Дьябло. Ты когда-нибудь имел дело с испанской девчонкой, Бэсама?

Кончо. Ну, уж он-то в этом деле мастак.

Бэсама (с доистоинством). Я о таких вещах не говорю.

Кончо. Ну, уж этот, наверное, имел дело с кем угодно, кто только носит юбку. Но он у нас скромный. Он джентльмен.

Бэсама (с тем же достоинством). Будь ты девчонкой, Кончо, тебе приятно было бы, если бы парень рассказывал, имел он с тобой дело или нет?

Кончо. Конечно, неприятно, но я, слава богу, не девчонка. Ну а про тебя с Элис знают все. Даже фрайер, ее муж.

Бэсама. И все-таки бывают вещи, о которых не говорят. Объясни ему это, Дьябло!

Ловкач. Да, кстати, о фрайерах! (Он кивает на дверь).

В кондитерскую только что вошел Дэнни Ди Паче. Ловкач разглядывает его с неприкрытой злобой. Они слишком непохожи и, возможно, именно этим объясняется неприязнь, которую Ловкач чувствует к пришельцу. Сам он почти уродлив и в шестнадцать лет уже начинает лысеть. Его лицо усеяно угрями. Нос у него расплющен – после уличной драки неправильно срослись сломанные хрящи. Он невысок и приземист – одно время ребята называли его Обезьяной. Избавился он от этого прозвища, избив трех членов банды. Теперь его называют Ловкач и это прозвище нравится ему больше его собственного имени Чарлз, или Чарли, как его называли в детстве. Он не любит разговоров о девчонках. Он еще ни разу в жизни не поцеловал девушки. И он знает, что это оттого, что девушки считают его уродом. И теперь, глядя на Дэнни Ди Паче, который уже в четырнадцать лет высок и строен, Ловкач радуется, что разговор о девчонках закончился, что можно будет отвести душу, поставив на место этого аккуратно причесанного рыжего нахала, который, уверенный в своей красоте, ворвался в их убежище.

Дьябло. (шепотом). Кто это?

Ловкач. Не знаю. Видно, что фрайер.

Бэсама. Это новенький, переехал в дом 327 в том конце квартала.

Дьябло. Ах вот как!

Бэсама. Когда он был маленький, то жил на соседней улице. Моя и его мать знают друг друга еще с детства. Она к нам на днях заходила.

Дьябло. У нас ведь есть отделения на Лонг-Айленде.

Бэсама. Знаю. Только он не из наших. Сразу видно.

Купив пачку сигарет, Дэнни распечатывает ее и закуривает. К нему подходит Ловкач.

Ловкач. Дай закурить.

Дэнни (вытряхивает сигарету и протягивает пачку). Вот, бери. (Он улыбается, видимо, рассчитывая завязать знакомство).

Ловкач (берет пачку). Спасибо. (Вытряхивает из пачки сигарету и засовывает ее за ухо. Потом вытряхивает еще одну). Это на потом. (Улыбается и вытряхивает себе на ладонь штук шесть). Вдруг кому-нибудь из ребят захочется покурить. (Собирается вернуть пачку Дэнни, но потом передумывает и вытряхивает на ладонь еще штук шесть). У меня семья очень большая, и все курящие. (Протягивает Дэнни почти пустую пачку.)

Дэнни (мгновение смотрит на нее, потом возвращает пачку Ловкачу). На, бери всю.

Ловкач (ухмыляясь). Спасибо, малыш.

Дэнни. А теперь купи мне новую пачку «Пэл Мэл».

Ловкач. Что?!

Дэнни. Ты слышал. Я не благотворительное заведение. Сигареты обошлись мне в двадцать семь центов. Вот ты мне их и верни!

Ловкач. А пошел-ка ты, малыш, ко всем чертям! (Он поворачивается, собираясь отойти).

Дэнни кладет руку ему на плечо и поворачивает его кругом, потом быстро убирает руку, широко расставляет ноги и крепко сжимает кулаки.

Дэнни. Я не вижу своих сигарет.

Ловкач. Тронь меня еще раз, малыш, и получишь сигареты с придачей! Можешь мне поверить.

Джо (выходит из-за прилавка, вытирая руки о тряпку). Кончайте! Я тут драки не допущу, понятно? (Дэнни) А ты убирайся-ка отсюда, сопляк!

Дэнни. Пусть он сначала купит мне новую пачку сигарет.

Ловкач (отворачиваясь от него). Ну, говори, говори, малыш. А мне...

Дэнни снова кладет ему руку на плечо. Но на этот раз он не поворачивает его кругом, а выбрасывает через открытую дверь кондитерской на улицу в кучу снега. Ловкач тут же вскакивает и становится в боевую позу. На улице очень холодно и поэтому безлюдно. Первым нападает Ловкач. Сжав кулаки, он бросается на Дэнни, но Дэнни уклоняется и бьет Ловкача по затылку, сложив оба кулака вместе, как молот. Лвкач падает на мостовую. Он еще лежит, когда из кондитерской выбегают остальные ребята. Кончо делает движение в сторону Дэнни, но Дьябло останавливает его.

Ловкач встает. На лице его уже нет ярости. Ее заменила холодная, устрашающая логика боя. Теперь он уже знает, что справиться с Дэнни будет нелегко. Он знает также, что за ним наблюдают его товарищи и что на карту поставлена его честь. Решительным, точно рассчитанным и привычным движением он достает из кармана нож и с треском раскрывает его.

Ловкач. Ну хорошо, приятель.

Дэнни. Ты лучше убери нож, пока я не загнал его тебе в глотку.

Ловкач. Вот мы сейчас посмотрим, как ты это сделаешь.

Занеся нож, Ловкач бросается на Дэнни. В то же мгновение он получает сильный удар в пах, еще более болезненный из-за стремительности броска. Он сгибается пополам, но не выпускает ножа. Дэнни нагибается, хватает его за воротник, приподнимает и бросает на кучу снега. Ловкач разжимает руку и роняет нож. Дэнни наносит ему резкий короткий удар и Ловкач снова падает на мостовую. Он лежит неподвижно, а Дэнни берет нож, наступает на лезвие и обламывает его. Потом он нагибается к Ловкачу, переворачивает его, вынимает у него из кармана мелочь и отсчитывает ровно двадцать семь центов. Остальные ребята смотрят и молчат. Дэнни поворачивается к ним.

Дэнни. Кто-нибудь хочет посчитаться со мной сейчас? Или ночью всадят нож в спину?

Дьябло. Как тебя зовут, малыш?

Дэнни. Дэнни Ди Паче. А тебя?

Дьябло. Вопросы задаю я!

Дэнни. Да? Ну так задавай их своему приятелю на мостовой. А у меня есть дела поважней, чем стоять тут с вами. (Он поворачивается, чтобы уйти).

Дьябло. Эй, Дэнни! Послушай!

Дэн ни (останавливается и поворачивает голову). А?

Дьябло (ухмылясь). Меня зовут Дьябло Дедженеро. (Немного помолчав, он добавляет). Может выпьешь с нами горячего шоколада?

Дэнни (сначала молчит, а потом тоже отвечает ему улыбкой). Пожалуй выпью.

– Почему вы спустили ему это? – спросил Хэнк.

– Не знаю, – сказал Дьябло. – Может потому, что Ловкач тогда погорячился, а Дэнни не искал ссоры. Верно, Ловкач?

Сидевший напротив Дьябло Ловкач кивнул и сказал:

– Да, я тогда погорячился. Дэнни – хороший парень. Мы с ним теперь приятели.

– Но ведь он вас избил, – сказал Хэнк.

– Ну и что ж? Я же забрал у него сигареты, не так ли? Значит он был прав. Я бы на его месте сделал то же самое.

– И он пил с вами шоколад?

– Конечно, – ответил Дьябло. – Мы тогда с ним долго разговаривали. Он нам рассказал, откуда он сюда приехал.

– Ну а дальше что было?

– Потом он пошел домой. В тот же вечер мы его подстерегли и всего изукрасили. Чтобы он знал, с кем имеет дело.

– Но мне показалось...

– Ну, конечно, днем мы его трогать не стали, – объяснил Дьябло. – Это же совсем другое дело, и тут он был прав. Ловкач зарвался и Дэнни имел полное право с ним рассчитаться. Вечером мы избили его только для того, чтобы он не вообразил, будто может избивать «альбатросов» когда ему вздумается.

– Ну и как он себя вел?

– Когда мы его подстерегли?

– Да.

– Никак. Что он мог поделать? Отбивался изо всех сил, но нас было двенадцать на одного. Мы его здорово отделали. Чуть руку не сломали.

– Ну а потом?

– Ну, на следующий день я пошел с ним поговорить. Я предложил ему вступить в клуб. Он ответил, что и не подумает вступить в клуб, который по-подлому нападает на человека сзади. Я сказал, что мы только хотели показать ему, что такое наш квартал. А вообще-то мы поняли, что он умеет драться и хотим, чтобы он стал членом нашего клуба.