Через некоторое время станция утихомирилась - только рябь еще порой пробегала по стенам и полу.

Рифтеры переглянулись. Возможность говорить, не взвешивая каждое слово, воспринимаемая раньше как должное, теперь представлялась небывалой роскошью.

- Надолго это? - спросил Жаим. Седри пожала плечами.

- Пульт выдаст статический разряд, когда они восстановят жучки, но отныне я буду отключать их на короткое время, когда нам понадобится поговорить. Через неправильные интервалы. Система у них так засорена, что они припишут это очередным бродячим битам.

Марим оправилась первая и смачно выругалась. Седри под ее аккомпанемент добавила:

- Мне кажется, Лар, а через него и его кузина Тат начинают мне доверять. Тат считается программисткой Эсабиана и выполняет задания Лисантера, но фактически подчиняется Моррийону, а не Барродаху. Есть вероятность, что Моррийон может стать нашим союзником - разумеется, в очень ограниченном смысле.

- Они с Барродахом враги, - заметил Локри. Марим, заметно раздраженная тем, что на нее не обращают внимания, заявила:

- Барродах - придурок. Я его быстро расколю, вот увидите. Монтроз сжал губы, но Седри, послав ему быстрый взгляд, сказала спокойно:

- Это было бы здорово, Марим. Чем больше свободы и привилегий ты добьешься для нас, тем лучше.

- Но по-настоящему-то все зависит от Вийи, - сказал Жаим. Все посмотрели на него и на Иварда - тот шевельнулся, открыл глаза и поднял голову.

- То, что мне снится, существует здесь реально, и в нем заключено большое зло - но это не станция. Эйя ненавидят его, но объяснить ничего не могут. - Он нажал на переносицу пальцами обеих рук, - Оно нам мешает. Думаю, что Вийя могла бы нарисовать нам план станции, но как захватить физический контроль? Это все равно что пытаться дотронуться до какой-то поверхности, находясь в невесомости.

- Но ведь Норио умер, - сказал Монтроз. - Разве не он был тем недостающим человеком, на которого нацеливала нас перед отлетом Верховная Фанесса? Вот уж не думал, что когда-нибудь пожалею о том, что этот мозголаз отдал концы.

- Не знаю, как бы мы сработались с Норио, - вздохнул Ивард. - Вийя говорит, у него мозги были совсем набекрень. Но нам обязательно нужен кто-то еще, кто помог бы нам, - он пошевелил пальцами, - продвинуться. Сказав это, Ивард снова ушел в себя.

- Давайте-ка я покажу вам кое-какие знаки, которым научилась от бори, - предложила Седри. - Будем пользоваться ими, когда жучки опять наладят. А если нам все-таки дадут свободу, мы сможем общаться с низшим персоналом. Нельзя только, чтобы солдаты или бори-катеннахи это заметили.

- А как их отличить от прочих, катеннахов? - спросила Марим.

- Катеннахи - это те, кто посвящает свою жизнь службе должарским правителям. Различить их легко - они носят не серые комбинезоны, как все остальные бори, а серые кителя, как Моррийон и Барродах.

- И у них нет никого, кто был бы за нас? - допытывалась Марим. - Все стукачи?

- Наших сторонников здесь нет, - сдвинул брови Монтроз. - Помни об этом, когда захочется распустить язык. Эти люди всегда на стороне сильного - того, кто в данный момент побеждает, - и могут сменить свою лояльность в мгновение ока.

- Бори-рифтеры хотят убраться отсюда не меньше нашего, - сказала Седри. - Лар все прозрачнее намекает на это. Я начинаю думать, что на них можно положиться - до тех пор, пока мы не усугубим и без того опасную для них обстановку. - Седри серьезно посмотрела на Марим. - Кстати, если ты не знаешь - я, например, не знала, - то все катеннахи люди неполноценные. - Ее лицо выразило глубокое отвращение. - Мужчин кастрируют, а женщин...

Марим изумленно взвизгнула, прервав Седри, и закатилась хохотом.

- Только не говори мне, что ты пыталась соблазнить кого-то из них, протянул Локри. Марим, не отвечая, зажала рукой рот. Монтроз вздохнул, остальные посмеялись вместе с ней. - Вот уж ненасытная натура. Скажи хоть, кто это был?

Она сердито пожала плечами.

- Какая разница? Толку-то все равно никакого! Жаим заметил, что она никому не смотрит в глаза, и его это обеспокоило.

- Зачем это нужно? - спросил Локри. - Что, должарианцы кайф какой-то ловят, уродуя визжащих ребятишек-бори, или просто не хотят, чтобы они трахались?

- Бори идут на это добровольно, - пояснила Седри. - Так они доказывают свою преданность должарским господам. А после они, конечно, избегают заводить отношения с другими, нормальными людьми, и семьи у них не бывает.

- В то время как для бори семейные узы очень важны, - задумчиво произнес Монтроз.

- Поэтому у катеннахов нет фамилий. Только имена, словно у малых детей, - сообщила Седри.

- Не могу представить, чтобы у Барродаха хоть когда-нибудь была семья, - пробормотала Марим, опершись подбородком на руку. - Таких, поди, в инкубаторе выводят. - И она добавила, тряхнув кудряшками под общий смех: Ладно, Тетрис, показывай свои знаки.

Седри учила их сигнальному коду бори, пока из пульта не вырвался статический разряд. А вскоре после этого вернулась Вийя.

Вид у нее, как и в первый раз, был бледный и изнуренный, эйя же нисколько не утратили своей обычной энергии. Проходя мимо Иварда, они что-то просемафорили ему.

Он ответил им, тоже знаками, и повернулся к Вийе, рухнувшей на койку рядом с ним. На какое-то время их взгляды слились, потом Вийя посмотрела на Жаима, разминавшего руки, и на миг закрыла глаза. В другом ответе он не нуждался. Она легла лицом вниз, и Жаим, оседлав ее, стал массировать мускулы ее шеи и плеч.

Даже если учесть, что у должарианцев, привыкших к тяжелой гравитации, мышечная ткань плотнее, чем у жителей других планет, ему казалось, что он мнет стальной трос.

Но Жаим был терпелив и много замечал, хотя высказывался не часто. Занимаясь уланшу, он научился заодно массировать чакры и снимать боль. Чтобы понять один жуткий эпизод своей жизни, он взялся учить Должарский и продолжал свои занятия, пока оставался один в анклаве. Он уже многое понимал, но ни разу еще не заговаривал с Вийей на языке ее предков.

Сейчас он это сделал.

- Теперь у нас канун Каруш-на Рахали.

Краем глаза он заметил, как Седри, поморщившись, решительно перешла на другую сторону комнаты. Слишком честна, чтобы подслушивать.