Анкилос целует меня. И я пытаюсь не закричать от наслаждения.

Господи, сам факт того, что мы занимаемся любовью в моём кабинете на работе, в общественном месте, причём Даррен является моим подчинённым, а это карается как минимум штрафом, меня заводит ещё больше. Словно наркоман, который пытался слезть со своего наркотика, но у него началась ломка, и он сорвался. Точно так же и я не выдержала отсутствие полового органа, трущегося о мои половые губы.

Парень обнимает меня за спину и прижимается насколько позволяет размер моего живота. Я хвастаюсь за его спину и не сдерживаюсь, из меня вырывается крик наслаждения, и я размякаю в его объятьях, разжимая свои мышцы. Парень чувствует мой оргазм и старается держать себя в руках, но он всё же зажмуривает глаза и с силой входит в меня, расслабляя свои мышцы. Я чувствую поток семенной жидкости внутри, а парень продолжает двигаться; изгибаюсь в порыве нахлынувших чувств и слышу наши шлепки. Мой заместитель вбивает остатки своего семени в меня и останавливается, тяжело дыша. Я не уступаю ему в этом соревновании, и мы просто лежим, словно единое целое. Как это ни странно, за всё время совокупления мой живот болел только пару раз, я совсем немного чувствовала напряжение.

Как же долго мучилась от этой недоступности. Сгорала от возбуждения каждый раз, как только прикасалась к нему и хотя бы на секунду позволяла своей фантазии представить его без футболки. Каждый день словно невыносимая пытка! Каждый час будто испытание на выносливость! Каждая минута адских мук от невозможности прикоснуться к нему.

Боже, во что ты превратил меня, Даррен Адам Анкилос?

***

После разгрома моего кабинета мне пришлось покупать новый стол и новый диван.

Райан получил материальную благодарность на следующий день после выполнения договора. А на место главного врача я позвала своего старого доброго друга Чарльза Панкерсона, который живёт на окраине Сан-Хосе. Я нашла его благодаря разборкам в своём письменном столе. Номер бывшего старосты медицинского института был записан в ежедневнике. Я уверена в своём выборе только благодаря одному замечательному факту. Чарльза сняли с поста старосты спустя полгода правления. Он очень добрый человек, но теперь он умеет себя контролировать. Чарли владеет небольшим торговым центром в сердце Сан-Хосе, но по образованию он — врач общей практики.

Мужчина даже и не думал сопротивляться предлагаемой должности, и мы провели чудесный вечер, обговаривая все детали бизнеса и личный фронт каждого из нас.

После того, как мы испортили мебель в кабинете, я отправилась к врачу. Доктор сказала, что раздражение спало, а с ребёнком всё хорошо. Она предположила, что моя принцесса захочет стать спортсменкой после бурной жизни в утробе. Я лишь только могу гадать.

Сейчас мы живём в башне тысячелетия. А также каждые выходные посещаем больницу и уезжаем обратно. Я начала учиться, и на этой почве мы снова поссорились с Дарреном. Он жалуется на недостаток внимания, а я посылаю его в ванную, если хочет секса. Не знаю, как так вышло, но я переросла это влечение.

Сестра с Эйденом всё так же увлекаются друг другом. А я пытаюсь написать свою дипломную работу. Точнее, она уже написана, мне нужно составить список издательств Сан-Франциско, в которых занимаются проблемами кинематографа. И в мае я буду проходить практику. Завтра у меня день рождения, который я не хочу праздновать. Двадцать три года — не такая уж и большая дата. Тем более я проблемно отношусь к старению, и уж тем более — к смертям. Просто приготовлю праздничный ужин и приглашу самых близких.

Сегодня я весь день не видела своего брюнета, но смогла спокойно обзвонить все издательства и составить пятое приложение для своей работы. В середине марта — предзащита дипломной работы, а в последние две недели — конференции. Я должна выступить из-за своего положения, так как в июне я, скорее всего, буду рожать. Мне поменяли дату родов. Теперь она составляет тридцать восьмую неделю беременности, а это примерно двадцатые числа месяца. А защиту диплома мне поставили на восемнадцатое, если я появлюсь в зале, то от волнения рожу прямо там.

Посоветовавшись о моём положении с научным руководителем, мы пришли к выводу, что я буду выступать на каждой конференции, причём принимая как можно большую активность в процессе, а защиту диплома получаю автоматом.

Отправляю диплом и приложения на почту миссис Жэн, она является нашим преподавателям по работе издательств. Так сказать, помогает нам определяться с направлением. Именно от неё зависит, что будет написано внутри наших дипломов. По окончании её курса мы будем проходить практику по своей будущей профессии, а я — ещё и обследовать все издательские дома из моего списка, проверяя, как они ведут колонки, и контролируя всю процедуру, что связана с кинематографом. Я решила, что после выпуска из Беркли хочу вести колонку рецензий на новинки кино, просматривать все ленты и писать рецензии.

Выходит, что у меня будет двойная практика. А ещё нужно будет успевать заниматься больницами и уделять внимание Даррену. Не ожидала от него, что он будет ныть по такой проблеме. Раньше парень не просил у меня внимания, и всё было совершенно нормально. Что сейчас произошло, я не в состоянии понять.

Ложась спать в кровать, я поворачиваюсь на бок, а внутри меня начинают отбивать ритм. В последнее время не только из-за сокращений, но и из-за ребенка, которому уже двадцать три недели, я плохо сплю.

Я встаю с кровати и прохожу несколько метров до лестницы, на второй этаж, укачивая малышку и напевая ей колыбельную. Но вдруг до моих ушей доносятся странные и непонятные звуки. Я тихонько поднимаюсь по ступенькам, и становится чётче слышно. Со второго этажа доносятся крики парня и девушки, среди стонов и криков я могу разобрать слова.

«Боже… (стон)… Эмбер… (крик)… Я сейчас… (снова стон вперемешку с полукриком)… Сейчас кончу-у-у!»

После данного заявления следует скрип кровати, будто что-то уронили, и продолжаются хлюпающие звуки и толчки. Но тут меня совершенно ошарашивает восклицание моей сестры.

«Только не в меня, Эйден, не надо! Не-е-е-ет!» — после этого вскрика я слышу ругательства сестры и, встав со ступенек, спускаюсь вниз.

Неужели сестра не приняла противозачаточные?! Боже, поверить не могу в это. Она же всегда была умнее меня, но чтобы так оплошать…

Я выпиваю стакан сока и собираюсь идти в кровать, убрав посуду после ужина.

— Стефани? Так это ты была на лестнице… В общем, ладно, поможешь считать. От первого числа считаем. Там плюс одиннадцать дней. Ну, у меня выходит середина марта, и если от первого февраля, то уже прошла овуляция. Фух, слава богу. У тебя так же всё в подсчётах? — спрашивает она, а я киваю. На моём лице сплошной шок.

— Ты почему противозачаточные не выпила? — спрашиваю я, смотря на Ховард в своей персиковой пижаме. Она смотрит на меня с виноватым лицом.

Девушка рассказывает, что они выбирали мне подарок, а когда купили, были такими довольными, что возбуждение просто накрыло их с головой. Вот она и потеряла контроль. Но в наказание намерена ничего не говорить Эйдену, пусть думает, что она может забеременеть. Девушка обиделась на него за то, что он не послушал её.

Я лишь закатываю глаза, и так же обнимая свой живот, иду в спальню. По дороге девочка успокаивается, а я под троекратные сокращения матки засыпаю.

***

— С днём рожденья тебя! С днём рожденья тебя! С днём рождения, дорогая Стефани Николь Ховард, с днём рожденья тебя! — поют мои лучшие друзья, стоя около стола с шампанским. Я смотрю на эту красоту и задуваю свечки, вспоминая, как Даррен вставлял каждую из них.

Сегодня утром парень пришел с тортом, а потом, положив сладкое на стол, подошёл ко мне и подарил маленький пушистый хвостик как у котиков или кошечек — это был его подарок на мой день рождения и символом прощения. Он оправдался тем, что не знал, что мне подарить. Сестра же подарила мне видео- и радио няню. Видео няня закрепляется над кроваткой ребёнка чуть правее от карусельки, которая будет висеть ровно над серединой кроватки, когда мы установим её в детской. Даррен верит в приметы.