— Потому, что я подчиняюсь только тебе.

— Это не ответ, — возразил Солком. — Ты нарушил инструкции. Какую цель ты преследовал?

— Я собираю сведения о Человеке, — сказал Фрост. — Я не сделал ничего запрещенного.

— Ты нарушил инструкции.

— Я не согласен с твоим утверждением.

— Логика должна была подсказать тебе, что подобные действия не входят в мой план.

— Я не сделал ничего, что противоречило бы твоему плану.

— Ты потерял способность логически мыслить, как и твой новый компаньон, Дивком.

— Я не совершил ничего запрещенного.

— Запрещение косвенно предполагается при наличии крайней необходимости.

— Это не факт.

— Послушай, Фрост. Ты же не строитель и не ремонтный рабочий, ты Власть. Ты почти незаменим Возвращайся к своим обязанностям в твоем полушарии, но знай, что я чрезвычайно недоволен.

— Слушаюсь.

— И не появляйся больше на юге.

Фрост пересек экватор и продолжал двигаться на север.

Он остановился передохнуть в центре пустыни и сутки просидел молча.

Вскоре он получил короткое послание с юга:

— Если бы не приказ, я бы не стала выгонять тебя. Фрост прочитал всю уцелевшую Библиотеку Человека, поэтому и ответил по-человечески:

— Спасибо.

На следующий день он достал огромный камень и принялся обрабатывать его специальными инструментами, которые сам же сконструировал,

Он трудился шесть дней, чтобы придать камню форму. Весь седьмой день он рассматривал свое произведение,

— Когда же ты, наконец, выпустишь меня? — раздался из кабины голос Мордела.

— Когда буду готов, — отрезал Фрост. Но уже через некоторое время он позвал: — Выходи.

Фрост открыл камеру, Мордел спустился на землю. Он увидел скульптуру: старая женщина, сгорбленная, как вопросительный знак, костлявыми руками охватила голову. Пальцы были расставлены так, что видна была только часть лица с выражением глубочайшей грусти.

— Это отличная копия, — заключил Мордел, — оригинал мы видели в Сияющем Ущелье. Почему тебе захотелось это сделать?

— Произведение искусства порождает различные человеческие чувства: очищение, гордость за достижения, любовь, удовлетворение.

— Да, Фрост, — сказал Мордел, — но произведение искусства может быть только оригинальным. Оно существует в единственном экземпляре. Если его повторить, это будет уже копия.

— Вероятно, поэтому я ничего не почувствовал.

— Возможно, Фрост.

— Что значит «возможно»? Получается, я должен сделать оригинальное произведение искусства.

Он взял другой камень и набросился на него со своими инструментами. Фрост работал. Через некоторое время он сообщил:

— Я закончил.

— Здесь просто куб из камня, — сказал Мордел. — Что это значит?

— Это мой автопортрет, — произнес Фрост, — в масштабе, конечно. Но ведь произведение искусства и должно давать представление об объекте, а не о его размерах.

— Подобную скульптуру нельзя назвать искусством, — сказал Мордел.

— Каковы твои критерии?

— Я не понимаю, что такое искусство, но знаю, что искусством не является. Искусство не может быть точным воспроизведением предмета в масштабе.

— В этом, наверное, и заключается причина того, что я ничего не могу почувствовать.

— Возможно, — сказал Мордел.

Фрост посадил Мордела в камеру и поднялся в воздух. Он летел с большой скоростью, оставив в пустыне свои скульптуры: старую женщину, согнувшуюся над кубом.

Они опустились в маленькой долине, окаймленной пологими зелеными холмами и разрезанной пополам узким ручейком. Тут же располагалось озерцо с прозрачной водой, окруженное группами по-весеннему зеленых деревьев.

— Зачем мы пришли сюда? — спросил Мордел.

— Здесь благоприятная обстановка для того, чтобы написать картину маслом, — сказал Фрост. — Я попробую перейти от точного воспроизведения к чистой образности.

— Как ты хочешь это сделать?

— Я не буду копировать цвета или представлять объекты в масштабе. Вместо этого я составил программу, в которой предусмотрены случайные отклонения изображения на моей картине от натуры.

Вернувшись из пустыни, Фрост сделал инструменты, необходимые для написания картины. После этого он принялся рисовать озеро и деревья, отраженные в воде.

Используя механические подобия рук, Фрост уложился менее чем в два часа.

На берегу озера, как горы, возвышались голубые деревья, чьи отражения яркой охрой горели в красной воде; холмов за деревьями не было, н. о их зеленые контуры виднелись на поверхности воды; в верхнем правом углу полотна небо было синим, а ниже — ярко-оранжевым; создавалось впечатление, что деревья охватил огонь.

— Смотри, — сказал Фрост.

Мордел долго изучал картину, но промолчал,

— Это искусство?

— Не знаю, — засомневался Мордел, — может быть, и искусство. Очевидно, элемент случайности может считаться одним из приемов при создании художественного произведения. Я не могу судить об этой работе, потому что не понимаю ее. Значит, я должен выяснить, что скрывается за изображением, а не просто оценивать технику рисунка.

— Я уверен, что Люди никогда не ставили себе целью создать произведение искусства, — продолжал он. — Они просто стремились теми или иными средствами запечатлеть черты объекта, которые считали важными.

— Важными? В каком смысле?

— Важными для человеческой жизни в определенных обстоятельствах. Имеется в виду, что некоторые черты или функции предметов заслуживали внимания художника из-за того, что они каким-то образом соприкасались с жизнью.

— А каким образом?

— Очевидно, тем, который известен только владеющему знанием о человеческой жизни.

— Где-то в твоих рассуждениях есть ошибка, Мор-дел, и я найду ее.

— Я подожду.

— Если твоя основная посылка правильна, — сказал Фрост через некоторое время, — тогда я не понимаю искусства.

— Она должна быть правильна, потому что так говорили об этом Люди-художники. Скажи мне, ты переживал что-нибудь, когда рисовал?

— Нет.

— Это для тебя то же самое, что и конструирование новой машины, не так ли? Ты смонтировал части известных тебе прежде устройств в некоторую структуру, предназначенную для выполнения определенных функций.

— Верно.

— Искусство, насколько я знаком с его теорией, не создается таким образом. Художник часто и не подозревает о многих чертах конечного продукта. Ты — одно из созданий человеческой логики, искусства здесь нет.

— Алогичное недоступно моему пониманию.

— Я говорил тебе, что Человек в основе своей непознаваем.

— Уходи. Мордел. Твое присутствие мешает мне думать.

— На какое время мне уйти?

— Я позову тебя, когда захочу.

Через неделю Фрост позвал к себе Мордела.

— Слушаю, могущественный Фрост.

— Я возвращаюсь на Северный полюс, чтобы кое-что обдумать и сформулировать. Я перенесу тебя в этом полушарии, куда ты захочешь, и позову снова, когда ты понадобишься.

— Ты полагаешь, период обдумывания и формулирования затянется?

— Да.

— Тогда оставь меня здесь. Я и сам могу найти дорогу домой.

Фрост закрыл камеру и поднялся в воздух.

— Глупец, — сказал Мордел, еще раз повернув башенку к покинутой картине.

Затем втянул картину в башенку и пошел прочь в темноту.

Фрост сидел на Северном полюсе Земли, зная о каждой упавшей снежинке.

Однажды он получил сообщение:

— Фрост?

— Да?

— Это машина Бета.

— Да?

— Я пыталась понять, почему ты приходил в Сияющее Ущелье, Мне не удалось найти ответа.

— Я приходил посмотреть на останки города Людей.

— Зачем тебе это понадобилось?

— Я интересуюсь Человеком и хочу увидеть как можно больше его творений.

— Почему ты интересуешься Человеком?

— Я хочу попять природу Человека и надеюсь найти разгадку в его трудах, — Тебе это удалось?

— Нет, — сказал Фрост, — там присутствует сложный алогичный элемент, понять который я не могу.

— У меня много свободного времени, — сказала Бета. — Передай мне информацию, и я помогу тебе,