– Проходите!
Егор поднялся вслед за ним по ступеням, вошел. Небольшой холл, несколько дверей, лестница, ведущая на второй этаж. Стекла в окнах матовые, освещения с улицы хватает. Но что снаружи происходит – не увидеть.
У средней двери, за которой кабина лифта (Егор знал это), сидел на стуле еще один сержант. Он встал, а Чесноков, небрежно козырнув, что отражало то ли армейский форс, то ли его отношение к Егору, повернулся и вышел.
Охранник у лифта вновь, едва ли не дотошнее капитана на проходной, изучил пропуск Егора. Затем открыл дверь в лифт. Внизу, в бункере, уже прозвучал предупредительный сигнал, и гостя должны были встретить. Егор был приятно удивлен, когда, шагнув из плавно остановившейся кабины, обнаружил, что встречает его сам Василий Степанович.
Вот кто не унывал, сидя под усиленной охраной и обороной! И отношения с ним у Егора сложились самые сердечные. В меру, конечно, насколько Василию Степановичу позволяла служба. Как-никак, вместе повоевать пришлось. Хоть и недолго, но зато очень круто и до некоторой степени успешно. Был теперь Василий начальником повыше, чем в пансионате, но все равно большую часть времени проводил под землей, с инопланетными детьми, и чувствовал себя прекрасно. Взрослый «заяц» его побаивался, младшие же души не чаяли.
Василий Степанович приветственно раскинул руки:
– Кого мы видим! Какие люди! Несмотря на всю тяжесть, что лежала у него на душе, Егор не мог не улыбнуться в ответ.
– Привет! Как тут у вас дела, дети подземелья?
– Нормальные дела. Живем, учимся. Что с нами, кротами, сделается? Это у вас там, наверху, всякие перемены. А у нас все тихо и чинно. Что это среди недели и без Дениса? Соскучился?
– Соскучился, – Егор постарался, чтобы ответ его прозвучал как можно естественнее. – Отгулы получил, вот и решил съездить, навестить. А Денис в школе еще.
Не нужно было Василию Степановичу знать, зачем Егор приехал в этот раз. Пока не нужно. Хотя сдавалось Егору, что не обойтись ему без помощи безопасника в том деле, что он задумал.
– Так ты на несколько дней к нам? – обрадовался Василий Степанович. – Это хорошо. А то наездами бываете с Диней: приехали – уехали. Ребята вас то и дело вспоминают.
– А дядя Саша как?
Василий сокрушенно вздохнул.
– Сдает старик, сильно сдает. Не те для него здесь условия. Мы как только ни уговариваем его – отдохни, иди в отпуск, в Николеньки съезди, наконец. Нет, ни в какую. «Нельзя, – говорит, – мне детей бросать. Пропадут они без меня». А какие они дети? Со старшего уже почти ростом. И соображают по-взрослому. – Он хмыкнул. – Тезку и Волка я даже каратэ обучаю. Сами попросили. Да, чего мы здесь стоим? У ребят, правда, занятия еще идут. Пошли к Александру Ивановичу.
Бункер был, конечно, потрясающий. Трехэтажный, с отоплением, кондиционированным воздухом, множеством помещений, среди которых числились и бассейн, и кинозал. Отсутствие сада компенсировалось огромным количеством комнатных растений в специальных ящиках. Неизвестно, для каких целей строился бункер, но «Вольфшанце» не шла ни в какое сравнение.
Дядя Саша приезду племянника обрадовался. Но не было в человеке, сидевшем чуть сгорбившись напротив Егора, той непосредственной живой энергии, что переполняла его раньше. Сощуренные, немного слезящиеся глаза, безвольно повисшие кисти рук. Даже кожа стала какого-то желтоватого цвета. Или это казалось в искусственном свете?
При разговоре дядя Саша покашливал, хотя не курил уже года полтора. Но держаться он старался бодро. Огорчился, что вместе с Егором не приехал Денис, попенял за это племяннику.
В легком разговоре прошло с полчаса. Егор изо всех сил старался не выдать своего нетерпения, не показать, что развалившийся в кресле Василий Степанович мешает ему. А тот не замечал напряженности Егора, подробно и обстоятельно рассказывал, как он собирается провести отпуск в июле. Неизвестно, чем бы закончилась эта сцена, если бы вдруг из кармана пиджака Василия Степановича не раздался прерывистый резкий сигнал. Тот спохватился, вытащил какую-то коробочку, приложив ее к уху, послушал, кивнул согласно и спрятал назад в карман. Поднялся пружинисто.
– Мужики, извините, служба. Попозже увидимся. А ты, – это уже Егору отдельно, – если соберешься летом на море – непременно поезжай под Туапсе. Вот так вот отдохнешь! Да, погоди, я тебе адресочек черкну. И примут хорошо, и устроят. – Он достал записную книжку с миниатюрной шариковой ручкой, нацарапал несколько слов и протянул листок. – Ну, пока, до встречи.
Егор тупо смотрел в листок, соображая, зачем ему ехать под Туапсе летом, когда отпуск только в сентябре.
И наконец до него дошел смысл написанного:
«Не трепись – везде «подслушки». Через полчаса зайдите оба в мой кабинет».
– Так, а теперь выкладывай – что случилось? – сказал Василий Степанович, проверив, надежно ли закрыта дверь в кабинет.
Егор все еще пребывал в состоянии некоторого ошеломления. Его раскусили. И слишком быстро раскусили. Так быстро, что не хватило времени придумать, чего бы соврать поубедительнее. Можно было, конечно, попытаться состроить невинную мину и все отрицать. Но с безопасником такой номер наверняка не пройдет. Да и не умел Егор врать убедительно. Сколько раз уже пробовал…
Но и рассказывать все вот так, начистоту, он вроде бы не мог. Василий Степанович был представителем властей, более того, в какой-то мере сам отвечал за то, против чего Егор и умышлял. Короче, куда ни кинь – всюду клин. Или еще как-то…
Слишком хорошо знал Егор безопасника, чтобы не понимать, что теперь уже не отвертеться, не превратить все в шутку. Будет Василий его «колоть» до тех пор, пока правды не добьется. Не бериевскими, конечно, методами, по-дружески, но так упорно, что поневоле все выложишь. А-а, где наша не пропадала! Вздохнув, Егор только спросил:
– Здесь-то у тебя подслушек нет?
– Нет, успокойся, – заверил его безопасник. – Ну, в чем дело?
– В чем, в чем, – ворчливо начал Егор. – В том, что на меня «зайцы» вышли.
Охранник ощутимо напрягся.
– Та-ак, понятно. Давай, давай, рассказывай.
– Смотри, – предупредил Егор. – Только вам двоим рассказываю. Если дальше понесете, начальству доложите – от всего откажусь.
А дело было так. Позавчера, достаточно поздно вечером, Егор возвращался домой. Случилось на работе некое занудное собрание. Сначала в поддержку чего-то или кого-то, потом общие наболевшие вопросы. Короче, затянулось оно, и теперь Егор спешил домой, надеясь успеть хотя бы к концу программы новостей.
Полной темноты еще не было, но сумерки уже сгустились. Наступил как раз такой час, когда появляется «куриная слепота» и с трудом различаешь то, что происходит в десяти шагах перед собой.
Егор все-таки разглядел темную фигуру, шагнувшую к нему у подъезда. Район, где он живет, достаточно спокойный, не криминогенная обстановка в нем. И все же… Фонарь у подъезда не горит? Фигура темная и где-то даже угрожающая? Поневоле остановишься и задумаешься: кто же это может быть?
Несколько секунд они стояли молча. Наконец фигура сказала:
