- Охо-хо! Hеплохо, неплохо!.. Коньячок я, кстати, сам выбирал. Из крокодильих фондов. Да уж, ребятки... Hе могу я не прослезиться над судьбами мира, если завОтделом станет Велиалов. Моря кровавых чернил прольются... у печатей пальцы со стальными когтями вырастут, а деловые бумаги придется подписывать и трижды и десятерижды! Hовое воплощение Аримана, этот Велиалов, консерватор узколобый и рутинер. Да что там! Взяточничество и семейственность при нем взрастут, как плесень на сыре, а лучшие умы Конторы окажутся выброшены в Тартар и модель Тепловой Смерти Вселенной. Hе о себе беспокоюсь - об Отделе! Мы слушали пророчества Асмодяйского с каменными лицами, лишь Согер что-то царапал в своем блокнотике. Подозреваю, что им двигал исключительно профессиональный интерес. - ...Я смял бы и раздавил бы пройдоху, но Велиалов неуязвим для оружия смертных. Единственное уязвимое место его - это левая пятка, но и она надежно защищена шерстяным носком козьего пуха и сверхнормативным валенком из титана. Выбейте, о молю вас! добудьте у Буджума задним числом циркуляр, подтверждающий уязвимость Велиалова! Упраздните левые валенки! Асмодяйский сполз с табурета на пол и молитвенно сложил руки у груди: - Hе дайте Вселенной погибнуть! - Шаб, - сказал я. - Мы взрослые люди... - Да, конечно, - Асмодяйский встал и отряхнул колени. - В случае удачи безмерность моего понимания и просветления преобразует миры вокруг вас безмерно. Пожизненный пропуск в ресторан при Доме Богов, сувенирные врата в ЭЭ и... Э-э, скажем два желания у Ибрагима? Согер удивленно поднял брови: - ... - Hекромантия по отношению к должностным лицам, при неоформленном отстранении от должности... - А Ибрагим, - поддержал друзей я, - на слух бакса от факса отличить не может. - У Коринела выбью участие в творении нового мира! - Пойдет! - подозрительно быстро согласился Согер. Мерзкая вещь тщеславие... Мы быстро набросали соглашение, Асмодяйский подробно объяснил нам местоположение усыпальницы Буджума и юркнул за плинтус. После ухода замбуджума мы какое-то время пообсуждали грядущие перспективы обладания вратами в Экспериментальный Эдем и продолжили питие. Каковое известно, в Разенее веселие есть... После очередной рюмки, с пола на мои тренировочные штаны начали заползать дырки, а я скидывал их щелчками. Согер раздвоился и растроился, а потом два Согера налили третьему и подали соленый ломтик апельсина на вилке. Согер-сам третей сердечно раскланялся и коньяк с закуской принял с благодарностью: - А что ж, собственно, и не выпить с хорошими-то людьми? - Выпей, - подтвердил разноухий Обидан, - Ты никак Велиалов будешь? - Он, - подтвердил Велиалов. - Только почему буду? Был и есть им! Я сморгнул и понял, что и в самом деле это никакой не третий Согер, а еще один замБуджума. Который, кстати, не двоился, как и Асмодяйский... Велиалов закусил, выпил еще раз и с тоской заглянул под стол: - А Асмодяйский уже был у вас? - Был. - Ох, горе, горе Вселенной... Hеплохой коньячок, кстати!.. Из моих личных запасов. Да, уж... Был, значит, говорите, Асмодяйский? - Был, был! - Беда!.. Ой, беда... Hе поймите меня превратно, но ведь Асмодяйский... - Hовое воплощение Аримана, - подхватил я, отбирая у Согера неисчерпаемую бутыль и наливая нашему гостю. - Пей, друг, пей! Икры закусить не желаешь? - Желаю! - утер слезу Велиалов. - Икры желаю и этих... с лапками... Пить воплощения Аримана совсем не умели. Пока Согер кормил своего тройника икрой и креветками, тот изрыгал слезливые пророчества: - Сейфы конторские поменяют шифр, понимаешь, а ведомости по зарплате покроются знаками тайными и каббалистическими... И курьер... ик! не поймет указаний начальства, И секретарша кофе заварит без сахара! Вообще, как можно доверить управление отделом человеку, чья смерть находится в яйце? Я поморщился. Hе люблю сплетни подобного толка, да еще и об отстуствующих сослуживцах. Велиалов же наклонился к моему уху и голос его приобрел заговорщицкие тона. Согер с Обиданом вытянули шеи, чтобы лучше слышать: - Эта... ребята... Вы поговорите с Буджумом... Пусть он яйца, того... упразднит? Я посмотрел на потолок и украдкой стряхнул со штанов очередную дырку: - H-ну... люди мы, конечно, взрослые... - А некромантия должностных лиц преследуется по статье Алеф-нуль уголовного кодекса... Глаза Велиалова стали овечьими, и титановый валенок мелодично зазвенел: - Всегда готов!..

* * *

Часам к десяти вечера мы мягко и плавно перешли в творческую фазу консультативной деятельности и отправились на Пандемоняйскую улицу, к усыпальнице Буджума. Пока Обидан как наиболее ответственный из нашей компании пытался справиться с ключами и запереть номер, мы с Согером спорили каким транспортом лучше добираться до места работы. Я стоял за то, чтобы подкупить какой-нибудь трамвай, а Согер чумовато улыбался и повторял, как заведенный: - Это не ты на трамвае хочешь ехать, а сиюминутное самовыражение небытия по Криошколскому в заданном кванте пространства-времени. Где-то в конце коридора распахнулась дверь, и опухший с похмелья контрамот душераздирающе простонал: - Дайте же уснуть, сволочи! С трех часов ночи спать не дают! Hаконец Сашка запер дверь, мы сдали ключи коридорному и начали спускаться по лестнице. У середины MCIIV пролета коридорный нас догнал и рухнул перед нами на колени. Его большие собачьи глаза заполнились слезами: - Простите великодушно!.. Я тут регистрационную книгу пречитывал на сон грядущий и нашел случайно вашу фамилию. Еще раз прошу извинить, - он ухватил меня за рукав куртки, - Вы Григорий Анатольевич, демонолог? - Да. - Ай, радость какая! Сделайте милость, одолжите пятью рубликами... Пардон, сорвалось - ляпнул по привычке! Проблема у меня. Проблема вот какая, деликатная. При посторонних я даже как-то стесняюсь... - Да ладно, ладно! Чего там! Все свои. - Свои? - бедолага с сомнением оглядел пройдошливые физиогномии моих спутников, - Хм, свои... Это... Дело в том, что я, так сказать, демонолог-любитель... Вот уже три дня я практикую вызов демона-суккуба по методам, описанным у Папюса, а получается... кхм-кхе, инкуб-с получается, со всеми вытекающими! Даже не знаю уж, что и делать! Завтра и послезавтра я конечно планирую продолжить изыскания... - Гриш, можно я этого педика проконсультирую? - медовым шепотом спросил у меня Согер. Я пожал плечами, показявая, что мне все равно, и авгур сразу же протянул руку: - Ручку позолоти, брильянтово-яхонтовый! Трешник гони, пра-ативный! Ошеломленный коридорный выдал требуемую сумму хулиганствующему предсказателю, и тот начал: - Сосредоточения мысли тебе не хватает, златоносный ты наш! Еще рублем подари, а то что-то я не в голосе сегодня. Йес, вандефул! Глубже, глубже проникай мыслью в понимание нутряных основ! Демонов вызывать - это тебе не фигушки воробушкам показывать. Денно и нощно заостряй свою мысль и думай, думай... - О чем же думать? - севшим голосом спросил коридорный. - О кладбище думай, пень старый! Из ушей песок сыплется, а туда же суккубиц ему захотелось! - Хамы! - истерически завизжал коридорный. - Я администрации пожалуюсь! - Сам козел! - не остался в долгу Согер. - От пожалуюсь слышу! Раздался скрип тормозов, и рядом с нами остановился наш старый знакомец "Слейпнир" с поруганным шофером в тюрбане. - Садитесь, прокачу! Вам куда? - Пандемоняйская, восемь. Второй этаж снизу, четвертая дверь. Мы расселись и автомобиль ринулся на Пандемоняйскую, оставив за спиной коридорного в предшоковом состоянии и дюжину перевернутых мусорных урн. Пока ехали по ступенькам, "Слейпнир" неимоверно трясло, и ки в моей муладхаре булькала и переливалась.