Толпа перед ней расступалась будто по волшебству. Все молчали, жадно разглядывая Эриол, и под этими взглядами вся её напускная надменность мгновенно таяла. Ей едва хватило выдержки дойти до ближайшего поворота. И только убедившись, что никто не может её видеть, устало прислонилась лбом к холодной колонне.

Это жуткое представление выкачало из неё все силы. Хотелось просто рухнуть на пол и лежать здесь пока кто-нибудь ни найдёт. Наверно, именно это она бы и сделала, если бы рядом не нарисовался ни на шутку взволнованный Кери.

Он смотрел на неё и не мог понять, кто перед ним: ещё Рус или уже Эриол. Но хватило всего одного взгляда, чтобы окончательно увериться, что очередное явление королевы было всего лишь вспышкой.

— Проводи меня, пожалуйста, — проговорила она с мягкой улыбкой, а потом устало опустила голову и виновато добавила. — Я… не знаю дороги.

И только теперь, окончательно убедившись, что беда миновала, молодой ученик верховного мага смог спокойно вздохнуть.

Кери сидел в кресле и молча смотрел на картину, украшающую одну из стен кабинета его наставника. И так продолжалось уже довольно долго. Но если бы сейчас его спросили, что именно на ней изображено, он вряд ли бы смог дать ответ на этот вопрос.

Все мысли ученика верховного мага были сейчас совершенно о другом. Да и как вообще можно думать о какой-то там живописи, когда надвигается такая масштабная катастрофа?

Напротив, за своим рабочим столом сидел такой же молчаливый Мардел, но выглядел при этом ещё более поникшим. А всё дело в том, что они оба понимали — скоро Эриол окончательно сбросит с себя эту рабскую оболочку, и тогда им точно несдобровать.

— Скажи мне, — нарушил тишину верховный маг, — сколько у нас времени? Хотя бы примерно.

— Не знаю, — бросил Кери, всё-таки отворачиваясь от картины. — Но мне кажется, эти всплески, как-то связаны с Мадели. Ведь оба раза, о которых мы с вами знаем, сопровождались угрозой для его жизни.

Мардел внимательно выслушал предположения своего ученика и снова о чём-то задумался. А когда спустя несколько долгих минут заговорил, выглядел уже куда более воодушевлённым.

— То есть, ты предполагаешь, что если мы будем беречь Кая, то Эриол ещё долго продержится за маской Рус? — уточнил он, поднимаясь с места и медленно прохаживаясь по кабинету. — А ведь… ты прав. Тогда, на площади перед дворцом, она вела себя как королева, когда вступилась за него. И сегодня произошло то же самое.

Кери устало потёр лоб и покачал головой. Его до сих пор трясло от того невероятного зрелища, что предстало перед его глазами несколько часов назад. Та сцена, как их королева царапает шпагой шею Фарида Марино, шокировала абсолютно всех придворных. По правде говоря, даже прошлая Эриол никогда не марала руки в чужой крови. Но, видимо, год рабства несколько изменил её отношение ко многим вещам, и теперь ни Мардел, ни его ученик даже не представляли, что ждёт их, когда она вернётся окончательно.

После случившегося сегодня днём весь дворец будто замер в предвкушении чего-то страшного. Все, кто осмеливался вслух говорить о королеве плохо, уже спешно паковали вещи и покидали не только столицу, но и страну. Остальные же тихо гадали, осудят Марино или всё-таки помилуют. Но никто не сомневался, что должности министра ему теперь точно не видать.

Да что говорить о придворных, если даже Мардел не был уверен, что долго продержится на своём посту. Ведь за то, что они с Кери сделали, их могли не просто казнить, а сделать это с особой жестокостью. И сегодня каждый из них имел возможность убедиться, что Эриол на это способна.

А ещё, королеву желали видеть на завтрашнем Совете. Что тоже было очень плохой новостью. Ведь Рус пока совершенно не была готова к такому. А если там её разозлят, то очередное явление Эриол может оказаться последним и окончательным, чего категорически нельзя допускать.

— Я уверен, — продолжил Кери, отнимая руки от лица, — Эри сможет нас выслушать и понять, но для этого нужны определённые условия. И для начала, она должна перестать нервничать из-за своего ненаглядного Кая. Ведь мы с вами прекрасно знаем, что он её самое слабое место.

Мардел подошёл к окну и привычно посмотрел на раскинувшийся внизу спящий город. Он задумчиво постучал пальцами по деревянной раме и снова обернулся к ученику.

— Она только рядом с ним полностью успокаивается, — продолжил размышлять он. — Значит, только он и сможет сдержать её агрессию.

— Получается, что так, — пожал плечами парень. Он пока не очень понимал, к чему клонит его наставник.

— Думаю, — продолжил Мардел, — у нашей королевы должен появиться фаворит. Причём официальный.

— Мадели?! — выпалил Кери, вскакивая на ноги. — Вы что серьёзно?!

Верховный маг кивнул и устало посмотрел на своего ученика.

— Так мы сможем убить одним выстрелом двух зайцев, — рассуждал он. — Кай получит почти королевскую неприкосновенность, а значит, наша Рус будет спокойна, и её истинное лицо останется за оболочкой. А так же… если у них действительно получатся отношения… то даже после открытия памяти Эриол, вполне вероятно, будет влюблена и счастлива, а мы с тобой — живы и невредимы.

Кери посмотрел на учителя с нескрываемым скепсисом.

— Звучит как утопия, — бросил он недовольно. Но заметив, что Мардел искренне доволен своей идеей, всё-таки поинтересовался: — И как вы собираетесь их свести? Хозяина и его рабыню.

— А здесь всё ещё проще, мой дорогой друг, — улыбнулся верховный маг. — Он явно испытывает к ней симпатию, да и она относится к нему… по-особенному. Так что, думаю, стоит просто намекнуть Каю о том, что было бы неплохо пустить сплетню о фаворите. А там он сам поймёт, всю выигрышность такого положения. К тому же… — Мардел улыбнулся, но за этой улыбкой было столько иронии, что Кери невольно поморщился. — Мадели знает, что лучший способ контролировать женщину, это добиться её любви. А мы просто развяжем ему руки.

Недовольный парень хоть и понимал, что в доводах учителя есть зерно истины, но принять их всё равно не мог. Он слишком любил Эриол, и считал неправильным так распоряжаться её личной жизнью. Тем более если в этом замешан Кай.

— И всё-таки я против, — выдал он категорично.

— Это твоё право, — согласился Мардел. — Не желаешь помогать — не надо. Но и мешать я тебе не позволю.

После случившегося днём во внутреннем дворе Рус едва удалось добраться до собственных покоев. Девушка сама не понимала, что за странности происходили с ней, когда она вдруг решила вмешаться в дуэль, отобрала у Кая шпагу и едва не лишила жизни его оппонента. Рус не могла поверить, что всё это действительно сделал она, причём совершенно самостоятельно и без чьих-то подсказок.

Это жуткое представление вытянуло из неё почти все силы, и если бы не вовремя подоспевший Кери, она так бы и рухнула к одном из дворцовых коридоров. Дабы скрыть королеву от глаз многочисленных придворных, ему пришлось вести её потайными ходами. Ведь после всего случившегося она оказалась слишком слаба, чтобы с гордостью идти мимо собственных подданных, да и к тому же балансировала на грани истерики.

— Кай будет злиться, — шептала она себе под нос. — Он накажет меня. Я ведь снова унизила его…. Отобрала шпагу… прилюдно.

Кери слушал всё это с ужасом, а когда слова стали прерываться всхлипами, не придумал ничего лучше, чем просто усыпить дрожащую девушку. В любом случае, ей сейчас был необходим отдых, так почему бы и не помочь магически?

Доставив спящую Рус в её комнату и уложив в кровать, он строго настрого запретил стражникам впускать к ней кого-либо, по крайней мере, в ближайшие несколько часов. А сам отправился расхлёбывать ту кашу, которую все они так неосмотрительно заварили.

Так как один «козёл отпущения», по распоряжению королевы, уже занимал вакантное место в камере, повесить на него всю вину за дуэль не составило никакого труда. Ведь все слышали, как он высказывался о своих сомнениях в психическом здоровье Эриол, а Мадели просто защищал честь королевы. Таким образом, с него были сняты все обвинения за участие в этом противозаконном мероприятии, а Марино заслуженно приписали ещё и провокацию.