- Ну, Дженни, не ломайся. Попроси свою мать, чтобы сегодня вечером ваш флотер остановился рядом с нашим, ладно? Ты же сама хочешь, да?... Еще несколько раз Каргилл вклинивался в личные разговоры, но он продолжал поиск. Было ещё рано для единственной телепередачи из Города Теней. Нельзя сказать, чтобы она его очень интересовала. Они всегда показывали одно и то же: приемный центр на окраине города и прибытие Твинеров и Планиаков. Большее внимание уделялось Планиакам. Они собирались принять участие в программе обучения, организованной Тенями, и один из Теней их интервьюировал. Когда Каргилл первый раз увидел эту программу, он думал, что Тени покажут часть своей учебной программы, но они этого ни разу не сделали.

Уже не в первый раз он пожалел, что аппаратура не принимает программы из городов Твинеров. Это означало, что Тени не хотели, чтобы кто-то ещё мог оказывать влияние на воздушных кочевников.

Каргилл отключил аппаратуру и долго сидел задумавшись. Мысль, которая недавно пришла ему в голову, не давала ему покоя. Но стоило ему только проявить себя - и он конченный человек.

Лела, сидящая в кресле рядом, произнесла с тревогой:

- В чем дело, дорогой?

- Мы не сможем долго так жить, когда все против нас. А если возникнет какая-нибудь чрезвычайная ситуация, если что-нибудь сломается?

- Я тоже думала об этом, - нехотя ответила Лела.

Каргилл подумал, что она, скорее, пыталась не думать об этом, а вслух произнес:

- Думать об этом недостаточно, надо что-то делать.

- Что, например?

Каргилл нахмурился.

- Есть кое-что, в чем я должен сначала разобраться.

- Что это?

- Это по поводу однажды высказанного тобой, что теперь мне кажется ещё более невероятным, чем тогда: ты сказала, что Планиаков пятнадцать миллионов.

- Да, правда, это так и есть.

- Лела, это невозможно. Если бы в воздухе было так много людей, мы постоянно натыкались бы на них, каждый день, каждый час.

Девушка помолчала.

- Страна у нас большая, - сказала она наконец, - и я слышала, как Кармин и другие местные боссы говорили об этом, и это они называли эти цифры. И потом, ты же не всегда смотришь за борт. Я вижу много флотеров, просто я стараюсь держаться от них подальше.

Каргилл вспомнил о том, как она целыми сутками не выходила из кабины управления, в каком напряжении все время находилась и подумал, что, возможно, недооценивает её. Но с этими цифрами он все-таки не мог согласиться. Видимо, она просто не располагала той информацией, которая была ему нужна. По его собственным оценкам, Планиаков было меньше пяти миллионов, а может быть и половина того. Каргилл откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

- Лела, а что люди думают о Кармин? Как они к ней относятся?

Это, конечно, был вопрос, на который она не могла ответить, так как не знала, что думают миллионы людей. Но она заключила без малейшего колебания:

- Ее никто не любит. Она подлая.

- А как насчет других боссов? Что думают о них? - продолжал расспросы Каргилл.

- Ну, их просто терпят, - сказала девушка. - Они существуют как часть нашей жизни.

- Понятно. - Каргилл был доволен, что кое-что ему удалось прояснить для себя. Она, конечно, этого не осознавала, но её ответ был очень показателен - в нем отражалось отношение общества к бездушно воспринимаемым нормам и правилам, где каждая мысль или действие укладывались в жесткие рамки. Он задал ей вопрос:

- Как Кармин стала боссом?

- Так же, как и другие, я думаю, - ответила Лела. - Тени стали давать ей вещи, чтобы она передавала их нам, и очень скоро мы стали делать все, что она нам говорила, чтобы получить свою долю.

Каргилл кивнул.

- А почему Тени выбрали именно ее?

- Вот этого я не знаю. - Лела оказалась озадаченной. - Я об этом никогда не думала. - Вдруг лицо её просветлело. - Они, наверное, посмотрели на неё и решили, что из неё получится хороший босс.

Ответ был настолько наивным, что Каргилл решил больше её об этом не спрашивать. Он перевел разговор на другую тему.

- Ты когда-нибудь слышала о революциях?

Она подумала, нахмурив брови.

- Это что, когда начинается драка?

Каргилл улыбнулся.

- Что-то вроде того, но в больших масштабах. У нас в двадцатом веке, откуда я родом, были самые решительные и удачливые революционеры за всю историю человечества. Прежде чем остальные успевали спохватиться, те уже завоевывали полмира. Много времени прошло, пока все поняли, к чему все это ведет дело, и стали к ним присматриваться.

В глазах Лелы мелькнуло понимание.

- Ты имеешь в виду Русов? - начала что-то понимать Лела. Каргилл кивнул. - Да, с ними, по-моему здорово разобрались, - продолжала девушка.

Каргилл, который уже слышал, как именно с ними разобрались, не стал продолжать разговор на эту тему. Огромную территорию разделили на сорок отдельных государств. Падение Советизма привело к возрождению религии, причем на очень примитивном уровне. В результате сложилось общество подобное феодальному под руководством группы полубезумных лидеров, в которой воцарилась атмосфера страха и подавления всего человеческого.

- Для нас самое лучшее - это начать пропаганду и посмотреть, что получится. Схватка будет потом. - Каргилл мрачно усмехнулся и повернулся к телевизору. - А сейчас мы сделаем свой первый шаг.

На пятый день со дня начала своих передач у Каргилла возникло странное ощущение нереальности происходящего. Казалось, он вещает в пустоту. Впервые в жизни он понял, что, наверное, чувствовали люди в то время, когда впервые появилось радио, и перед диктором был только микрофон. Не было ни писем слушателей, с откликами аудитории, ни опросов общественного мнения, ни рейтинга Хупера. Но несмотря на все трудности, Каргилл продолжал свои передачи.

Так прошло тридцать дней. Утром на тридцать первый день, когда Каргилл закончил свое выступление, на экране телевизора возникло лицо какого-то незнакомого человека. Лет ему было около сорока, это был типичный грубоватый Планиак.

- Я хочу поговорить с вами, - сказал он.

Что это, ловушка? Пальцы Каргилла находились рядом с кнопкой, которая отключит его от эфира. Он замешкался, и незнакомец успел представиться: