По некоторым источникам, матерью Дахака была Вадáк. Подробнее см. в примеч. 774 на с. 316. [180]

{Его тело о трёх головах}[104] было сплошь покрыто омерзительной скользкой чешуёй, как у ползучих храфстра, три зубастые пасти изрыгали смрад, а в глазах холодно поблёскивала злоба. Едва он появился на свет и огласил Хванирату утробным рычанием, от которого содрогнулось всё живое, даже гады и насекомые, Ангхро Майнью возликовал, сразу признал в чудовище своего любимого потомка, который наконец низвергнет мир, творение Ахуры, во тьму, и дал ему имя: Áжи Дахáка (среднеперс. Дахáк, фарси Заххáк).

Змеёныш быстро подрастал и скоро превратился в гигантского змея.

Но ещё быстрее, чем рос он сам, росла в нём ненависть к творениям Мазды. Прослышав, что {Ардвисура Анахита <…> всегда дарует удачу просящему, заотру в дар приносящему, благочестиво жертвующему [Бр]},[106] он, Ажи Дахака, {принеся ей жертву — сто коней, тысячу быков и десять тысяч овец [Бр], вот о чём осмелился просить богиню:

Конечно, Анахита не даровала ему эту удачу [Бр]}.[107] Другие боги тоже отказали ему в помощи. Не мог мерзостный змей снискать — и не снискал покровительства язатов: нет от свиты Мазды покровительства злому умыслу. Но Ангхро Майнью, Дух Разрушения — вот кто давал силу трёхглавому змею, рождённому на погибель миру. С его помощью он сверг Йиму, захватил престол Ирана и стал четвёртым царём в династии Парадата. Сестёр Йимы, красавиц Арна́вак (фарси Эрнава́з) и Сахна́вак (фарси Шехрна́з), он сделал своими наложницами.

Степень родства Йимы и Арнавак и Сахнавак неясна. По «Шахнаме», Эрнаваз и Шехрназ — сестры Джамшида, и, поскольку «Шахнаме» восходит непосредственно к [181] Хвадай намак» — тексту, отражающему позднюю ортодоксию, можно предполагать, что в среднеперсидской традиции Арнавак и Сахнавак считались сёстрами-жёнами Йима—Джама—Джамшеда (кровнородственный брак, поощрявшийся зороастризмом). Однако, среднеперсидские генеалогии легендарных царей называют сестрой-женой Йима Йимак («Бундахишн» 23.1; 31.4 — см. выше, с. 177), а потомки Арнавак и Сахнавак именуются и «потомками Йимы» — исходя из этого, с не меньшим основанием можно предполагать, что Арнавак и Сахнавак — дочери Йимы.

Спитьюра подло предал {своего брата}[108] Йиму и стал служить узурпатору.

А несчастный Иима скитался по земле в изгнании. Не было с ним Хварны — {он утратил её, не уберёг; в виде птицы Варагн отлетело огненное божество к грядущим преемникам династии}.[109] И престол утратил он, сын Вивахванта, впавший в грех и свергнутый исчадием-змеем.

{Сто лет он ещё прожил в изгнании вдали от родины},[110] {прячась от врагов},[111] повсюду искавших его, чтобы убить — от Дахаки и предателя Спитьюры.

Но злодеи выследили его, схватили и — живого! молящего о пощаде! — {распилили пополам острозубой пилой}.[112]

Миф об убийстве Йимы братом восходит, очевидно, либо к древнейшему индоевропейском мифу о братоубийстве («близнечный миф»), либо к мифу об убийстве божества с ритуальной целью (сравн. примеч. 256 на с. 141). Сюжет «близнечного мифа» является «бродячим», и, поскольку в мифологиях многих народов он связывается с представлениями об «умирающем и воскресающем» боге (с воскресением которого связывается весеннее «воскресение» природы — сравн., например, в древнеегипетской мифологии миф об Осирисе и Сете, с. 13-14), есть основания предполагать, что у некоторых индоиранских племён Йима почитался как божество плодородия (или имел эту функцию наряду с другими функциями). Однако в зороастрийской традиции всякая связь с этими мифами уже стирается, и сюжет об убийстве Йимы Спитьюрой становится самодостаточным в легендарной истории.

Дахака хотел вместе с плотью Йимы уничтожить и его душу. Но этому злодейству свершиться была уже не судьба: {душу Йимы охранял от рук Дахаки огонь Фробак.[113] И хранит её по сей день}.[114]

На земле восторжествовало Зло. Ангхро Майнью думал, что — навсегда. {Ведь Ахура Мазда создал Йиму бессмертным, но ему, Духу Зла, удалось изменить это так, как [это] известно [Ч]. Но не знал Ангхро Майнью, что и Ажи Дахака, которого он создал бессмертным, [182] всё-таки смертен — Ахура Мазда тоже, к большой пользе, изменил так, как это [всем] известно [Ч].}[115]

{Только тысячу лет суждено было царствовать Дахаке.}[116]

В «Шахнаме» Дахака — Заххáк, злой, безрассудный и беспутный сын Мердáса, доброго и богобоязненного арабского царя. Юный Заххак имел множество коней, за что получил прозвище Биверéсп (соответствующее эпитету Дахака в пехлевийских текстах (например, «Меног-н Храт» 8.29; 27.34, «Бундахишн» 23.9 и др.) «Беварáсп» — «Обладатель 10000 коней», то есть владеющий несметным богатством. Один из Ахримановых дивов, видя гордыню Заххака, явился к нему под обличьем проповедника, постепенно внушил молодому царевичу мысль, что он более достоин трона и славы, нежели его отец Мердас, что Мердасу давно время в могилу сойти, а он медлит, и что, стало быть, его нужно умертвить. После недолгих душевных колебаний Заххак решается на отцеубийство. С его согласия див вырыл в дворцовом саду, где царь по утрам молился, западню — глубокую яму, и замаскировал её цветами. Мердас упал в эту яму и разбился насмерть. Заххак унаследовал трон, стал царём. Тогда див, распалив в его сердце жажду мирового господства, явился к нему опять — теперь уже в облике юноши. Назвавшись непревзойдённым искусником в стряпне, «юноша»-див поступил на службу к Заххаку придворным поваром и стал кормить царя мясом убитых животных — а люди в еде изобилья в те дни / Не ведали, мяса не ели они. /Лишь злаки да овощи в пищу им шли <…> / Впервые животных, вести на убой / Задумал нечистый. (В «Гатах» этот грех ставится в вину Йиме — см. выше, с. 162.) От мясной пищи Заххак сделался ещё более свирепым, чем был.

Однажды, наслаждаясь очередным мясным блюдом, царь решил вознаградить умельца повара и спросил его, какую тот желает себе награду. «Дозволь мне поцеловать тебя в плечи, хоть я и недостоин этой милости», — верноподданно ответствовал див. От его поцелуев из плеч Заххака выросли две змеи (переосмысление авестийского образа «трёхглавого змея» Ажн Дахаки). После многих тщетных попыток врачевателей исцелить царя, Заххак, потеряв надежду избавиться от змей, внял совету Ахримана, явившегося к нему под видом лекаря: больше не трогать змей и каждый день кормить их человеческим мозгом.