МАМА ГРЕЙС

расстроилась, когда та позвонила, чтобы сообщить, что не сможет выехать из-за обязательного для всех собрания профессорско-преподавательского состава, о котором объявили в последнюю минуту. А еще Грейс посетовала на то, что снег повалил так сильно, что она не уверена, что будет в состоянии проехать всю эту длинную дорогу до фермы.

— Попробую утром, — сказала Грейс. Но она совершенно точно знала, что этого не сделает. Даже если снега будет немного. А его и не должно быть много.

Скверные погодные условия, уже неделю сеющие хаос в равнинах на севере страны, медленно перемещались на юг, но не достигли бы Огайо раньше начала следующей недели.

По правде говоря, у Грейс не было ни желания, ни сил предпринимать эту поездку. Не сейчас. Не после того, когда она увидела Эбби.

Поправочка. Не после того, как она увидела нового президента Уэллеса — ее босса.

Боже мой.

Это больше похоже на запутанную пьесу Юджина О'Нила. Нелепая шутка, а в концовке этого анекдота она сама. Такие вещи в реальной жизни не происходят. Они происходят в книжках, с героями типа Эдипа, или в фильмах с участием Деборы Керр.

И какого черта ей теперь делать? Паковать вещи и двигать в Айдахо?

Она усмехнулась и сделала еще один большой глоток из бутылки. Она была частью подарочной благодарственной корзинки с рождественским угощением, отправленной ей членами комитета по учебным программам, который она возглавляла целый семестр.

Грушевая водка. Как же… изобретательно. Небольшая пол-литровая бутылочка, но сейчас вполне себе успешно справляется с поставленной задачей.

Она сидела на ступеньках заднего крыльца своего маленького дома. Снег все шел и шел. Большие, мокрые хлопья, что липли ко всему вокруг, включая и ее.

Грейс знала, что ее куртку и волосы тоже залепило снегом, но ей было в общем-то все равно. Может, если она посидит подольше, то сольется с ландшафтом, и ей не придется больше беспокоиться о том, как Эбби отреагирует, когда, наконец, ее заметит.

— Да что, блин, с тобой такое? — спросил раньше этим днем Том Шепард, когда поймал ее на выходе из аудитории после официального представления нового руководства. — И почему ты, черт побери, так несешься?

Грейс просто отмахнулась от него.

— Чувствую себя неважно. Должно быть, это один из тех хот-догов, что я съела в столовке.

Он скептически на нее посмотрел.

— Ешь хот-доги в кафетерии Уэллеса? Это какая-то новая техника самобичевания?

— Вполне возможно.

Ей вовсе не хотелось продолжать этот разговор дальше.

— Послушай, Том, мне действительно плохо.

Что было недалеко от правды.

— Вот же ж, блин! — он запустил пятерню в свою пышную короткую прическу афро. — Мне правда хотелось бы поговорить об этом. Позвонишь позже?

Она пожала плечами.

— Может быть.

Она свернула на мощеный камнем тротуар который вел прочь от Эймс Холла, где располагались офисы факультета английской литературы.

— Увидимся после выходных, ладно?

Она заспешила прочь, а он так и остался стоять на месте.

— Эй, Грейс?

Она остановилась и обернулась.

— А она горячая штучка, да? К тому же, твой типаж, — он подмигнул.

Грейс на самом деле не ела никаких хот-догов, но сейчас ей по-настоящему захотелось блевануть.

— Ага, — сказала она, отворачиваясь. Снег бил в лицо. В нем ощутимо чувствовалась ледяная крошка. «Она к тому же мой типаж».

Боже. Грейс сделала еще один глоток. Она знала, что как только водка закончится, она начнет ощущать этот чертов холод.

Раздался лай девятичасовой псины.

Каждые 12 часов, ровно в девять, соседская собака начинала лаять — как штык. В дождь, слякоть или снег — светлым днем, темным вечером — как только стукнет девять, Грендель подает голос.

Эта девятичасовая псина была одной из констант ее жизни — такой же, как и проверка курсовых, просмотр повторов сериала Фрейзер или встречи не с теми чертовыми женщинами.

Грейс посмотрела на часы. Ага. Девять вечера. Все верно.

Она приподняла бутылку в тосте.

— Силенок тебе, Грендель. Если бы я была собакой, я бы тоже взвыла.

Но Грендель не обращала на нее никакого внимания, а продолжала бешено носиться туда-сюда вдоль заборчика, ограждавшего задний двор.

Она выказывала больше настороженности, чем обычно и лаяла гораздо активнее, чем это требовалось для простого предупреждения об опасности. Очевидно, к ним шел кто-то, чтобы прикончить всех до одного, и Грендель не понимала, почему всем, кроме нее, на это наплевать.

У Грейс не было терпения даже пытаться. Она уже было собралась вставать и идти внутрь, как заметила, что кто-то выходит из-за угла дома.

Блин. Компания была последним, в чем она сейчас нуждалась. И кто, скажите на милость, мог нарисоваться у ее порога в среду вечером накануне Дня Благодарения?

Какое-то мгновение темная фигура в длинном пальто с капюшоном стояла под кружащимся, словно в водовороте, снегом, затем двинулась в сторону ее крыльца. Грейс почувствовала, как впадает в панику. Может быть Грендель была права? А потом фигура откинула капюшон назад.

Легкое опьянение от водки испарилось в наносекунду. Это была Эбби. Снова она.

— Господи, Боже мой, — выпалила Грейс, — ты напугала меня до смерти.

Эбби остановилась перед ней. Выражение ее лица было грозным — словно в нем отражался снежный шторм.

— Сейчас… или сегодня днем?

Грейс пожала плечами.

— Сама решай.

— Я могу присесть?

— А я могу запретить?

Эбби вздохнула.

— Можешь, если ты этого хочешь.

Грейс замешкалась с ответом.

— Полагаю, сваливаться как снег на голову было плохой идеей, — предположила Эбби.

— Сейчас или сегодня днем? — спросила Грейс.

— Очень смешно.

— Пытаюсь.

— Я помню.

— Как ты меня нашла? — спросила Грейс.

Эбби пожала плечами.

Грейс грустно рассмеялась.

— Полагаю, у высокого служебного положения есть свои преимущества.

— Я заметила тебя со сцены.

— Правда?

Эбби кивнула.

— Я была потрясена.

— Так же, как и я.

Грендель все не унималась.

— Тебе лучше зайти внутрь. Она не прекратит, пока мы будем стоять тут, — сказала Грейс.

— Не возражаешь? У меня ноги заледенели.

Грейс взглянула на ее обувь.

— Ты пришагала сюда в этом?

— Признаться честно, я не особо планировала путешествовать по сугробам, когда одевалась сегодня утром.

Грейс кивнула.

— Всякое бывает.

— Что верно, то верно.

Эбби взглянула через плечо на лающую собаку, стоявшую на задних лапах, прислонившись передними к заборчику и снова повернулась к Грейс.

— Она машет хвостом.

— Она сама не знает чего хочет, — пожала плечами Грейс. — Перепады настроения.

Эбби наконец-таки улыбнулась. Она указала на бутылку в руке у Грейс.

— Чего пьешь?

Грейс приподняла ее.

— Это? Грушевая водка.

Эбби скривила лицо.

— Думаю, я пас.

— Мудрое решение.

— Есть что-нибудь другое?

Грейс встала и открыла дверь, чтобы Эбби могла попасть в дом.

— Есть только одна возможность это выяснить.

Они зашли внутрь. Грейс скинула обувь, сняла промокшую куртку и повесила ее на крючок. Она обернулась к Эбби.

— Позвольте ваш саван.

Эбби закатила глаза.

— Разумеется.

Она сняла свое длинное пальто и протянула его Грейс.

Они стояли на небольшой, застекленной веранде с видом за задний двор. Она была обставлена простенько — несколько видавших виды деревянных стульев, выкрашенных в яркие цвета, и выцветший ковер. На столике, рядом с одним из кресел высилось сооружение из бумаг.

— Замечательная веранда. Ты должно быть проводишь здесь уйму времени, — заметила Эбби.

Грейс кивнула.

— Пытаюсь. Нужна какая-то разрядка, после бесконечных часов, что я трачу на чтение курсовых.

— Могу представить.

— Так и есть. Тебе тоже приходилось мотать срок в лекционных аудиториях, верно?

Эбби пожала плечами.

— Не скромничайте, доктор Уильямс.

Эбби взглянула на нее.

— Похоже, ты намерена усложнить это еще больше, чем уже есть.

— Под «этим» ты подразумеваешь? — Грейс изобразила пальцами в воздухе кавычки.

— Нашу… неловкую ситуацию.

Грейс скрестила руки на груди.

— У нас неловкая ситуация?

— Я бы так это и назвала.

Грейс знала, что ведет себя, как последняя сука и ей необходимо было усмирить этот скверный настрой. Вся эта неразбериха не по вине Эбби. Никто из них не виноват.

Она глубоко вздохнула.

— Прости. Снимай свои промокшие ботинки и пойдем в дом, где гораздо теплее.

Эбби разулась и последовала вслед за Грейс в кухню. Она была маленькая, но уютная и снабжена всем необходимым.

— Присаживайся.

Грейс указала на маленький столик с двумя стульями в углу. Она подошла к высокому кухонному шкафчику и достала два фужера и пузатую коричневую бутыль.

— Любишь коньяк?

Эбби кивнула.

— К нему можно заполучить кофе?

— В девять вечера?

Эбби пожала плечами.

— Не думаю, что мне стоит волноваться, что это прогонит из меня весь сон.

— Понимаю. Я заварю нам свежий кофе.

Эбби присела и огляделась вокруг, пока Грейс заваривала кофе.

— Как давно ты здесь?

— Ты имеешь в виду в этом доме или же в Уэллесе?

Эбби улыбнулась.

— Да.

Грейс поставила бутылку и два фужера на стол и села напротив.

— Четыре года. В прошлом году я подала заявку на место в постоянном штате.

— И ты его получила.

— Ага, — она налила им по приличной порции коньяка. — За вкус не ручаюсь.

— Что ж, — Эбби подняла свой фужер. — Тебе придется признать, что это кое-что упрощает.

— Например?

Грейс была заинтригована.

— Ты штатный профессор… это означает, что существует меньше возможностей для конфликта интересов.

— Ты имеешь в виду, потому что ты мой новый босс?

— Технически, я не твой босс. Я босс твоего босса.

— Разве это не одно и то же?

Эбби покачала головой.

— Не совсем.

Грейс покрутила жидкость в бокале.

— Все так запутанно.

— Знаю.

Она посмотрела в удивительные серые глаза Эбби.

— У меня не выходят из головы слова Оскара Уайлда.

— Какие же?

Грейс вздохнула.

— В жизни бывают только две настоящие трагедии: одна — когда не получаешь того, чего хочешь, а вторая — когда получаешь.