же процесс вытеснения из популяций людей одного подтипа вируса другим задним числом был назван пандемическим циклом. С того времени считается абсолютной истиной, что «появление нового подтипа вируса и высочайшая вирулентность приводят к быстрому распространению инфекции во всем мире — пандемии».
Среди тенденций эпидемиологии гриппа на протяжении почти четырех десятилетий, прошедших со времени пандемии 1918–1920 г., обращает на себя внимание неуклонное снижение смертности от него.
Рациональных объяснений это явление в те годы не получило. В.М. Жданов (1963) считал, что его нельзя объяснить широким применением антибиотиков и других эффективных лекарственных средств, если даже предположить, что они могли снизить смертность от гриппа за счет вторичной инфекции бактериальной микрофлорой, так как снижение смертности началось до эры антибиотиков.
Пандемия «азиатского гриппа». Пандемия имела две волны (1957 г. и 1959 г.), в некоторых странах, в том числе и в СССР, эти волны делились еще на две. Пандемия началась весной 1957 г., когда в некоторых районах Азии почти одновременно было зарегистрировано резкое увеличение гриппоподобных болезней. Эта эпидемическая волна гриппа в сравнительно короткий период (1–2 месяца) охватила почти все страны Азии. В мае эпидемия проникла в Африку, вызвав здесь сравнительно крупные вспышки в ряде стран. Позднее (июнь—июль) было зафиксировано резкое увеличение гриппоподобных заболеваний в отдельных районах других континентов, в частности в Америке и Австралии. В сентябре и октябре пандемия гриппа широко распространилась в странах Европы и в США. В СССР в марте и апреле 1957 г. регистрировались ограниченные вспышки гриппозных заболеваний в различных географических зонах. Однако основной подъем заболеваемости гриппом H2N2 (тогда его называли А2) начался в Советском Союзе с первой декады мая.
В 1958 г. во всех странах мира хотя и отмечалась повышенная заболеваемость гриппоподобными инфекциями, однако количество заболеваний было значительно ниже, чем в 1957 г.
Иное развитие получает пандемическая волна 1959 г. В отличие от 1957 г. резкое увеличение заболеваемости гриппом начинается в странах Среднего и Ближнего Востока в конце декабря 1958 г. и в начале января 1959 г. В феврале—марте 1959 г. отмечается заметный подъем заболеваемости гриппом в странах Юго-Восточной Азии. В этот период локальные, но крупные вспышки гриппа были зарегистрированы в Индии, Индонезии и Японии. В мае и июне отмечена высокая заболеваемость гриппом в Австралии, особенно на ее Северной территории. В мае эпидемической волной гриппа были охвачены страны Африканского континента. В СССР эпидемия 1959 г. распространилась с Юго-Востока и к середине января охватила весь Советский Союз и ряд ближайших стран.
Характерной особенностью таких случаев стало быстрое развитие клиники болезни, приводившее к летальному концу в течение короткого времени, иногда 1–2 дней, а изредка и нескольких часов от начала заболевания. Как правило, симптомы болезни стремительно нарастали, лечение же оказывалось неэффективным даже при использовании антибиотиков. По обнаруженным морфологическим признакам их делили на две группы. Первая — с преобладанием общих токсических явлений, вызвавших множественные кровоизлияния, дистрофические поражения внутренних органов, отек и полнокровие головного мозга и его оболочек с острыми деструктивными изменениями ганглиозных клеток коры и ствола мозга при сравнительно слабовыраженном местном легочном процессе. Вторая — с преобладанием местных легочных изменений, в половине случаев имевших характер распространенной геморрагической пневмонии.
В пользу нашей гипотезы о том, что появление феномена «испанки» связано с «накоплением» в человеческих популяциях определенных генотипов, свидетельствуют и другие наблюдения Н.А. Максимовича (1963). По его данным, в пандемию 1957 г. дети раннего возраста поражались сравнительно мало по сравнению с высокой заболеваемостью взрослых и детей школьного возраста. Тем не менее, на них приходилась основная часть летальных исходов — погибали преимущественно дети в возрасте до 3 лет. В 1958 г. встречались эпизодические случаи смертности детей раннего возраста и взрослых от гриппа H2N2, а в конце 1958 г. и в начале 1959 г. наблюдались случаи быстрого наступления летального исхода и значительное повышение летальности как среди взрослых, так и среди детей раннего возраста, включая новорожденных.