Твердо решив избежать подобной участи, Билл Чедвик отправился в Вестминстерскую публичную библиотеку и, устроившись в читальном зале, раскрыл книгу Холсбери «Английские законы».

Поверенный оказался прав. Статусного права о клевете действительно не существовало – в том смысле, в каком существовал законодательный акт о дорожном движении, однако Чедвик случайно нашел разъяснение к судебной практике 1888 года, в котором давалось следующее общепринятое определение клеветы, или диффамации:

Что ж, подумал Чедвик, отчасти это и ко мне относится.

В голове все время вертелась фраза из наставлений юриста:

Неужели это именно так?

Да, поверенный не ошибался. Поправка 1888 года вносила полную ясность. Любые сообщения, относящиеся к ходу судебного производства, могут появляться в печати, причем, если отчет будет «своевременным, точным и добросовестным», никто не несет за них ответственности: ни репортер с редактором, ни типография с издателем.

Видимо, подумал Чедвик, эта оговорка призвана избавить судей, свидетелей, полицейских, адвокатов и даже ответчика от страха высказываться начистоту, несмотря на вероятный исход процесса. Такое освобождение от ответственности за любое заявление, хотя бы бездоказательное, оскорбительное или клеветническое, сделанное в ходе судебного заседания, так же как и освобождение от ответственности репортера, напечатавшего это заявление в судебном отчете, закон именовал «абсолютной привилегией».

На обратном пути в метро у Билла Чедвика проклюнулась идея.

Он потратил четыре дня на розыски и, наконец, выяснил домашний адрес Гейлорда Брента. Тот проживал в Хэмпстеде, на одной из тихих, извилистых улочек. Сюда и приехал Чедвик в следующее воскресенье в надежде застать семью Брент в городе, предположив, что скорее всего у сотрудника воскресной газеты этот день выходной.

Он поднялся на крыльцо и позвонил. Через пару минут дверь открыла симпатичная женщина лет тридцати с небольшим.

– Мистер Брент дома? – осведомился Чедвик, добавив: – Дело касается его статьи в «Курьере».

В общем-то он не солгал, а миссис Брент нисколько не усомнилась, что посетитель явился из редакции на Флит-стрит. Она приветливо улыбнулась и крикнула через холл в глубину дома: «Гейлорд!». «Он сейчас подойдет», – добавила она и поспешила на детские голоса, доносившиеся из дальних комнат. Чедвик остался ждать у приоткрытой двери.

Минутой позже в дверях появился Гейлорд Брент – элегантный мужчина лет сорока пяти, одетый в розовую рубашку и пастельного тона домашние брюки.

– Да? Я слушаю вас.

– Мистер Гейлорд Брент?

– Да, это я.

– Я по поводу вашей статьи, – Чедвик развернул газетную вырезку.

Брент, не притрагиваясь к вырезке, с недоумением всматривался в протянутый текст.

– Статья месячной давности, – недовольно бросил он. – А в чем, собственно, дело?

– Прошу прощенья, что побеспокоил вас в выходной, но дело не терпит отлагательств. В этой статье вы меня оклеветали самым чудовищным образом, подорвали мою деловую и общественную репутацию.

Брент уже справился с растерянностью и стоял, выказывая все нараставшее нетерпение.

– Да кто вы такой, в конце концов?

– О, прошу простить, меня зовут Уильям Чедвик.

Брент понял, наконец, в чем дело и всем своим видом выражал крайнее раздражение.

– Послушайте! Какое право вы имеете врываться ко мне домой со своими жалобами? Существует определенный порядок. Сначала ваш поверенный обращается с письмом…

– Уже обращался, – прервал его объяснения Чедвик, – но все без толку. Редактор отказался меня принять, поэтому пришлось явиться к вам.

– Это возмутительно, – воскликнул Брент, собираясь закрыть дверь.

– Подождите, у меня для вас кое-что еще… – тихо произнес Чедвик.

Рука Брента задержалась на косяке.

– Ну что?

– А вот что! – сказал Чедвик и с этими словами довольно крепко ткнул кулаком Брента в нос.

Такой удар не причинил особого вреда, однако Гейлорд Брент покачнулся и со стоном схватился рукой за лицо. На его глазах выступили слезы, он зашмыгал носом, втягивая в себя показавшуюся кровь и, испуганно глядя на Чедвика как на сумасшедшего, с треском захлопнул дверь. Чедвик услышал, как он побежал в холл.

На углу Хит-стрит Чедвик нашел констебля. Видно было, что молодой полицейский слегка скучал.

– Послушайте, констебль. – сказал Чедвик, подойдя к нему, – вы не могли бы пойти со мной? На местного жителя совершено нападение.

Молодой полицейский встрепенулся.

– Нападение, сэр? Где?

– Совсем рядом, всего через две улицы. Пожалуйста, идите за мной.

Чтобы избежать расспросов, Чедвик молча повернулся и пошел, поманив за собой полицейского. Тот, переговариваясь по рации, направился следом.

Констебль поравнялся с Чедвиком только на самом углу улицы, где проживал Брент со своей семьей. Чедвик не хотел лишних объяснений и поэтому, не сбавляя хода, бросил через плечо:

– Вот здесь, дом номер 32.

Взойдя на крыльцо, Чедвик указал на запертую дверь:

– Там.

Констебль, подозрительно глядя на Чедвика, поднялся по ступеням и позвонил. Чедвик встал рядом с ним. Дверь осторожно приоткрылась, и за ней показалась миссис Брент. При виде Чедвика глаза ее округлились.

– Миссис Брент, – Чедвик опередил полицейского, – попросите сюда на пару слов вашего мужа. Констебль желал бы его видеть.

Миссис Брент кивнула и удалилась в дом. Послышался громкий шепот. До них донеслись слова «полиция» и «тот самый человек». Спустя минуту в дверях появился Гейлорд Брент. Левой рукой он прижимал к лицу мокрое полотенце и все время шмыгал носом.

– Ну? – вопросительно прогнусавил он.

– Это мистер Гейлорд Брент, – представил его Чедвик констеблю.

– Мистер Гейлорд Брент? – уточнил полицейский.

– М-гм, – подтвердил Брент.

– Пять минут назад мистера Брента ударили кулаком в нос, – заявил Чедвик.

– Это правда? – спросил полицейский.

– Да, – Брент кивнул, с ненавистью глядя на Чедвика поверх полотенца.

– Понятно, – заключил констебль, хотя ровным счетом ничего не понял. – И кто же это сделал?

– Я.

– Простите? – Полицейский в недоумении повернулся к нему.

– Это сделал я. Я ударил мистера Брента в нос. Оскорбление действием, не так ли?

– Это действительно так? – обратился полицейский к Бренту.

Он молча кивнул в ответ.

– Можно узнать, почему вы это сделали?

– Я охотно объясню вам, но только в полицейском участке, – ответил Чедвик.

Констебль, казалось, был в замешательстве. Наконец он произнес:

– Хорошо, сэр, тогда я должен вас попросить пройти со мной.

К этому времени на Хит-стрит уже стояла полосатая патрульная машина, которую констебль вызвал по рации. После того, как страж порядка обменялся короткими репликами с двумя прибывшими полицейскими, они с Чедвиком уселись на заднем сиденье. В участке Чедвика провели прямо к дежурному сержанту. Пока констебль докладывал о происшествии, Чедвик сидел молча. Пожилой сержант, сохраняя полную невозмутимость, оглядел его.

– Имя пострадавшего?

– Мистер Гейлорд Брент, – ответил Чедвик.

– Личная неприязнь, не так ли? – спросил сержант.

– Не совсем так.

– Объясните причины, заставившие вас обратиться к констеблю.

– Закон есть закон, не правда ли? – Чедвик пожал плечами. – Я совершил правонарушение и поставил об этом полицию в известность.

– Резонно, – согласился сержант, потом, повернувшись к констеблю, спросил: – Он что, серьезно пострадал?