– А как же могила царя?

Мухтар довольно ухмыльнулся.

– Мистер Камински, – ответил он, – Рамсес, как и все фараоны Нового Царства, был похоронен в Долине царей. Но по иронии судьбы величавший египетский фараон и творец истории был похоронен в склепе, не подобающем даже его министру.

– Возможно, он умер так внезапно, что для создания гробницы было слишком мало времени.

– Именно так случилось с Тутанхамоном. Однако его могила украшена намного изящнее и богаче, чем гробница великого Рамсеса.

– А есть этому объяснение?

– Есть, мистер Камински.

Мухтар нагнулся и вывел пальцем на песке два иероглифа. Немец вопросительно взглянул на археолога. Тот стер знаки и написал поверх них число восемьдесят девять.

– Рамсес прожил восемьдесят девять лет. Библейский возраст по тем временам. Тогда средняя продолжительность жизни составляла около двадцати пяти лет. Он пережил многих своих жен и детей, так что только его тринадцатый сын, принц Марнепта, смог взойти на престол. Неудивительно, что окружающие, и Рамсес в частности, верили, что он бессмертен. Рамсес настолько в это уверовал, что приказал остановить работы над своей гробницей.

– Невероятно! Ох уж этот Рамсес! Он что, был сумасшедшим?

– Я бы так не сказал, – возразил археолог. – Фараон Рамсес не был сумасшедшим, хотя о многих египетских царях можно было такое сказать. Просто Рамсес был живым примером реинкарнации бога.

Камински кивнул. Его всегда интересовала история Древнего Египта, но он был инженером, и его задача – перенести строение на другое место. И все равно, мост это, старинный замок или древний храм. Так он думал до сих пор. Но за последние два дня его мысли изменились. Он все время думал о своей находке.

– А где похоронили любимую жену Рамсеса? – неожиданно спросил он.

– В Бибан-эль-Харим, Долине царей, с древнеегипетского переводится как «место красоты». Она умерла на тридцать лет раньше Рамсеса.

Камински испытующе посмотрел на Мухтара.

– Значит, в истории с Рамсесом нет больше тайн?

– Это можно сказать с уверенностью. Какие тайны мог унести с собой в могилу такой человек, как Рамсес? Сегодня уже можно сделать вывод, что фараон Рамсес был очень скандальным человеком. У него было самое большое количество жен среди фараонов, а официально зарегистрированных детей так много, что он составил для них специальный реестр. Только представьте себе, Камински! Француз Пьер Монте насчитал сто шестьдесят два имени. И это только те дети, которых фараон официально признавал. Как бы вы назвали такого человека?

– Я бы назвал его живчиком.

– Человеком, хвастающимся своими сексуальными возможностями! Во времена Рамсеса это считалось божественным свойством, и ни один человек не решился бы винить за это царя. Другие времена, другие нравы.

Камински кивнул. Рамсес, без сомнения, был экстраординарной личностью. Чем больше инженер думал об этом, тем значительнее казалась ему находка под строительным бараком.

Но Камински решил пока молчать. С одной стороны, он боялся насмешек, если это окажется всего лишь старый колодец или что-то подобное. С другой стороны, он просто заболел идеей утереть нос заносчивому археологу Мухтару.

С тех пор как было решено укрепить защитную дамбу, на стройплощадке царило приподнятое настроение, даже несмотря на напряженную работу и происшествие с грузовиком. У Лундхольма и его людей не возникало особых проблем, хотя небольшие прорывы на дамбе все же случались. Швед проложил пять трубопроводов к насосам и гордо заявил, что прорыв, подобный тому, какой случился шесть недель назад, он сможет ликвидировать за одну ночь.

Там, где еще недавно гордо взирала на Нил двадцатиметровая статуя колосса, остался небольшой каменный срез размером метр на метр. После падения блока с грузовика Камински пересмотрел варианты перевозки. Теперь все блоки транспортировались в лежачем положении. Правда, был риск, что песчаник, стоявший так долго вертикально, при смещении центра тяжести мог потрескаться. Но водители грузовика так наловчились, что теперь дистанцию в полтора километра от места погрузки до склада преодолевали одним рывком с постоянной скоростью. И не затормозили бы не только перед кошкой, но и перед человеком.

Новое измерение уровня воды показало значительное замедление ее подъема. Но Якоби все же не отменил работу в три смены, чтобы, как он говорил, быть готовым к любым неожиданностям. Времени было достаточно, чтобы возводить не только новые каменные дома, но и сажать деревья. После долгого пребывания в пустыне глаз радуется каждой травинке. Вдоль Гавернмент-роуд высадили деревья, которые привезли из Асуана, а перед домами в поселке строителей разбили садики, которые должны были защищать от песчаных бурь.

Целую неделю Камински не решался обследовать странную дыру под строительным бараком. Но однажды вечером, после очередной попойки в казино, Якоби предложил заменить барак каменным домом. Камински категорически отверг это предложение, утверждая, что строительство затормозит его работу. В действительности он боялся, что тайна обнаружится, и твердо решил при первой же возможности обследовать шахту.

Возможность появилась двумя днями позже, в пятницу – священный день для египтян.

Работа на стройплощадке прекратилась, машины стояли, так что Камински мог спокойно заняться своим делом. Он приготовил необходимый инструмент: лопату, монтерские кошки, тальк и пеньковые веревки – все это использовалось на стройплощадке.

Вечером Камински закрылся в бараке изнутри и занавесил окна старыми мешками, чтобы свет не вызвал подозрений. После грохота окопавшихся в долине экскаваторов, кранов и бульдозеров тишина казалась непривычной и враждебной, поэтому Камински старался работать как можно тише.

С ним многое случалось на заграничных стройках, но сейчас, он должен был это признать, от страха засосало под ложечкой. Вначале он снял пол, потом убрал щебень, наконец сорвал три доски и посветил вниз фонариком.

Он не знал, что его ожидает там, внизу, но успел разочароваться, когда начал осматривать грубо выложенную квадратную шахту. В пяти метрах от поверхности была площадка, усыпанная пылью и камнями, – настоящий лунный ландшафт. Желтое пятно фонаря осветило боковой ход. Создавалось впечатление, что никто до него сюда не заглядывал: ни окурков, ни каких-либо следов видно не было – только песок и камни.

Камински положил поперек люка толстую доску и привязал к ней пеньковую веревку. Другой конец веревки он обвязал вокруг пояса. Не размышляя, что может ожидать его там, Камински отправился вниз.

Только он ступил на площадку, как поднялось едкое облако пыли и в воздухе растекся непонятный сладковатый запах. Здесь было намного прохладней, чем на поверхности, и Камински понял, что одет «не по погоде»: на нем были шорты, рубашка с короткими рукавами, замшевые туфли на босу ногу – в общем, повседневная одежда в лагере.

Камински взъерошил короткие волосы, что делал всегда в критических ситуациях. Потом он осторожно осветил пол. Ничего. Не было даже вездесущих скорпионов. Низко, почти у самого пола, виднелся лаз, больше похожий на нору, который вел вниз. В полный рост пройти по нему мог разве что ребенок. Нельзя было понять, какой он длины, видно было только, что туннель поворачивает.

При других обстоятельствах Камински и шагу бы не ступил туда, но сейчас обстоятельства были не совсем обычными. Дальше он продвигался на корточках. Несмотря на напряжение, на лице его мелькнула улыбка: «Увидел бы кто сейчас, как я хожу, вот смеху-то было бы». От сухого воздуха и пыли, которую он поднимал, пекло в легких. Камински хватал ртом воздух, но так было еще хуже. Из кармана он достал большой, пропитанный потом платок и завязал так, чтобы он прикрывал рот. Платок дурно пахнул, но действовал как фильтр – по крайней мере, несколько минут.

Вдруг с потолка обвалилась плита и разлетелась на куски. Камински замер, но это его не испугало и он двинулся дальше, шаря лучом фонарика по пыльному проходу, чтобы не напороться на скорпиона. Это было единственное, чего он боялся.