Дядя и племянник уже выходили из кабинета, когда безопасник окликнул Егора.
– Иди-ка сюда. Стрелять умеешь?
И получив утвердительный ответ, полез в ящик стола и достал небольшой плоский пистолет.
– Держи. Как знак особого доверия. Но стрелять – только в самом крайнем случае и по моему приказу.
– Что это за «пушка»? Я таких не видел, – удивился Егор.
– Нормальный ПСМ, калибр 5,45.
– А кобуру под мышку? – спросил Егор, вертя в руках пистолет.
– Не жадничай, – усмехнулся Василий. – К ней привычка нужна. Да и подгонять под твои габариты пришлось бы. А времени нет.
– Что, бластеров еще не наделали по «заячьему» образцу? – съехидничал Егор.
Безопасник развел руками.
– Да пока не получилось.
Что-то здесь было не так. Егор не мог понять – что именно? Беспокоил слишком гладкий ход событий. Ровно в шесть появился автобус. Да не какой-нибудь, а «Мерседес» с затемненными стеклами. То есть, когда все поднялись на лифте из бункера, автобус уже стоял перед домиком. Удивило отсутствие в холле обычного дежурного. Да и водителя в автобусе тоже не было. Видимо, в целях соблюдения секретности. За руль сел сам Василий Степанович. И повел так, словно всю жизнь только этим и занимался.
Мрачный взрослый «заяц» забился назад, а дети прилипли к окнам, глядели, щебетали возбужденно, иногда вставляя русские слова. «Действительно, – отметил Егор. – Почти исключительно на своем языке говорят. И Денис с ними чирикает».
Сам Егор с трудом научился лишь нескольким словам языка «зайцев». Как он знал, филологов к работе с «зайцами» не допустили, и словаря не существовало. Это ему понятно было – все, что связано с военными… Если еще учесть, что и дети, и взрослый «заяц» прилично освоили русский язык, то особой необходимости в словаре не возникало. Теперь, наверное, и не возникнет.
На проходной автобус пропустили беспрепятственно, и когда он выехал за ворота, Егор вздохнул с облегчением – первый этап прошел успешно. Что там впереди?
Облегченно вздохнул и дядя Саша. Он сидел рядом с Егором и старался казаться действительно веселым и беззаботным. Шутил с ребятами, пытался рассказывать племяннику какой-то анекдот. Лишь глаза, беспокойные, тревожные, выдавали его напряжение. Дядя Саша отодвинул все свои переживания на второй план и хотел сейчас только одного – успеха дела. Дети должны улететь домой. Кто бы и что бы ни говорил. Потом он будет тосковать о детях, вспоминать их и не спать ночами. Потом. А сейчас – вперед. Все обдумано, все решено, никаким сомнениям нет места.
Василий Степанович вел автобус не спеша, изредка поглядывал на часы. Егор приметил это, понял, что безопасник тянет время, дожидаясь условленного часа. Вот только где и как должна будет произойти передача детей? Не в той ведь чахлой рощице?!
Оказалось, что нет. Ехали какой-то дальней дорогой, хотя и направлялись в сторону города. Дорога была узкой, почти не встречалось автомобилей. Наконец начало темнеть. И вскоре, переехав небольшой мостик через мелкую заросшую речушку, автобус остановился.
Какое-то время все сидели молча. Дети притихли. Снаружи тоже не раздавалось ни звука. А может быть, они уже спать устроились?
Василий несколько раз мигнул фарами. Подождал немного и помигал еще. И Егор увидел, как из близко подступающего к дороге леса на асфальт вынырнула темная фигура.
Василий Степанович поднялся с водительского сиденья, одернул пиджак, подмигнул Егору и дяде Саше и негромко сказал:
– Всем пока сидеть. Без меня ни шагу.
Они смотрели, как безопасник медленно, но с виду спокойно шел вперед. Тут Егор даже подпрыгнул от неожиданности. В ухо ему зашептали:
– Пап, это кто такой?
– Ох, Денис, ну разве можно так пугать?
– Нет, ну правда, кто это? И чего мы сюда заехали?
Егору совсем не хотелось впутывать сына в такое щекотливое дело, поэтому он ограничился обычной отговоркой:
– Погоди немного, сам все увидишь. Ему очень хотелось курить. Но в салоне он этого сделать не решался. И, несмотря на запрет Василия Степановича, все-таки вышел из автобуса.
«Заяц» и безопасник стояли шагах в двадцати и в сумерках были видны смутными фигурами. Чиркая зажигалкой, Егор прислушивался к обрывкам разговора, доносившимся до него.
– …информация…
– …контейнер. Его вы…
– Какие условия? Мы…
– …выполняем обещания…
– …дети прежде…
– …порядок…
«Интересные дела, – подумал Егор. – Василий далеко не альтруист. Информация, контейнер… Меняет он ребят на что-то, как пить дать».
Но мысль эта не показалась ему оскорбительной. В конце концов, почему бы и нет? Детей все равно отдавать надо, так хотя бы пользу из этого извлечь. Если Василий действует на свой страх и риск, то не погладят его по голове после сегодняшнего.
Он докурил сигарету, затоптал окурок и вернулся в автобус. Дядя Саша придвинулся, спросил шепотом:
– Ну что они там?
– Не понял, но, похоже, торгуются.
– Вот зараза! – выругался дядя Саша. – И тут у него служба прежде всего!
– Думаешь, по службе он?
– А как же! Тут, небось, по лесу народу сейчас тьма понатыкана. Следят…
Егор попытался что-нибудь разглядеть в темных зарослях, но конечно же ничего не увидел.
Тем временем переговоры закончились. «Заяц» исчез в лесу, а Василий Степанович не спеша вернулся к автобусу. Кивнул дяде и племяннику: «Все в порядке». Встал в проходе между креслами, откашлялся и заговорил:
– Значит так, ребята. Вы уже взрослые и все понимаете. Не хочу, чтобы началась какая-то суета, а хуже того – паника. Сейчас произойдет очень важное событие. Дело в том, что мы смогли договориться с вашими соотечественниками, и они прилетели за вами. Через несколько минут вы с ними встретитесь. А затем отправитесь домой. Извините, что не делаем пышных проводов, но государственные соображения того требуют. Надеюсь, что вы тепло будете вспоминать нашу планету, страну, которая вас приютила, ну и нас, людей, бывших с вами и старавшихся делать все, что могли, для того, чтобы вам жилось хорошо. А теперь поднимаемся и спокойно идем по шоссе. Нас встретят.
Сколько бы «зайчата» не провели времени у нас, на Земле, а дисциплина у них, видно, в крови. Сразу поняв, что с ними не шутят, что все всерьез, они потянулись к выходу. Задергался немного взрослый, но быстро пришел в себя, что-то сказал детям негромко.
Чуть не плакал Денис. Вот для него все это было совсем уж неожиданностью. Но крепился пацан, даже губу прикусил от напряжения. Приобнял Ваську за плечи и тоже пошел к выходу.
Что-то кольнуло Егора в сердце. Не хотелось ему пускать сына на ночное шоссе. Но не посмел остановить, лишь потрепал по волосам, когда тот проходил мимо.
Возглавлял небольшую колонну сам Василий Степанович, а замыкали Егор с дядей Сашей. В тишине слышалось шарканье шагов по асфальту и изредка перешептывание детей. Взрослые молчали. Было во всем этом что-то жутковатое. Егор почувствовал, как напряжен дядя, и взял его за локоть.
