Изложено по зороастрийским текстам разных эпох, указанным в подстрочных примечаниях. Авторские восполнения фабулы (вне фигурных скобок) основаны на зороастрийских мифах, излагавшихся ранее, и на сюжетных аналогах легенды о Тахмурасе в «Шахнаме». Последовательность легендарно-исторических событий, относящихся к царствованию Тахма-Урупи, условная

У Вивахванта, {внука Хаошьянгхи Парадата},[65] добродетельного мужа, {который первым выжал сок [Хаомы] для телесного мира [171] [Бр]},[66] {было четыре сына: Йима, Спитью́ра (среднеперс. Спитýр, в поздней традиции Спедýр), Нарси́,[67] который сделался мудрым судьёй, и Тáхма-Урýпи (среднеперс. Тахморýп, фарси Taxмурáс}.[68]

Отважный Тахма-Урупи {был вторым, кому судьба ниспослала огнесияющую Хварну}[69] из царства Бесконечного Света Анагранам Раучама, {а от его великого прадеда, Хаошьянгхи Парадата},[70] {ему передалось благословение Гайа Мартана}.[71] Теперь благословенным был — он, не знающий страха воин, {вооружённый множеством оружия},[72] как пристало доблестному ратнику, {и облачённый в богатые одежды из лисьего меха}.[73]

{Во всеоружии, в полном блеске своего величия он почтил жертвоприношениями Вайю. Он просил у него удачи, говоря:

— Даруй мне это, о Вайю, пребывающий высоко! — чтоб я смог одолеть всех дэвов и людей, всех йоту и паирика, и чтобы смог я одолеть Ангхро Майнью многопагубного, злокозненного, учиняющего везде зло.

И Вайю, пребывающий высоко, даровал ему ту удачу.}[74] Тахма-Урупи стал вторым царём династии Парадата — и воистину воссиял на престоле! И {на тридцать лет}[75] воссияла вся Хванирата под его мудрым правлением.

{Он везде и всюду славил Творца Ахура Мазду и учредил его культ. [172] Он объявил войну дэвам, друджвантам и колдунам и из раза в раз наносил им сокрушительные поражения. Он по всей земле истребил идолопоклонников.}[77]

Вскоре обессиленное, обескровленное, сломленное воинство Зла уже не могло продолжать войну с Тахма-Урупи. Дэвы в ужасе разбежались по земле, попрятались кто где — в пещерах, в норах, в горах, — и сидели в своих укрытиях затаясь. При каждом звуке — зашелестит ли листва, простучит ли камешек, скатываясь по горному склону, или прожужжит шмель — они вздрагивали от страха.

А род людской — все племена — зажили спокойно и счастливо. Никто теперь не чинил им зла.

Тогда против Тахма-Урупи вышел на смертный бой сам Дух Зла, многопагубный Ангхро Майнью.

Доблестный царь смело принял вызов — ведь {он был осенён благословением бога},[78] {и огненная Хварна сопутствовала ему}.[79] В назначенный срок противники сошлись. И Тахма-Урупи победил!

Он заставил поверженного противника принять облик чёрной лошади, оседлал его {и тридцать зим разъезжал верхом на нём из края в край земли}.[80]

На целых тридцать зим был усмирён Дух Зла отважным всадником! Он покорно возил Тахма-Урупи по Хванирате, не брыкался, не вставал на дыбы и не бил землю копытами, — только в бессильной злобе грыз удила да временами жалобно ныл, умоляя дать ему свободу. Тахма-Урупи оставался непоколебим. Наконец, отчаявшись, Ангхро Майнью {поведал царю тайну, которую он до сих пор тщательней всего берёг и скрывал от людей — тайну письменности: он открыл Тахма-Урупи семь видов письма}.[81] Он надеялся, что теперь царь смилостивится и отпустит его. Но Тахма-Урупи взмахнул рукой — и просвистела в воздухе плеть, настёгивая черного коня.

А тайну письменности и все другие секреты, которые доблестный властитель вырвал у друджей, он сразу передал людям — бесценный дар праведного владыки, благословлённого Маздой! Искусства, науки и ремёсла расцвели по всем семи каршварам. В племенах появились первые жрецы — пастыри своих народов, справедливые судьи, наставники в деле постижения Истины — той единственной сущей в мире Истины-Аша, что дана Творцом и коей имя — закон Ахуры. [173]

Этот благостный, преисполненный добродетели закон люди разнесли во все края земли. {Ведь в царствование Тахма Урупи <…> [они] продолжали [свой] исход на спине быка Сарсаока в другие каршвары},[82] и во всех неведомых землях, куда племена приходили, чтоб поселиться там навсегда, — всюду утверждался благой закон. Дэвы покидали свои обиталища и бежали прочь — дальше, в непролазные дебри, в леса, куда ещё не дошли люди и где закон Ахуры пока не мог их настичь и покарать.

В те чудесные времена, когда мир упокоился в благоденствии и почти не ведал Зла, {на земле зажглись три пламени Атара, три огня, которым божьей волей суждено было стать главными священными огнями веры маздаяснийской. Люди переправлялись на быке Сарсаоке через залив океана Ворукаши, и однажды ночью посреди моря ветер опрокинул алтарь огня — алтарь, в коем пылал огонь, тот [огонь], что пребывал в трёх местах на спине быка. <…> Ветер сбросил [алтарь] вместе с огнём в море; но все те три пламени, подобно трём душам живым, продолжали пылать на месте и местоположении огня на спине быка, а посему сделалось весьма светло, [и] люди [смогли] продолжать путь свой через море}.[83]

А Дух Зла тем временем всё возил и возил на себе доблестного Тахма-Урупи. Дэвы провожали своего повелителя обречёнными взглядами из-под коряг и камней. Добро победило, и они думали, что отныне уже — навсегда, и рвали на себе волосы в отчаянии, и скрипели зубами. Но судьбой было предопределено иначе.

Легенда о гибели Тахмураса сохранилась в единственной версии, дошедшей в персидском «Ривайате». По этой легенде, Ахриман, оседланный Тахмурасом, улучил момент и хитростью убедил жену Тахмураса выведать у супруга, неужели тот, разъезжая верхом на самом дьяволе, ни разу не испытывал страха. Оказалось, что Тахмурас боится высоты. Женщина простодушно выболтала эту тайну Ахриману, Ахриман тут же поскакал на Албурз, и когда у царя закружилась голова, конь-дьявол сбросил Тахмураса и проглотил его[84] (судя по косвенному упоминанию в «Меног-и Храт» 27.32, он также пожрал «земные существования»). Труп царя вызволил из брюха Ахримана и предал погребению Джам (авест. Йима) — см. во внутритекстовом комментарии на с. 177.