Последняя стрела Амура поразила её незадолго перед приходом Алана домой. Она благополучно миновала переходный возраст, но комплексы остались прежние. Правда, о них, кроме Алана, никто не знал. Для всех остальных Шелли оставалась такой же весёлой, жизнерадостной девочкой с кучей друзей и множеством подростковых хлопот. И она мечтала о любви. О большой и чистой. О настоящей. И тогда же она начала задумываться о существовании этого феномена. Есть ли она, настоящая любовь и как её не упустить из рук?

Её последний ухажёр, Ламберт, был неплохим пареньком. Вернувшийся Алан (такой непривычно лысый и смешной!) пообещал не пугать мальца. Правда предупредил с глазу на глаз, что если он причинит Шейле хоть мизерную боль, то лишится ног и всех остальных выступающих частей тела. Здорово сбледнув с лица (Алана многие побаивались, точнее, боялись его странностей), Ламберт клятвенно заверил, что он не из ТАКИХ. К сожалению, он забыл сказать о другой своей слабости. Ламберт, помимо Шелли, крутил ещё с несколькими девчонками. Он был падок на женский пол и в корне не предствавлял, что значит быть однолюбом. Он любил всех. Через месяц Шелли рассталась с ним. Проплакав всю ночь под одеялом, она укрепилась во мнении, что с ней и впрямь что-то не так. Конечно, она ошибалась.

________________________________________________________________

Энди Тёрнер, шериф города Хеллвил, скучал. Он мученически вздохнул и уронил тёмно-русую голову на стол. На тонкую стопку покрытых машинописным текстом листов. Очередная месячная сводка. Отчёт о проделанной работе, с утра услужливо подсунутый ему расторопным Кларком. Нельзя сказать, что они не справлялись со своей работой. Наоборот, ещё как справлялись. В адрес полицейского участка за шесть лет, что Энди занимал должность, не поступило ни одной жалобы, ни одной кляузы. Возможно, Энди был лучшим блюстителем порядка за всю историю Хеллвила. И сам мэр никогда не забывал отмечать сей достойный факт на общественных городских праздниках. Горожане Тёрнера уважали: при встречи с ним старушки улыбались, старики касались полей воображаемых шляп, мужчины уважительно кивали, симпатичные девушки наперегонки кокетливо строили глазки видному и представительному молодому красавцу-шерифу.

Всё это Энди прекрасно видел, знал и понимал. Для сына матери-одиночки, вкалывающей в две смены, чтобы прокормить семью, попадание в городскую элиту было серьёзнейшим достижением. Прежний шериф, Джозеф Страйк, был настолько старым, что помнил, вероятно, ещё ветхозаветные времена, и ничего, кроме смеха, не вызывал. Старик Джозеф, бывало, арестовывал школьников по подозрению в контрабанде ядерных отходов. Вызывал в участок на разборки местных алкашей и разборки заканчивались распитием конфискованного спиртного с непосредственным участием самого шерифа. И ещё Страйк любил давать волю рукам и, не стесняясь, лапал молоденькую стенографистку Кейт. Девушка отчаянно возмущалась и стыдила развратного старика, на что Джозеф моментально прикидывался маразматиком и говорил, что ничего не помнит.

В конце концов, праведный народный гнев достиг апогея, и мэру Сэмюэлю Грифитту ничего не осталось, как попросить старого боевого товарища оставить должность. На пенсию старика провожали всем миром. А как же! Обидевшийся было поначалу, Страйк растрогался и сказал, что работа в участке была лучшими годами его жизни. Надо ли говорить, что вакантное место долго не оставалось пустым. На городском собрании практически единогласно новым шерифом Хеллвила был избран умница Энди Тёрнер. Больше всех обрадовались Кейт и первый (он же единственный) помощник шерифа Кларк Дуглас. Старикан их уже порядком достал…

Вот и выходило, что вроде как всё складывается хорошо, а на деле… Хеллвил был небольшим, провинциальным городком. Тихим и спокойным, где все жители знали друг друга если не по имени, то уж в лицо точно. Городком, где самое крупное преступление состояло в том, что гражданин А дал гражданину Б по морде в популярном у населения баре «Внутрь на ногах – обратно на руках»! За шесть лет самым значимым деянием Энди было предотвращение изнасилования Дейзи Хилл заезжими дальнобойщиками. Тогда он первый и последний раз брался за табельный «смит-вессон». Героизм Энди поднял его культовый статус до запредельных высот, да вот только легче на душе у шерифа не стало…

Энди чувствовал, что он закисает в этом провинциальном болоте. Закисает и тупеет. Он надеялся (хотя и знал, что так думать глупо, ребячески и вообще не дай Бог!), что у них произойдёт НАСТОЯЩЕЕ преступление. Для раскрытия которого потребовалось бы здорово пораскинуть мозгами. Он понимал, что думает, а иногда и ведёт себя, как начитавшийся детективов и полицейских романов мальчишка, но ничего не мог с собой поделать. В какой-то степени он и был мальчишкой. Он даже не был женат. Мама и замужняя сестра, обзавёвшаяся двумя детьми, последние три года только и занимались тем, что постоянного, при каждом удобном случае пилили его. Здорово пилили. Этакой ржавой, через один зуб тупой двуручной ножовкой. «Энди, ну когда ты женишься?», «Энди, ну посмотри, сколько вокруг красивых девушек!», «братишка, мне тут намедни Джулия призналась, что ты ей нравишься…». И так далее, и в том же духе. Хоть волком вой. Энди каждое утро с радостью сбегал на работу. Но уже к обеду от его радости не оставалось и следа. Рутина, скука, тишина и отупение. Тёрнер не знал о существовании такой поговорки – в тихом омуте черти водятся…

В кабинет Энди негромко постучали, отвлекая от невесёлых мыслей. Он собрался с силами и натянул дежурную улыбку.

- Войдите.

В приоткрывшуюся дверь просунулась хорошенькая кудрявая головка. На шерифа через линзы изящных очков заботливо уставились голубые глаза. Кейт. Ровесница Тёрнера, девушка ещё со времён Страйка исполняла в участке обязанности стенографистки и секретарши. Ей нравилась её работа и она, в отличие от шефа, не задумывалась о более высоких материях.

- Шериф Тёрнер, может, вам приготовить кофе? – прощебетала она. – Вы уже два часа как не вылазите из-за стола, и я подумала, что хороший горячий кофе вам не помешает!

Энди посмотрел на старинные настенные часы и тихо ругнулся про себя. Дьявол, уже второй час пополудни!

- Спасибо, Кейт, я был бы очень благодарен.

- Ой, ну о чём вы говорите…

Как только за девушкой закрылась дверь, Тёрнер со стоном вновь уронил голову на бумаги. Господи, и так постоянно, каждый день одно и то же! М-да, не так он себе представлял работу шерифа… А тут ещё у Фреда жена умерла. Не смотря на существенную разницу в возрасте, они здорово дружили с Фредериком де Фесом. Дружили ещё с тех пор, когда он называл де Феса дядя Фред… А Урсулу – тётя. Чёрт. Ладно, хорош хандрить. Энди поднялся, взял со стола шляпу и вышел из кабинета.

В большой комнате, которая выполняла функции приёмной, столовой и комнаты отдыха одновременно, колдовала над кофейником Кейт. Кларк, отхлёбывая из большой кружки, уткнулся в монитор компьютера, азартно клацая мышкой. Здоровенный детина был помешан на компьютерных играх и посвящал им всё свободное время. А поскольку свободного времени у них было в избытке, Тёрнер подозревал, что Кларк давно стал игроком экстра-класса. Вот только от долгого сидения на месте и неограниченного поедания пончиков на талии Кларка скоро не застегнётся ни одна портупея. Экзамен по физкультуре ему устроить что ли, отстранённо подумал Энди, садясь за стол.

- Угощайтесь, шериф.

Перед ним появилась именная кружка с дымящимся ароматным напитком. Что-что, а кофе варить Кейт умела. Энди сделал маленький глоток и только тут заметил, что…

- Эй, а это что за хреновина?

- Вы это о чём, шериф? – Кейт удивлённо смотрела на него. Даже Кларк продемонстрировал Тёрнеру свою широкую упитанную физиономию, исполненную теми же эмоциями.

Энди нетерпеливо подошёл к входной двери и сорвал прикленый скотчем с внутренней стороны большой красочный плакат. Потрясая бумагой, он грозно сдвинул брови.

- Я вас об этом спросил. Откуда это взялось в нашем участке?