— Но он же, Сметхерст то есть, не знал Лонга?

— Сметхерст учился в Итоне. Лонг тоже. Так что Сметхерст вполне мог знать его, хоть и не говорил вам об этом. Он мог узнать его в одном из тех, кто путешествует с нами. И, если так, что бы он сделал? Он долго бы мучился сомнениями и в конце концов решил бы дать этому Лонгу время до Багдада. Но не больше.

— Вы хотите сказать, что один из нас — Сэмюэль Лонг? О'Рурк явно был не в силах это переварить. Он глубоко вдохнул.

— Тогда это, наверное, итальянец. Больше некому. Или армянин?

— Зачем такие сложности? Гораздо спокойней и проще ему оставаться англичанином.

— Мисс Прайс? — воскликнул О'Рурк, не веря своим ушам.

— Нет, — ответил мистер Паркер Пайн, дружески кладя руку на плечо стоявшего рядом человека. Правда, в голосе его совсем не было ничего дружеского, а пальцы сжимали это плечо мертвой хваткой.

— Майор авиации Лофтус или мистер Сэмюэль Лонг — как его ни называй, суть от этого не изменится.

— Но это невозможно, невозможно, — запинаясь, выговорил О'Рурк. — Столько времени нужно, чтобы дослужиться до майора…

— Но вы же никогда не видели его прежде, не так ли? И никто из нас не видел. Откуда такая уверенность, что это настоящий Лофтус?

— Способный вы, однако, парень. — Молчавший до сих пор человек обрел голос. — Как, между прочим, догадались?

— Да все ваше нелепое утверждение, будто Сметхерст умер, ударившись головой о крышу автобуса. О таком случае рассказывал нам вчера О'Рурк. Вы подумали: «До чего же просто!» Кроме вас, здесь врачей нет — все, что бы вы ни сказали, примут на веру. И еще у вас был чемоданчик Лофтуса, в котором полно всяких острых инструментов.

Вы просто оборачиваетесь к Сметхерсту и, о чем-то беседуя, вонзаете это ему в шею. Потом еще пару минут вполголоса разговариваете с мертвецом. В автобусе темно — кому придет в голову что-нибудь заподозрить?

Когда выясняется, что Сметхерст мертв, вы предлагаете свою версию случившегося. Ее тут же отметают, и вы выдвигаете новую. Уильямсон повторяет ваш разговор со Сметхерстом, подслушанный им возле автобуса. Возникает заблуждение, что собеседником Сметхерста был Хэнсли. В довершение вы добавляете маленькую, но убийственную для последнего деталь про недостачу. И все-таки вы попались. Я просил вас принести носки Хэнсли, чтобы установить наконец истину. Только вы моих слов не поняли. К тому времени я уже осмотрел эти носки, и песка в них не было. Его насыпали туда вы.

Мистер Сэмюэль Лонг не спеша закурил.

— Сдаюсь, — сказал он. — Похоже, удача мне изменила. Что ж, она долго была со мной. Когда я добрался до Египта, они уже прочно сидели у меня на хвосте. Там я и наткнулся на Лофтуса. Он только что получил назначение в Багдад и ровным счетом никого там не знал. Такой шанс нельзя было упустить, и я купил его с потрохами. Что для меня какие-то двадцать тысяч фунтов? Я присоединился к вам и — надо же было такому случиться! — нос к носу столкнулся со Сметхерстом. Такого осла свет еще не видывал! Он, видите ли, преклонялся передо мной в Итоне! Я был для него старшим товарищем, образцом для подражания и бог знает чем еще. В общем, очень ему не хотелось меня выдавать. Согласился потерпеть до Багдада. А что дальше? У меня не оставалось ни единого шанса. Так что пришлось его ликвидировать. Однако, смею заверить, убийства — вовсе не мое призвание. У меня, знаете ли, способности несколько иного рода.

Внезапно его лицо исказилось. Он зашатался и рухнул навзничь.

О'Рурк склонился над ним.

— Синильная кислота, вероятно, — флегматично заметил мистер Паркер Пайн. В сигарете. Бедняга разыграл свою последнюю карту.

Он посмотрел на простиравшуюся вокруг пустыню, окрашенную лучами заходящего солнца. Не прошло и дня, как они выехали на дорогу, оказавшуюся для капитана Сметхерста роковой. Дорогу в Багдад.