— Куча новых дел? — спросил я, найдя оба письма.

И, не дождавшись ответа, спрятал письма в бумажник и убрался.

Спустившись в гараж, я сел в свой “мазер” и поехал в “Загородный клуб”. Здесь я припарковал машину и с “Ньюсуик” в руках уселся в вестибюле ждать.

В это утро я поднялся рано и уже написал два отчета, запасшись к тому же их копиями. К доверительной беседе с Нэнси Хэмел я был вполне готов. Сидя в вестибюле, я размышлял о ней. Вспоминал, какое впечатление на меня произвела ее фотография и какое она сама, когда я ее уже увидел. Почему-то я был твердо уверен, что, если поведу себя правильно, мы с ней легко поладим, а уж я приложу все усилия, чтобы вести себя правильно.

Около половины одиннадцатого в вестибюле появилась Нэнси, в теннисном костюме с ракеткой в руке. Она подошла к портье — почтенному негру с курчавыми волосами. Он широко улыбнулся ей.

— Скажите, Джонсон, миссис Хайби уже здесь? — спросила она.

Я сидел недалеко, так что все слышал.

— Она на корте, миссис Хэмел.

Нэнси улыбнулась, кивнула и через вестибюль направилась к выходу на корты. Я проводил ее взглядом. Она очень мило покачивала бедрами.

Посидев пятнадцать минут, я вышел на террасу и увидел, что они с Пенни Хайби уже играют. “Поговорю с ней за ленчем”, — решил я, спустился к бассейну, разделся и поплыл. Бассейн был набит битком, в нем хватало и худых, и толстых, и стройных, и настоящих очаровашек.

Я провел там час, потом вытерся, оделся и пошел на корты. Нэнси с Пенни все еще играли.

Я нашел свободное кресло под зонтиком и сел. Сразу подоспел официант. Я заказал виски и кока-колу. Он принес напитки, я заплатил, дал ему на чай, и он ушел.

— Мистер Андерсен, не так ли? — раздался голос рядом со мной. Я поднял глаза и узнал агента Хэмела — Мэла Палмера. Он стоял передо мной в безукоризненном белом тропическом костюме.

Я улыбнулся широкой дружеской улыбкой, хотя, по сути, мне было вовсе не до улыбок. Меньше всего я жаждал увидеть здесь его.

— Привет, мистер Палмер. — Я вскочил. — Выпьете со мной?

Он опустился своим грузным тело л на стул, и тут же к нему подскочил официант. Палмер заказал розовый джин, откинулся на спинку стула и устремил на меня стекла своих темных очков.

— Вижу, вы за работой. — Он перевел взгляд на теннисные корты, потом опять на меня.

— И работа довольно скучная, — ответил я. Официант принес и поставил перед Палмером джин. Палмер рассчитался и, когда официант отошел, сделал глоток, вытер губы шелковым платком и улыбнулся мне.

— Скучная, говорите? Ну, это приятно слышать. Вам уже есть о чем сообщить?

— Наблюдаемый объект не дает оснований для беспокойства, сэр. Я слежу за ней уже четыре дня и рапортовать мне не о чем.

Палмер улыбнулся еще шире:

— Так я и думал, я пытался убедить мистера Хэмела, что это пустая трата времени и денег, но он же страшно упрямый.

— Мы проверили и насчет Уолдо Кармайкла, мистер Палмер. Такого не существует, — продолжал я.

Палмер кивнул:

— Меня это не удивляет. Наверняка письма написаны психопатом. Я все время внушаю это мистеру Хэмелу, но он не желает мне верить. Очень щекотливая ситуация.

“Щекотливая для тебя, толстячок, — подумал я. — Небось чуешь, что надежды на вознаграждение тают как дым”.

— В конце недели я представлю подробный отчет о наблюдении за миссис Хэмел. Из отчета будет ясно, что ее образ жизни безупречен, хотя, правда, и несколько скучноват. Если даже мой отчет не убедит мистера Хэмела, то я не знаю, чем еще на него воздействовать.

— Превосходно. — Палмер допил свой джин и поднялся. — Ну, мне пора. Значит, в конце недели можно ждать вашего заключения?

— Не сомневайтесь, сэр. — Я тоже встал и пожал ему руку. — Уверяю вас, никаких оснований для беспокойства.

Я смотрел, как он пересек террасу и исчез из виду. Потом перевел взгляд на корт. Нэнси и Пенни закончили игру и натягивали на себя свитеры. Я ждал. В конце концов обе женщины, болтая друг с другом, направились в мою сторону.

— Хочешь выпить, Пенни? — спросила Нэнси, когда до меня оставалось всего несколько ярдов.

— Нет, дружок, не могу. Я и так опаздываю. До завтра?

— Да.

Пенни поспешно удалилась, а Нэнси прошла к стоявшему поодаль столику и села. К ней немедленно подбежал официант, принял заказ и отошел к бару.

Я решил, что мой час настал. Выждав, пока официант подал Нэнси коктейль, а она подписала счет и официант ушел, я встал и направился к ней. Подойдя, я изобразил на лице почтительную улыбку.

— Миссис Хэмел, меня зовут Барт Андерсен, я только что имел разговор с Мэлом Палмером, который, как известно, является агентом вашего мужа.

Она откинулась на спинку стула и посмотрела на меня. Спокойные темные глаза выражали интерес и некоторое удивление.

— Вы знаете мистера Палмера?

— Конечно. — Я вежливо улыбнулся. — Вы хорошо закончили гейм, миссис Хэмел. Я следил за игрой.

— А вы играете в теннис?

— Ну, не так, как вы. Лихо у вас получается удар с подрезом.

По тому, как едва заметно изменилось выражение ее лица, я понял, что она теряет ко мне интерес. Было ясно, что меня не пригласят присесть. Поэтому я сел за ее столик сам. Я верю в то, что смелость решает дело.

Ее поразило, что я вдруг оказался совсем рядом, на секунду она сжалась, но тут же приняла непринужденную позу, хотя ее взгляд оставался холодным, а выражение лица — враждебным.

— Мне хотелось бы поговорить с вами, миссис Хэмел, — сказал я самым ласковым тоном. — Дело в том, что я в затруднительном положении.

Она не отводила от меня взгляд и вся напряглась.

— Простите, мистер.., мистер…

— Барт Андерсен.

— Мистер Андерсен, мы с вами незнакомы, и ваши затруднения меня не интересуют. Не могу себе представить, почему вам вздумалось говорить со мной. У меня нет ни малейшего желания разговаривать с вами.

Я наклеил на себя исполненную терпения улыбку. Видно, договориться с ней будет не так-то просто.

— Ну что ж, это ваше право, миссис Хэмел. Если бы я не пекся о ваших же интересах, я тут же собрал бы манатки и исчез, но, может быть, вы все же согласитесь меня выслушать?

— Если вы немедленно не оставите меня в покое, я позову официанта. — По ее голосу я понял, что она так и сделает.

Пришлось прибегнуть к жестким методам. Я вынул свое служебное удостоверение и положил перед ней.

— Ваш муж нанял меня следить за вами, миссис Хэмел.

Ого! Надо было видеть, что с ней стало! Кровь отхлынула от лица, глаза сузились, вся она съежилась. Долгое время она неподвижно глядела на мое удостоверение, потом по ее телу пробежала дрожь.

Я дал ей время прийти в себя, не сидел, злорадно глазея, а отвел взгляд и стал наблюдать за красоткой, идущей по террасе к бассейну. Длинноногая пышногрудая блондинка, как раз в моем вкусе, с такой бы я охотно забрался в постель, если бы мой бумажник был полон зелененькими. Я проследил взглядом за тем, как она шествует, покачивая кормой, но следил за ней не один я. Жирные старцы с седой порослью на груди и вздувшимися узлами вен на тонких ногах тоже не спускали с красотки глаз.

Когда она, виляя бедрами, исчезла из виду, я снова посмотрел на Нэнси.

Она все еще неподвижно смотрела на мое удостоверение.

— Чтобы вам легче было вникнуть в ситуацию, — все так же тихо и ласково проговорил я, — пожалуй, я покажу вам два письма, полученные вашим мужем. Из-за них-то ваш муж меня и нанял.

Тут она подняла взгляд. Ее глаза казались черными дырами в белой простыне.

Я извлек из бумажника письма и, вынув их из конвертов, положил на стол.

Она взяла их. Голубоватая бумага шелестела в ее дрожащих пальцах. Я закурил и стал ждать. Спешить было некуда. В подобных ситуациях спешить нельзя ни в коем случае. Чтобы не смотреть на Нэнси, я перевел глаза на немолодую пару, усевшуюся через четыре столика от нас. Дама — крашеная блондинка лет шестидесяти — ухитрилась упаковать свои жиры в бикини. У мужчины были крашеные черные волосы, бюст, как у женщины, а космам на груди мог бы позавидовать шимпанзе.